Однажды в Вестеросе

По пути он сразил двух непутёвых солдат. Третьему подсёк колени, и он упал, с криком хватаясь за ноги. А потом его перед глазами потемнело. Барристан увидел серебряные пряди с застывшими в них почти чёрными каплями крови. Баратеон вколачивал в грудь лежащего Рейгара свой топор. Снова и снова.

— Где она?! – орал он.

Его взгляд был безумен. Кровь Рейгара обагрила его лицо.

— Где она?! ГОВОРИ, ГДЕ ОНА!

Ещё один удар. На кончике топора Роберта были уже видны частицы земли.

Те, кто был ближе к этим двоим позамерали. Но те, кто был поодаль и не видел падения Рейгара Таргариена, продолжали сражение. Перед сиром Селми выросла фигура. Он слишком поздно спохватился. Один удар был скользящим. Он лишь вскользь прошёлся от горла по наплечнику вниз. Сир Селми запоздало услышал, как под следующим ударом треснули ремни панциря, скреплявшие его. В забытьи рыцарь ринулся в сторону Баратеона. И Рейгара, которого он должен был спасти. В следующий момент боль прорезала правый бок. Сильнее, чем плечо и нога вместе взятые. Мир словно замедлился. Падая наземь, сир Селми не сводил взгляда с застывшего бледного лица Рейгара, его пустые глаза смотрели в небо.

— Где она? – теперь уже тише вопил Баратеон, чей голос звучал теперь словно на фоне.

А в следующий миг сир Барристан зарылся лицом во влажную от крови землю и потерял связь с реальностью.

— Рейгар…

— Его нет здесь.

— Я знаю, — голос Барристана стал совсем старческим. – Вы закончили?

— Давно уже, — голос Кевина был всё таким же блеклым.

Сир Барристан с трудом перевернулся обратно на спину. Кевин что-то запричитал об открывшейся ране и вновь принялся за бок. Рыцарь не видел своих ран. Но он теперь втайне надеялся, что этого будет достаточно, чтобы умереть.

«Тебе самое место рядом с Рейгаром».

— Куда дели тело Рейгара?

— Я не знаю, сир, — мейстер нанёс на кусок тряпки какой-то травяной настой и приложил к ране снова.

Начало жечь. Но терпимо.

— Мне нужно знать.

— Я могу для вас узнать.

— Пожалуйста.

Закончив с перевязкой, мейстер покинул башню.

— Это Рейгар, — Эйрис прошёлся рукой по коротко стриженым серебряным волосам сына.

— Рад служить вам, Ваше Высочество, — сир Барристан с улыбкой склонил голову перед юным кронпринцем. — Рад… служить…

— … с армией.

— Что? – Селми с трудом открыл глаза.

В башне было совсем темно. Была глубокая ночь.

— Давно вы тут, мейстер? – голос Селми несколько окреп.

— Уже вторые сутки, сир.

— Вы давали мне маковое молоко?

— Немного, сир.

Селми попытался сесть.

— Прошу вас, сир, для вас же лучше, если вы повремените с движениями на некоторое время.

Барристан сдался, оставшись лежать. Он почти окончательно проснулся. На него сразу навалилась ломота в теле, которая разливалась по каждой клеточке. Мышцы затекли и болели. Зато боли в ранах почти не осталось. Особенно, если не двигаться.

— Что вы говорили? – спросил тогда рыцарь. – Что с армией?

— Тело Рейгара омыли молчаливые сёстры. Он отправится в Королевскую Гавань вместе с армией.

Барристан ничего не ответил.

— Позовите Роберта Баратеона, — тихо произнёс он через какое-то время.

Кевин молча склонил голову и вновь покинул башню.

Сир Селми усиленно старался вновь не заснуть. Теперь он понял, чем обусловлены все эти поднявшиеся в голове воспоминания. Маковое молоко. Зато теперь он вспомнил самую важную вещь.

Баратеон пришёл минутами двадцатью позже. Один. Кевин с ним не вернулся.

— Вы желали меня видеть, сир Барристан? – Роберт с тревогой осмотрел перевязанное тело рыцаря. – Вам стало лучше?

— Желал, — отозвался Селми, проигнорировав, однако, второй вопрос напрочь.

Баратеон взял тот же табурет и поставил его у лежанки, сев грузно сверху.

— Вы подумали о моём предложении? – в голосе его проскользнула нотка надежды.

Не отчаянной, но надежды на то, что сир Селми примет в итоге его сторону.

— Нет. Не было на это времени. Рейг… — сир Барристан непроизвольно сглотнул, из-за чего последний слог имени кронпринца пропал, так и не слетев с губ.

— Я приносил уже вам свои соболезнования.

— Их можете оставить себе вместе с временем, — беззлобно отозвался рыцарь. – Рейгар просил меня позаботиться о леди Лианне.

Баратеон заметно напрягся при упоминании имени Лианны.

— Вы знаете, где она? – Роберт старался говорить как можно более непринуждённо, но ему сложно было скрыть беспокойство в голосе и некую нотку торжества.

— Прежде чем я что-то вам скажу, я вынужден просить вас об одолжении, Роберт.

— О каком одолжении? – ему не терпелось.

— Пощадить тех, кто остался в живых, — сир Селми говорил с трудом, еще шевеля языком. – Сир Поузен, сир Рун, сир Мартелл.

— Я бы с радостью их пощадил, — отозвался Баратеон без грамма радости в голосе, — но они все мертвы.

Барристан долго смотрел на Роберта во все глаза. Хоть смерть Рейгара и была для него ударом, это было уже слишком. Гвардеец отвернулся от Баратеона, уставившись в потолок. В голове запульсировало с новой силой.

— Что с Лианной? – нетерпеливо воскликнул Роберт. – Так вы знаете, где она, или нет?

— Раз уж спасать больше некого, — почти бесшумно отозвался Селми, — пообещайте мне одну вещь.

— Всё, что угодно, только говорите, наконец, именем Семерых!

— За леди Лианной вы отправите её брата. Эддарда Старка. Никого, кроме него. Это очень важно для меня.

— Я обещаю.

— Дайте слово именем старых и новых Богов.

— Даю слово, — поспешно пообещал Роберт. — Именем старых и новых Богов я даю вам слово, — добавил он под тяжёлым взглядом сира Селми.

— Рейгар сказал, что оставил её в Башне Радости на ближайшей окраине Дорна у подножия Дорнийских гор. Вместе с ней там остались Герольд Хайтауэр, Освелл Уэнт и Эртур Дэйн. Прошу вас пощадить их.

Роберт уже поднялся на ноги.

— Мне ни к чему больше проливать кровь. Я пощажу их, — пообещал он.

Сир Селми не нашёл в себе сил сказать ему «спасибо». Сказать «спасибо» человеку, убившему его Рейгара.

— А моё предложение?

— Я уже всё вам сказал, Роберт.

— Но оно остаётся в силе.