Однажды в Вестеросе

— Не столько призы, сколько королевская семья. Более того, тебе же нравится, когда у тебя есть выбор среди противников, — устало возразил его друг. — Я тебя не первый год знаю, чтобы поверить, что такое количество народа на турнире тебя не радует. Как и поверить в то, что тебя не прельщает, сколько человек ты можешь положить на ристалище.

Роберт улыбнулся:

— Мне кажется, или я снова слышу недовольные нотки? Нед, я не виноват вовсе, что ты у нас за мир во всём мире. Кто-то рождён для славы, а кто-то нет, — только и сказал он, подмигнув другу.

— Если такова твоя позиция в жизни, мне тебя очень жаль, — усмехнулся тот.

Баратеон придвинулся ближе. Тонкий аромат борского резко ударил Эддарду в нос.

— Ты же знаешь, что бы я ни любил в жизни, за чем бы ни гнался, на землю меня всегда можешь спустить только ты один. Кто-то рождён для славы, а кто-то рождён героем.

— Я знаю, но я не герой, — мирно ответил Старк, игнорируя попытки Роберта подлизаться, — но именно поэтому я не оставляю тебя, чтобы всегда вернуть тебя на землю. Сам знаешь, как тебя порой заносит. В противном случае твоя смерть будет на моей совести, а мне бы не хотелось брать на душу такой тяжкий грех.

Баратеон расхохотался:

— Конечно, папочка. Но не преувеличивай своё влияние на меня. Вот Лианна...

Эддард покачал головой:

— Только опять не начинай, что я против вашего брака. Я знаю тебя, Роберт, настолько, чтобы не бояться отдать тебе мою единственную сестру. Я знаю, что ты её сбережёшь.

— Лукавишь, — Роберт отпил из кубка. — Я же знаю...

Эддард устремил на друга взгляд своих ледяных серых глаз. Баратеон замолк.

— Я никогда не был против. Единственное, что меня пугает, что с твоим мировоззрением, опирающемся на славу, Лианна рано может стать вдовой.

— Я этого не допущу.

Нед усмехнулся и, наконец, взял в руки свой кубок, который без дела стоял на столе уже битый час: всё время, что они с Робертом просидели на террасе. Вино, спускаясь вниз по пищеводу, разлилось по всему телу лёгким теплом. Борское золотое было летним вином не только из-за цвета и сезона урожая, но и из-за того, что давало эффект солнечного тепла внутри. Именно такими бывают ощущения, если проснуться утром от лучей солнца, блуждающих по твоему лицу и греющих кожу.

— Это, пожалуй, единственное, в чём я тебе не поверю, — проговорил Эддард после паузы.

— В таком случае ты должен оставаться рядом. Ведь, как ты сам сказал, иначе моя смерть будет на твоей совести, — Роберт хитро улыбнулся и снова подмигнул другу.

Тот лишь грустно улыбнулся в ответ. Он очень любил свою сестру, и друга лучшего любил тоже, но любовь к Роберту никогда не ослепляла его: он прекрасно понимал, что Баратеон — человек, разум которого граничит с крайней глупостью.

Снизу кто-то громогласно отдал приказ:

— Строиться!

Друзья коротко переглянулись и, не сговариваясь, поднялись из кресел, чтобы подойти поближе к ограждению, окружавшему террасу. На противоположной стороне двора в сумерках с трудом угадывалась небольшая рота рыцарей в сияющих доспехах.

— Королевская гвардия, — усмехнулся Роберт.

— Белая, — рефлекторно отозвался Нед.

— Да какая разница-то? Рейгар участвует в турнирах, жизнью рискует, а не может без всей этой толпы «прислуги».

— Он из королевской семьи, им положено.

— Особенно если учесть, сколько народа в этом замке жаждет пустить кровь старому пердуну Эйрису.

Эддард окинул взглядом террасу и укоризненно посмотрел на друга. Баратеон без слов понял его недовольство:

— Ну, конечно, об этом не говорят вслух, но тем не менее.

— Тем не менее он наш король. У него случаются... сбои, но, слава Богам, они редки.

— Редки, но метки! — Роберт залпом выпил остаток вина из кубка и вернулся к столу. — Не заметил, как бутылка опустела, а Эрза, как назло, ушла куда-то.

— Тем лучше для тебя, — Старк облокотился о перила, повернувшись спиной ко двору.

Сумерки сменились кромешной тьмой. А во дворе всё ещё был слышен лязг доспехов Белой гвардии Его Величества. Временами слышались и переговоры гвардейцев. Они выставляли караул на ночь. Эддард и Роберт долго ещё разговаривали, прежде чем разойтись по своим покоям.

Второй день турнира выдался неожиданно пасмурным. Уже с самого утра тучи затянули горизонт, а к обеду и вовсе всё небо. Роберт , несмотря на то, что Нед пытался его отговорить накануне вечером, всё же записался на рыцарский турнир — не смог избежать искушения. Он снова прочёл в глазах друга укор своим действиям, но не передумал, лишь нагло улыбнулся.

— Я не буду подставляться под удар, — заверил он друга.

— Ну-ну, — ухмыльнулся тот в ответ, мало веря в сказанное Баратеоном.

На первый день турнирная таблица была совсем невеселой: в основном в неё вошли мелкие межевые рыцари и рыцари из небогатых родов. Роберт попал в таблицу аж на четвертый день состязаний, а это означало, что пока он может во всю мочь приударить за Лианной. Баратеон догадывался, что та пропустит турнир с огромным удовольствием, только вот он сам не был готов с лёгкостью пойти на подобные жертвы.

— Я думаю, — поделился Роберт с Недом за завтраком, — можно устроиться где-нибудь на периметре крепостной стены. Пусть Лианна щебечет себе, а я временами даже смогу смотреть, что на ристалище происходит, — он сложил руки на груди, довольный своей идеей.

— Она быстро тебя раскусит, — бесцветным голосом ответил Старк, — и пяти минут не пройдёт, а ты уже полетишь со стены купаться. Либо иди и смотри турнир, либо уделяй время Лианне —третьего не дано.

— А она не обидится, если я предпочту состязания ей? — с сомнением поинтересовался Баратеон.

— Честно?

— Естественно!

— Нисколько. Поверь мне, моя сестра найдёт, чем себя занять.

Роберт недоверчиво на него посмотрел, но, поколебавшись, всё же произнёс:

— Тогда я уделю ей время вечером. Во время пира в главном чертоге.

Как по мановению волшебной палочки появилась Лианна, она грациозно проплыла между столами и села между Робертом и Недом.

— Мы как раз тебя обсуждали, — заметил Старк с улыбкой.

— Да? И что конкретно вы обсуждали? — поинтересовалась девушка, заправляя прядь волос за ухо, пока Роберт наливал ей фруктовый напиток в посеребрённый кубок.