Одни в горах

— А в чем дело?

— Там неспокойно. Когда Компания Бэй продала эти земли, то есть большую часть Западной Канады, там оказалось безвластие. Еще никто не знал, вступит ли канадское правительство во владение этой территорией, поэтому один метис по имени Луис Райэл создал временное правительство.

— Метис?

— Так называют потомков смешанных браков французов с индейцами, а иногда индейцев с шотландцами. Обычно они охотятся на бизонов. В общем, там творятся нехорошие дела, так что я бы на вашем месте туда не ездил.

— А Пембина?

— То же самое.

Если не сейчас, то уже очень скоро туда приедет Оррин, совсем один в такое опасное место.

Глава 6

Оррин Сэкетт сел в дилижанс в Сент-Клауде. В карете уже заняли места две дамы: низенькая полная женщина с румяным лицом и молодая, симпатичная девушка в дорогом дорожном костюме. Расположившись в углу, Оррин стал наблюдать, как остальные пассажиры заполняли экипаж.

Их было трое. Первым занял место внушительных размеров мужчина с квадратными плечами, в темном костюме и с аккуратно подстриженной бородой. За ним ввалились двое, неряшливо одетые, с винтовками в руках и револьверами. Только они устроились, как карета тронулась, издав треск, похожий на револьверный выстрел.

Мужчина с бородой взглянул на Оррина. Оррин всегда производил хорошее впечатление и выглядел весьма импозантно — шляпа по последней моде, темно-серый пиджак, светло-серые брюки, а на зеленом сукне жилетки красовалась массивная золотая цепочка от часов.

— Вы едете в Форт-Аберкромби? — спросил мужчина. — Или дальше?

— В Форт-Гарри, — ответил Оррин. — А может, сойду в Пембине.

— Это цель и моего путешествия. От Джорджтауна до парохода приходится добираться самостоятельно. Дилижанс обычно идет только до Джорджтауна. Многое, правда, зависит от качества дороги, настроения кучера и… Я бы добавил, от москитов.

Оррин вскинул брови.

— Москитов?

— Если вы о них еще не слышали, приготовьтесь. Эти не похожи на тех москитов, которых вы видели раньше. По крайней мере, по количеству. Если оставить лошадь привязанной на ночь, к утру от нее скелет останется. Я не шучу.

— И как же от них спасаются?

— После захода солнца не выходят на улицу. Или разжигают костер. Спят под москитной сеткой. Они все равно вас достанут, но с этим придется мириться.

Девушка поджала губы, видимо, ей мешал этот разговор. Двое мужчин не обращали на них внимания, словно все давно знали. Что-то в них Оррину показалось подозрительным. Ему не хотелось рассматривать их в упор, но его не покидало чувство тревоги.

Его не волновало, что они вооружены. Он сам был хорошо экипирован: один револьвер в кобуре и один, поменьше, в кармане жилетки. Винтовки он завернул в одеяло. У бородатого тоже был револьвер. Возможно, что и женщины ехали не безоружными, хотя в большинстве случаев женщины могли путешествовать по Западу достаточно спокойно, им здесь мало что угрожало.

И не неряшливый вид мужчин вызывал беспокойство Оррина. Он тоже так одевался в не лучшие дни его жизни. Да и вообще на Западе мужчины носили то, что могли себе позволить и от чего не испытывали неудобств. Многие ходили в серых или голубых формах, а также в форменных шляпах, поскольку в большинстве своем являлись выходцами из армии. Но эти двое к их числу не относились. Их одежда явно была с чужого плеча. Обычно в своей поношенной одежде люди чувствуют себя комфортно, но этих явно раздражала их одежда.

— Вам раньше случалось заезжать в Форт-Гарри? Или в Пембину?

Бородатый кивнул.

— Несколько раз, хотя не знаю точно, как меня примут в форте на сей раз. — Он снова взглянул на Оррина. — Там сейчас не очень дружелюбно относятся к приезжим.

— А в чем дело?

— Слишком много людей понаехало туда за последнее время — выходцы из Онтарио, из Штатов… Одни рвачи, другие — порядочные. Понимаете, Компания Бэй свернула свою деятельность, и в стране, ее еще называют краем Руперта, воцарилось безвластие.

Он замолчал, уставившись в окно. Дилижанс двигался медленно из-за плохой дороги. Потом продолжил:

— Несколько поколений метисов, этих франко-индейцев, которые раньше работали на Компанию, жили на земле Руперта очень давно. А теперь вдруг поднялся вопрос наследования. Пришлые заявили, что метисам там ничего не принадлежит. Луис Райэл вернулся из Монреаля и, по слухам, сформировал временное правительство. Я видел его как-то мельком и ничего о нем не знаю.

— Он не белый, — внезапно вступил в разговор один из двоих мужчин. — Наполовину индеец.

Он произнес эти слова тоном обвинителя, и Оррин ответил мягко:

— Какая разница. Я имел дело с индейцами. Они хорошо знают страну, и среди них есть мудрые люди.

Мужчина собрался было что-то возразить, но, видя, куда может зайти разговор, бородатый протянул руку:

— Я Кайл Гевин, шотландец, хотя некоторое время жил здесь и в Канаде. Мы можем быть полезны друг другу.

— А я Оррин Сэкетт, из Теннесси. Я адвокат, имел практику в Нью-Мексико и Колорадо.

Услышав его имя, оба попутчика одновременно взглянули на него, а потом переглянулись между собой.

Сумерки запутались в ветвях деревьев и кустов, росших вдоль дороги, длинные тени упали на дилижанс. На небольшой возвышенности, где дул слабый ветерок, дилижанс остановился, и кучер соскочил с козел.

— На вашем месте я бы сел поближе друг к другу, — посоветовал он. — Выгоните изнутри как можно больше москитов. Я зажгу лампы на крыше.

Когда он сделал это, дилижанс продолжил свой путь.

— На следующей остановке надо подкрепиться, — сказал Гевин. — Советую всем поесть. Ночь будет долгой.

Дорога представляла собой едва намеченную тропинку среди стоявших стеной деревьев. Порой она пролегала по прериям, где изредка темнел кустарник. В некоторых местах деревья были срублены, но остались пеньки, и колеса то и дело на них попадали. Можно себе представить, что при этом творилось с путешественниками. В болотистых местах была проложена бревенчатая часть: ее настилали из бревен, уложенных крест-накрест, а сверху клали ветки и набрасывали ил.

В салоне дилижанса стало совсем темно. Оррин снял шляпу и откинул голову на подушку. В таком положении он мог только дремать, но не спать, так как то и дело получал отрезвляющий удар по голове, когда дилижанс наталкивался на пенек.

После долгой тряски и подскоков, скрипа колес ему вдруг показалось, что где-то сбоку блеснул свет. Он открыл глаза и, отогнув угол занавески, выглянул наружу. Они въезжали в какой-то поселок, и вскоре дилижанс остановился перед низким строением.

Дверь распахнулась, и кучер крикнул:

— Дорога будет длинной, это последнее место, где можно поесть.

Кайл Гевин вышел из экипажа первым и протянул руку дамам, но двое незнакомцев оттолкнули его и устремились к дверям.

Обескураженный, он начал было что-то говорить, но Оррин остановил его: