Одно небо на двоих

Амина улыбнулась в ответ и тут же прикрыла ладонью лицо, потом протянула визитку Вирджинии со словами:

— Если вдруг нужна будет помощь — обращайся, — и вылетела в коридор.

Улыбаясь, Вирджиния закрыла за гостьей дверь и столкнулась с непонимающим взглядом брата:

— Кто это?

— Сестра Саида Шараф аль-Дина — Амина.

Кристиан не спрашивал ее больше о Бали. Они обсудили его развод.

Сейчас важнее всего было именно это. Потом они прогулялись по пляжу, вспоминая детство. Позвонили родителям, встретили закат на берегу Персидского залива. Выпили кофе в кофейне «illy», где арабы, облаченные в джалабии идеальной белизны, под лучами уходящего солнца наслаждались терпким напитком. Вирджиния следила за ними, стараясь делать это как можно незаметней. Она никогда не обращала на них внимания, но сейчас… Сейчас она на их месте представляла Саида, сидящего точно так же, спокойно и расслаблено.

Катар, Доха

Саид держал в руках маленькую чашку с кофе, растягивая удовольствие от чудесного напитка. Он так давно его не пил, что почти позабыл его вкус. Откинувшись на подушки, Саид наблюдал, как Омар, пилот и друг по институту, курит кальян — затягивается и выпускает клубы дыма. После тяжелого дня здесь все способствовало расслаблению: тихая уединенная атмосфера, кофе, сладковатый запах кальяна. Но Саид не мог до конца расслабиться, еще прекрасно помня свои ощущения от минувшей встречи с семьей своей невесты. Ахмад, отец Дамиры, встретил гостей радушно, понимая цель их визита. Мухаммед подсуетился заранее, сообщил о прибытии, поэтому их ждали с улыбками на лицах. Ахмад аль-Аджми дал разрешение на брак, тем самым одобрил совместную работу двух авиакомпаний.

Дамира понравилась Саиду: кроткая, тихая, скромная, молчаливая.

Не встревает в разговор и не перечит, ее глаза чаще опущены вниз.

Молодая и красивая, чтит Коран и живет религиозной жизнью.

Идеальная жена для него, но…

— Дату свадьбы назначили? — Омар выпустил клуб дыма и снова затянулся.

— Это будет июнь, — Саид обвел взглядом помещение и снова погрузился в свои мысли.

Иногда ему кажется, что жизнь на земле — это сплошные рамки: черное или белое. Смешиваясь, эти цвета образуют еще более отвратительный цвет — серый. Цвет тоски и уныния. Он повсюду. И только в небе, посреди лазурной голубизны, он не ощущает его, поэтому и летает. И только в небе можно увидеть радугу…

А сейчас он снова на земле. Все вокруг серое, как и его настроение.

Хочется в небо, смотреть на радугу… Но ее нет. И больше никогда не будет…

— Ты не рад?

— Очень рад, — солгал Саид.

Он опять вспомнил Дамиру — как она посмотрела на него, засмущалась, отвела взгляд, при этом слегка улыбаясь. Милая девушка, но уже показывают свою симпатию, дает понять, что он забудет с ней обо всех женщинах мира… Но хотелось забыть лишь одну. Девушку, которая ворвалась в его жизнь, как ураган, внося вихрь разноцветных эмоций с самой первой встречи. Девушку, имя которой он не произносил уже 9 часов, находясь здесь, в Дохе. Очень хотелось позвонить сестре Амине и узнать, как она сходила, но он не будет этого делать.

— По твоему виду можно подумать, что ты не особо рад.

— Завтра у меня рейс в Милан, думаю, как бы успеть, — он опять солгал, он не думал об этом. Он все успеет: от Дохи до Дубая долетит на своем частном самолете за считанные минуты. Наверно, это самый короткий рейс. Он думал о том, что, зайдя в кабину пилотов, не увидит девушку, чьи глаза цвета альпийских озер.

Отец дал добро не ставить его на один рейс с Вирджинией — они теперь никогда не полетят вместе. И он сам лично просил дать ей недельный перерыв, чтобы она окрепла. Отец даже в этом был согласен с ним. Удивительно, но внимание Мухаммеда полностью переключилось на союз с Катаром.

ОАЭ, Дубай

На следующий день Вирджиния гуляла по Вафи молл, где должна была встретиться с Миленой. Она ступала по мраморному полу, начищенному до блеска, и понимала, какой это контраст по сравнению с Бали. Она все еще помнила паука в густом лесу, она помнила размытые дождем дороги, и она помнила… Она все еще помнила то, что хотелось забыть больше всего, но никак не получалось. Ее пальцы часто касались губ, и от воспоминаний они пылали огнем, биение сердце учащалось…Вчера она пролежала полночи без сна — мысли заводили ее в тупик, а сегодня позвонила Милене, чтобы не думать обо всем этом.

Она шла к назначенному месту встречи, ища взглядом Милену, но взгляд останавливался на арабских мужчинах в джалабиях. Она искала Саида… Везде. В отражениях стеклянных витрин магазинов, в блеске золота дорогих украшений. Но его нигде не было. И это ее радовало, она не знала, что сказать при встрече, и надеялась, что это встреча не произойдет никогда.

— Джини! — женский голос вернул ее на землю.

Девушка улыбнулась, видя идущую ей навстречу Милену. За руку та держала сына, и Вирджиния улыбнулась еще шире, присаживаясь на корточки и протягивая ребенку руку:

— Привет, я Джини.

Мальчик засмущался и спрятался за мать, потом выглянул и улыбнулся:

— Я Ричард.

У него была чарующая улыбка и две ямочки на щеках. Светлые волосы мальчика разительно отличались от цвета волос его матери.

Ричард вообще не был похож на Милену. Скорее всего, внешностью он пошел в отца. Но спрашивать о том, кто его отец, не корректно…

Мальчик протянул ей руку, и Вирджиния пожала ее:

— Хочешь прокатиться на мини-Феррари?

Он кивнул в ответ, и через несколько секунд Вирджиния ощутила теплую детскую ладошку в своей руке.

— Я плохая мать, — грустно произнесла Милена. — Должна быть с ним, но пропадаю целыми днями на работе.

— Ты отличная мать, я уверена, что когда ты не в рейсах, то уделяешь ребенку внимание вдвойне — за себя и за отца.

Они сидели в кафе и ели пиццу, Ричард катался на аттракционе, который Джини любила с детства. Как-нибудь надо отвести мальчика в Феррари-парк, ему там очень понравится.

— Я слышала, что ты болела на Бали, а Саид ничего нам не сказал.

Просто отправил обратно и все. Если бы я знала, то осталась бы с тобой…

— И оставила бы Ричарда на столько времени без матери?

— Он прекрасно провел время в доме Шараф аль — Динов, — улыбнулась Милена. — Я с трудом увела его оттуда. У Саида добрая мать, она читала ему книги и учила рисовать верблюдов. Но больше всего Ричарду понравилась Амина. Мне кажется, они разнесли полдома.

Хорошо, что Мухаммед ничего не узнал. Кажется, это было в женской половине, или в отдельном доме — я не поняла.

Имя Амины заставило Вирджинию слегка улыбнуться, младшая сестра Саида ей тоже понравилась с первого взгляда: не надо было даже разносить полдома, достаточно просто поговорить с ней по душам.

— Да, я болела, но просила Саида никому не говорить об этом. Не хотела, чтобы новость дошла до родителей. Им сейчас и так проблем хватает.

Вирджиния взяла кусок пиццы, но есть не хотелось. Она опять вспомнила остров, и на секунду ей показалось, что она даже почувствовала дождь на своей коже. Положила пиццу обратно и пальцами коснулась губ. Саид тогда резко прервал поцелуй, а она хотела продолжения. Сегодня ночью она думала об этом…Как все не правильно: она почти замужем, лежала в постели, где ее еще совсем недавно целовал Мэт, и думала о другом мужчине. Как же у Саида получилось так легко запасть ей в душу? Он в мыслях всегда и везде, как призрак.