Однажды в Марчелике 3
Шрифт:
– Мы можем дать объясне-эния только в лице тех, кто облада-ает информацией, – григио даже изобразил искреннее сочувствие. – А они не могут так про-осто прийти и объяснить. У них мало вре-эмени…
– Дорогой мой! У меня его тоже не слишком много! – выразительно нахмурил брови Дан. – Но это я притащил свою задницу к вам, а не вы ко мне!.. Хотя это вы настаивали на встрече!
– Всё так, – согласился григио. – Но далеко не все из нас могут покидать конгло-омераты… И те, кто до-олжны говорить с тобой – не могут.
– Кстати… Вы разобрались в нашей системе времени? –
– Мы разобра-ались, – подтвердил григио.
– Мы будем готовы через шесть часов! – оповестил его Дан.
– Мы всё орга-анизуем!.. – эхом отозвался проводник, поворачиваясь к выходу. – Если вам что-то срочно потре-эбуется, у двери есть орган внутренней связи конгло-омерата.
– А ещё «жучок», «глазок» и записывающие функции… – едва слышно буркнул Дан, подтаскивая тяжёлый рюкзак к столу.
Тем временем григио, не прощаясь, вышел, а проход со скрипом сомкнулся за его спиной. А Пелла вслед за Даном подошла к столу и села на высокий неудобный стул. Ноги у неё до пола теперь не доставали. И откуда-то из глубин памяти всплыло детство. Как она сидит в столовой семейного особняка, болтает ногами и разговаривает с мамой и папой. Обед ещё несут, а на столе стоит огромная миска клубники – красной, сочной. И она ест её с родителями и смеётся…
– Конечно, я на тебя всё ещё в обиде! – заметила она, строго посмотрев на касадора. – Но всё-таки… Зачем ты их злишь?
– С чего ты решила, что я их злю? – спросил Дан, начиная выкладывать на стол походную снедь.
– Ты задаёшь им странные вопросы, ты… Ну, в общем… Зачем этот сарказм про то, как тебе нравится, что тебе ничего не объясняют? – девушка искренне пыталась понять логику поступков Дана.
И никак не могла.
Пелла искренне верила, что переговоры всегда ведутся в атмосфере вежливости и взаимного уважения. И никто никому не хамит – даже если есть веский повод. Но Дан вёл себя иначе. Он как будто специально провоцировал аборигенов, испытывая границы их терпения…
Дан ничего не ответил. И на мгновение замер, невидяще уставившись в стену – чем немного напугал Пеллу.
А уже через секунду ей в мозг будто вонзили две булавки… Одна била по ушам высоким писком, а вторая – низким, на грани слышимости, гулом.
– Что это?! – девушка схватилась за голову.
– Это сопутствующее неудобство… Я включил одну штуку, которая не даст нас подслушивать! – ухмыльнулся Дан. – Конечно, их технологии явно превосходят земные. Но я что-то сомневаюсь, что они привыкли играть в шпионские игры…
– Ты можешь это отключить? – поморщилась девушка.
– Нет. Если ты ещё хочешь услышать ответ на свой вопрос! – отрезал Дан. – Просто потерпи. Сейчас привыкнешь…
Привыкать пришлось минуты три. За это время Дан успел вручить девушке её порцию еды из рюкзака, а сам жадно съел свою.
– Так зачем ты их злишь? – снова спросила Пелла, когда перестала страдать от посторонних звуков в голове.
Страдать-то она перестала, но аппетит ей отбило напрочь. А вот желание узнать, почему Дан так нелогично себя ведёт, никуда не исчезло…
– Я их не злю, – пояснил Дан. – Я вывожу их из равновесия,
чтобы выбить нужную мне информацию. По крупице, но получается…– И что тебе удалось узнать? – уточнила Пелла, всем видом выражая сомнение в эффективности методов Старгана.
– Во-первых, они коллективные существа, – сказал Дан, но, увидев взгляд девушки, вынужден был пояснить: – Их сознания соединены в одно целое. Слияние неполное. Скорее, частичное. Но достаточно плотное в рамках иерархии. Которая у них, кстати, тоже есть.
– И что дало тебе это знание? – не поняла Пелла.
– А это уже «во-вторых». Теперь становится понятна высокая осведомлённость их «старейших»… – ответил Дан. – Им доступно всё, что видели «старшие» и какие-нибудь «средние». Как я понимаю, у «младших» этот иерархический механизм не работает. Равно как и у хаблов.
– А обидеть ты их не боишься? – поинтересовалась Пелла.
– Нет, – покачав головой, очень серьёзно ответил Дан. – Не боюсь. Потому что если они обидятся на такие мелочи, то нам не стоит даже начинать с ними переговоры. Хотя, если честно, я до сих пор не понимаю, что им вообще от нас понадобилось…
Поскольку Пелла, как приличная девушка, всё ещё должна была обижаться, то, удовлетворив своё любопытство, именно этим она и занялась. А заодно и поела: когда Дан отключил своё странное устройство, к ней наконец-то вернулся аппетит.
Правда, когда Пелла после еды решила вздремнуть, вышел небольшой конфуз. Стоило ей улечься на огромный лист, как тот сразу начал сворачиваться, облепляя её с ног до головы. Испугавшись, девушка с криками принялась вырываться, и лист тут же послушно раскрылся. А вредный Дан лишь смотрел на её мучения и смеялся…
В результате, Пелла обиделась на него ещё больше. А потом всё-таки соизволила снова заговорить. И жалобно спросила, где же ей теперь подремать.
Дан посоветовал спать именно на листе, не обращая внимания на его странные действия. И даже показал пример: улёгся и сладко засопел, когда лист нежно обхватил его, оставив вне кокона только лицо.
– И как оно там? – опасливо поинтересовалась Пелла, подождав пять минут.
Но Дан ничего не ответил: он уже спал и видел сны.
Дан Старган и Пелла Флинт, центр Марчелики, конгломерат Самой Старой, 9 августа 1936 года М.Х.
На встречу с Самой Старой их привёл всё тот же сопровождающий. То ли его персонально приставили к гостям, то ли просто больше было некого. Как понял Дан, каждое дерево было огромным комплексом, который создавал для аборигенов комфортную среду обитания. Пройти из одного дерева в другое можно было, не выходя из него. В случае необходимости, этот процесс можно было даже ускорить. Примерно так же, как ускорили их с Пеллой «доставку».
Кроме своего проводника, гости не видели здесь больше ни одного аборигена. У Дана в голове было две версии происходящего: либо их очень мало, либо людей специально изолировали от обитателей конгломератов. Так или иначе, он был уверен, что скоро всё узнает. И даже умирать, раскрыв такую тайну, ему будет не так уж и обидно…