Однажды в Марчелике 2

Ответом ему были крики со стороны недовольных:

— Завали!..

— Урод!..

— Проваливай!..

— А ну тихо вы! — прикрикнул на них Беккер, показательно насупившись. — Разорались, как собаки брехливые! Кто главный?! Кто будет говорить?!

Из толпы недовольных донеслись растерянные голоса. Видимо, с организацией у них было совсем грустно. И немудрено: после предыдущих выступлений Йохан исправно «топил» всех, кто рискнул взять слово. Ставил на отвратительные работы, лишал заработков, сурово обделял при дележе… И теперь, видно, больше не было желающих.

— Ну и что вы пришли? — крикнул Беккер, так и не дождавшись ответа. — С кем я буду говорить?! Со стадом овец или с касадором?!

Толпа снова загомонила. Тем временем бойцы Беккера занимали выгодные позиции — на фургонах, за мешками с песком. И готовились, если ситуация выйдет из-под контроля, перестрелять недовольных. Правда, на сей раз бунтовщиков оказалось как-то неожиданно много…

— Если среди вас нет настоящих мужчин, проваливайте! — буркнул Беккер, которого это собрание совсем не испугало: все предыдущие пусть и не были такими массовыми, но хотя бы оказались отлично организованы. — Даже собраться не могут, а пришли к главе номада требования толкать!..

— Я буду говорить с тобой, Хан! — раздался вдруг мужской голос из толпы, и все разом притихли. — Пожалуй, давно пора было это сделать…

— Сука! — выдохнул Франко, стоящий рядом с Беккером. Правда, сделал это тихо, так что услышали его только те, кто был близко. — Только тебя тут не хватало…

Из толпы собравшихся вышел Питер Гонсальве и не спеша двинулся к фургону Йохана. А за ним, словно на привязи, шаг за шагом потянулись и остальные протестующие.

— И какие же требования у тебя, Пит? — усмехнулся Беккер. — Не спорю, ты…

— Проваливай, Хан! — перебил его Питер, остановившись. — Забирай семью, этих своих дружков и проваливай отсюда!

— И кто дал тебе право решать?.. — начал было Косой, но Питер выхватил револьвер и решительно направил ему в лицо.

Люди вокруг тоже начали хвататься за оружие. Атмосфера явно накалялась. Нехорошо!..

— Если ты, овца, ещё раз влезешь в разговор двух метенов, я пристрелю тебя! — пообещал Питер и посмотрел на Косого так, что тот ему сразу вдруг поверил.

При этом самого Питера Гонсальве совершенно не смущало, что он стоит под прицелом сразу у трёх десятков бойцов… Ему, казалось, было совершенно наплевать на такие мелочи.

— Как грубо, Пит! — поморщился Беккер. — Косой — вообще-то отличный касадор и метен…

— Он овца! — повторил Питер и жёстко посмотрел на Йохана, отчего тот слегка вздрогнул. — Раз ты считаешь, что за моей спиной стадо тупых овец, то я буду считать так же, Хан! И либо мы говорим друг с другом здесь и сейчас!.. Либо за нас поговорят револьверы!

Беккер глянул на Косого и Франко, но те старательно отводили взгляд. Раньше они всегда успевали заболтать толпу, но, Питер, сволочь такая, сумел их опередить. И даже заткнуть. Причём так ловко, подлюга, вывернул слова самого Беккера, что теперь и предъявить-то ему было нечего…

— Хорошо. Поговорим, Пит… — кивнул Беккер. — Чего вы хотите?..

— Ты тупой, Хан? — Питер удивлённо посмотрел на бывшего друга и командира. — Тебе же ясно сказали: проваливай!

— Это не разговор, Пит… — покачал головой Беккер. — А почему проваливать должен я?

— А, ну хорошо… Тогда сваливаем мы! — радостно согласился Питер и повернулся к своим. — Слышали, парни? Хан не хочет сваливать со своим фургоном и накоплениями! Значит, мы свалим с фургонами и накоплениями!

— Да-а-а-а! — взревела толпа у него за спиной.

— Стойте-стойте-стойте! — едва не зарычал Беккер. — Это где я такое говорил, Пит?!

— А разве не ты только что спросил, почему сваливать должен ты? Не хочешь — не сваливай! Уйдём мы! — Питер неожиданно широко улыбнулся и поправил шляпу. — На тех же условиях!

— А вот чёрта с два тебе фургон и воллы, ублюдок! — не выдержал Беккер. — Хотите сваливать? Так валите пешком!

— Во-о-от ты как заговорил! — усмехнулся Пит. — Тогда слушай наше новое требование, Хан! Бери свою семью и вали отсюда пешком!

Над номадом повисла нехорошая тишина. Касадоры застыли напротив друг друга и переваривали услышанное. А Беккер всё пытался разобраться в том, как Питер умудряется им вертеть так, что условия только что кардинально изменились. Причём, что обидно, изменились они для Беккера — и даже, казалось бы, по инициативе самого Беккера.

— Я прямо у тебя за спиной!.. — тихо проговорил Нил. — У меня револьвер в руке… Если сделаешь шаг в сторону, смогу пристрелить этого твоего Питера.

— Пит, это неприемлемое условие! — поморщился Беккер и глянул на крышу фургона, где пятеро верных бойцов уже заняли позицию за мешками с песком. Они (бойцы, конечно же, а не мешки) были той силой, которая могла переломить ход любого боя. — Я законный глава номада…

— Ты больше не глава номада, Йохан! — сообщил Питер. — Так решило большинство.

— Так это не делается….

— Именно так! — оборвал Питер уже бывшего главу номада. — Именно так, Йохан, это и делается… Или стрельбой! Выбирай!

— Ну раз ты так решил… — Йохан усмехнулся. — Значит, я умываю руки и отхожу в сторону…

И он в самом деле сделал шаг вбок. Грянул прямо над ухом выстрел — это Нил, как и обещал, спустил курок, целясь в Питера. Вот только тот, сука такая, оказался чуть быстрее и успел метнуться прочь!.. Пуля попала ему в бедро, что заставило Питера болезненно вскрикнуть, но ни разу не убило.

А в следующую секунду над номадом разверзся форменный ад! Выстрелы, дым, крики, стоны разорвали тишину марчельской ночи — того самого тёмного часа, который царит прежде чем выйдет на небосвод Гробрудер. Спасаясь от пуль, Йохан Беккер ловким зайцем метнулся за колесо своего фургона. И принялся уже оттуда стрелять в бунтовщиков.

Впрочем, они тоже не оставались в долгу. К радости Беккера, пятеро его бойцов на крыше фургона были не лыком шиты — и надёжно доставали бунтовщиков, одного за другим. И всё было хорошо: ещё полчаса, и люди Йохана победят. Но тут сквозь звуки пальбы что-то страшно громыхнуло, а потом из укрытия на крыше фургона раздался испуганный вопль…

— Что там? — рявкнул Беккер, изогнув шею и глядя вверх, но ему не ответили…

Не успели просто: потому что фитиль бомбы как раз догорел — и раздался взрыв. Ударной волной снесло мешки с песком, доски кровли и даже одну из стен. Заверещала жена Беккера, оказавшись под прицелом сразу десятка пар глаз в одной ночнушке. С криком свалились с крыши бойцы-дельтианцы. Трое из них упали внутрь фургона Йохана — причём один приземлился прямо на кровать Беккера, обильно поливая её кровью и пугая детей. Ещё двое дельтианцев слетели с крышу на землю. Одного изрешетило осколками, а второй оказался жив — и даже на ногах! Но ненадолго…