Однажды в Марчелике 3

«Что это я, с седла сползаю? – подумал он с лёгким смущением. – Ведь никогда же не было такого!».

Он хотел вновь посмотреть на телеги, но ничего не увидел. Над ним ничего не было уже, кроме неба, – высокого неба, не ясного, но всё-таки несоизмеримо высокого, заполненного барашками облаков, которые всегда нагоняет Клипа перед Ноябрьским потопом…

«Как тихо, спокойно и торжественно!» – подумал он. И, наверно, ещё много всяких глупостей успел бы надумать, но тут в поле зрения мелькнула задница волла, а потом его затылок встретился с неприветливой марчельской землей, напрочь вышибая из головы остатки мыслей. А заодно и сознание.

А вокруг уже творился форменный бардак… Бардак, который он должен был предотвратить, но как раз пребывал в счастливом беспамятстве. Стоило ему начать соскальзывать из седла на землю, как стрельбу открыли все, кто прятался вдоль дороги.

Герхард ещё летел на землю, а под аккомпанемент сухого треска винтовочной пальбы уже спотыкались и падали на землю солдаты-артиллеристы. Как будто громом окатили врагов орудия Кастиелло де Романо, выплёвывая по строю солдат заряды шрапнели. И в тот момент, когда голова Герхарда наконец-то встретилась с землёй, они взорвались над войском СоЗаМаО, обрушивая смертоносный ливень на нестройные ряды.

Над местом боя зазвучал обречённый, заунывный вой кого-то из солдат. Несчастный выл, перекрывая даже щелчки винтовочных выстрелов и стоны раненых. Он выл не от боли, не от злости – а от страха. Разум и самообладание покинули беднягу, когда рядом начали замертво падать люди. И его страшный истеричный вой наводил панику в рядах неприятеля.

Даже Дан отвлёкся от стрельбы и мизинцем поковырялся в ухе – настолько ему этот вой не нравился. Противный он был, раздражающий… Этот вой напоминал о том, что все мы люди, все мы боимся – и никто не может знать наверняка, когда с перепугу непроизвольно намочит штаны. А Дан не любил вспоминать о презренных слабостях человеческой натуры.

Первыми не выдержали напора армейские обозники. Они принялись спешно разворачивать телеги, чем переключили на себя внимание засады. Когда и на них обрушился огонь врага, они бросились бежать, побросав боеприпасы и провиант. Следом за ними устремились наименее пострадавшие ряды солдат, которые были в хвосте колонны. Увидев их бегство, Дан и те, кто вместе с ним засел на холме, резко повскакивали и кинулись к воллам.

В идеале место засады покинуть не должен был никто. Поэтому касадорам ещё предстояла долгая погоня за удирающими. Чем дольше командование на западе не получит вестей от манипулы, тем дольше они не будут знать, что произошло. И тем позже направят новые отряды для покорения Кастиелло де Романо. А это и было целью всего побоища…

И пусть всё делалось наспех, неаккуратно!.. Но раз уж план выгорел, стоило бы развить успех и добиться его максимальной эффективности.

В то же время основные силы продолжали методично, как в тире, расстреливать деморализованную манипулу… А солдаты в панике искали укрытия даже за трупами товарищей – лишь бы не поймать пулю.

Когда солнце коснулось горизонта, всё было кончено. Злополучный поворот дороги был завален трупами, а земля – глубоко пропитана кровью. Стражники из Кастиелло де Романо принялись вспарывать мешки с песком и высыпать содержимое, тщательно пряча следы боя.

Отряд Дана прекратил преследование убегающих по вполне понятным причинам. Просто убегающих больше не осталось. Последний солдат из обоза, с поразительной хитростью прятавшийся от касадоров, был найден и застрелен. Его труп зацепили верёвкой и привезли к месту засады.

В ночной тиши, при свете факелов, все тела были обысканы и избавлены от ценностей, оружия и непострадавших элементов формы. Погибших солдат скинули в одну большую яму в стороне от дороги и закопали.

А когда утром первые торговые подводы добрались до злополучного поворота, их возницы даже не заметили следов кровавой расправы. Вскоре дорогу и свеженасыпанный песок укатали колёсами, утоптали копытами, и никто уже с уверенностью не смог бы сказать, что здесь случилась очередная трагедия очередной человеческой войны…

Могилы проигравших так и остались безымянным холмом на центральных равнинах Марчелики. А победители, не потерявшие ни одного бойца, погрузили раненых на захваченные телеги с армейскими припасами и вернулись в Кастиелло де Романо.

Командование СоЗаМаО ещё долго гадало, куда подевалась целая манипула во главе с опытным Герхардом Цвайфелхавтом. Однако так и не смогло докопаться до правды. Конечно, до них доходили слухи о том, что всех их перестреляли, но слухами, как известно, Эрфа полнится…

Конечно, следы жестокого побоища всё равно всплыли в мутном русле истории. Спустя многие годы один из стражников упомянул о произошедшем в своих мемуарах. А пытливый историк раскопал короткий отчёт среди вороха документов в архиве. Ну а энтузиасты-поисковики облазили все окрестности Кастиелло де Романо в поисках подходящего места…

Но вот беда!.. К тому времени дорога сместилась, и найти место засады оказалось проблематично. И только спустя пару столетий слишком любопытный пёс, выкопавший из-под земли кость одного из солдат СоЗаМаО, позволил людям найти безымянную могилу. И всё-таки отдать дань памяти павшим.

Впрочем…

Как вы понимаете, ни стражников Кастиелло де Романо, ни Дана Старгана, ни его касадоров, ни даже Франца Ламберта в тот день – да и многие годы спустя! – не интересовала ни историческая справедливость, ни достоинство проигравших. Они спокойно вернулись в город и отправились на доклад, в замок к мэру. И этот доклад был прост и понятен – для каждого их современника.

Согласно ему, манипула солдат СоЗаМаО пришла без приглашения, попала в засаду – и была заслуженно перебита бравыми защитниками города. В качестве трофеев было взято шесть артиллерийских орудий новой конструкции, три телеги снарядов, две телеги патронов и четыре телеги с едой.

Стражники получили несколько дней выходных и вскоре вновь вернулись к работе. Франц Ламберт тоже получил выходной, но только один. Потому как он лицо ответственное и востребованное – а значит, нечего баклуши бить. Ну а Дан сам устроил своему вадсомаду выходные, как и другие касадоры во главе с метеном Молисом.

А затем ещё целый месяц знакомился с теми, кто пришёл на зов в Кастиелло де Романо, обсуждал с ними будущее самфуна из вадсомадов, определял места добычи специй и многое-многое другое… А потом суровый ветер Клипа, наконец, нагнал дождь, и Ноябрьский Потоп прекратил все перемещения в окрестностях города, загнав людей под крыши домов.

И никто не услышал в шорохе ливня ни шелест перевернувшейся страницы истории, ни дуновение новой эпохи с лёгким привкусом перемен. А зря… Зря люди ведут себя так невнимательно!..

ИНТЕРЛЮДИЯ ЧЕТВЁРТАЯ. ДЕСАНТНО-ШТУРМОВАЯ

Западное побережье острова Нуволос, Матенский архипелаг, 23 ноября 1936 года М.Х.

– Сука ты сраная! Ять позорная! Чтоб ты сдох! – вообще-то Крист обычно не ругался по жизни. В него с детства вдолбили, что это недостойно аристократа.