Одно проклятие на двоих

— Здравствуй, Гораций, — проскрипел Каратель, без приглашения расположившийся в одном из кресел. — Я прибыл к тебе по важному делу.

— От вестников из внешнего мира мне нет покоя, — ответил я ему в тон, устало отворачиваясь к окну, чтобы только не встречаться с горящими кровавыми зрачками Карателя. Не имело никакого значения, что я скажу, он прекрасно знает, что я о нем думаю, а при желании способен прочитать мысли любого сильного колдуна. Древнее Карателя, посланного Триединой в Дарленд, только хранители.

— Неспокойно нынче в Темном королевстве, не к месту болезнь Родерига, — хрипло каркал древний колдун, а я смотрел за окно.

На улицах Дарленла кипела жизнь, которая разбивалась о высокую кованую ограду резиденции Тердльштатских — проклятых темных. Маги, колдуны и ведьмы боялись близко подходить к нашему дому, считали, что проклятие, постигшее королевский род, может каким-то образом коснуться и их.

Я до сих пор не понимал, как возможно проклясть самых могущественных некогда правителей Темного королевства, но нашлись умельцы. Отец умирал от таинственного недуга на сто семидесятом году своей жизни, братья погибли на охоте, придавленные глыбой скалы, дядя купался в городском фонтане и, как бы смешно это ни звучало, выплыл он на поверхность только спустя трое суток бездыханным трупом. Мать и сестра отправились к светлым на переговоры, лишенные поддержки колдунов и ведьм, и сгинули сотню лет назад. Я — кронпринц Гораций Тердльштатский — единственный сын короля, жил в вымирающем доме, всеми забытый наследник некогда великого рода.

— Гораций — ты наша последняя надежда на снисхождение Триединой.

В голосе Карателя слышались отчаянные нотки, и я развернулся, чтобы уловить на старческом морщинистом лице проблеск эмоций. Желтоватая кожа собралась складками в уголках глаз, и красные зрачки тускло горели за набрякшими веками. Этот краткий проблеск настоящих чувств не перебил мою брезгливость по отношению к нему.

— Маги выходят из-под контроля, бесчинствуют, разоряют ВедоВство и разграбляют казну. За пределами Дарленда творится абсолютный неконтролируемый хаос, отвоевывающий себе все большие территории, флора и фауна Белогуды вымирает, светлые воюют, а ты бездействуешь!

— Отец умирает, — напомнил я Карателю, переплетая тонкие пальцы, унизанные кольцами. Бледные ладони подрагивали, и я постарался сжать их в кулаки, чтобы не казаться слабаком. Проклятие и меня коснулось в возрасте семи лет, я стал обладателем неконтролируемых выбросов магии. Мало того, что меня боялись, потому что неуправляемая тьма способна обращать в пепел города, регулярные выбросы истощили мой организм настолько, что в зеркале я едва себя узнавал.

— Чего ты хочешь? — я попытался придать голосу важности, но по мелькнувшему пренебрежению в глазах Карателя понял, как на самом деле жалок.

— Ты не способен урегулировать внешние конфликты, оставляя мать и сестру неотомщенными до сих пор, так разберись хотя бы с внутренними! — Каратель стукнул кулаком по спинке кресла, и я удивился мощи, которая скрывалась в тщедушном старческом теле. Но и Каратель уже не тот, как прежде, и ему не под силу удержать лавину надвигающихся бедственных событий.

— Белогуда подвергается нападениям организованной группировки темных магов. Имя одного из них мне известно — Магнус Дорф — выпускник Академии Темнейших, лучший на боевом курсе, признанный специалист. Из-за простоя королевских магов, Магнус лишился высокооплачиваемой работы и престижной должности. Он сплотил вокруг себя подобных магов, уволенных из Ведовства и даже из личной охраны твоего отца. Только подумай, какая сила теперь в их руках, сколько власти! Они провоцируют королевскую семью, а ты отмалчиваешься и ничего не делаешь!

Глаза Карателя разгорались все сильнее, прожигая во мне дыру, но что я мог?

— Моя магия не подчиняется мне! — раньше я бы орал, пытаясь что-то доказать безумному старику, но теперь лишь равнодушно смотрел в ответ. — Давайте дождемся, когда Магнус придет сюда, и отопрем ему ворота.

— Жалкий мальчишка! — взревел Каратель, выплескивая черную удушливую тьму, которая заклубилась над его трясущейся головой. — Никто не отказывается от власти добровольно! С приходом Магнуса падет прежний режим, потому что он маг! Всего лишь маг! Ни капли колдовской крови, ни единого колдуна в роду, ничего, что одобрила бы Триединая.

— Она давно не отзывается на мои молитвы, — пожал я плечами, снова переплетая тонкие пальцы. — Если бы богиня дала хоть малейший шанс роду Тердльштатских, я бы боролся.

— Так иди в Священные пещеры и молись! — снова взревел Каратель.

— Не могу, — покачал я головой. — Я давно не покидаю пределов этого дома, потому что выброс может случиться на улицах города. Только на эти стены наложено мощное заклятие, созданное отцом, а там, снаружи никто и ничто не убережет Дарленд от погибели.

— Ты просто трус! — на прощание прошелестел Каратель, покидая кабинет и унося с собой трупный запах и удушливую тьму. — Просто трус, который боится высунуть нос из дому.

И, возможно, старик прав, потому что я давно перестал понимать, где границы моего страха. Действительно ли я не покидаю пределов замка, потому что боюсь за жителей Дарленда или остаюсь добровольно запертым, потому что не хочу дальше жить?

— Будь ты проклят! — донесся голос Карателя из коридора, приумноженный эхом.

— Я давно проклят, куда уж больше? — равнодушно ответил я старику, снова глядя за окно. К воротам подходил Вениамин ас Сольд — мой друг с самого детства и единственный из немногих, кто еще не отвернулся от семьи Тердльштатских.

Если магия Карателя смердела на весь дом, то магия Вениамина очищающим бризом проникала в легкие, наполняла свободой и чувством полета. Мой друг всегда отличался странной тягой к перемещениям, будучи лучшим на боевом факультете, он отказался от всех привилегий дружбы с кронпринцем и отправился исследовать леса Белогуды наряду с обыкновенными мастерами-магами. Теперь его беспокоили лишь вымирающие виды редких созданий, а на мое плачевное положение он лишь кривился, утверждая, что я сам не желаю и пальцем шевельнуть, чтобы что-то изменить. Я бы шевельнул, только может рвануть, как в детстве, уничтожая родовой замок до основания. Если бы не отдаленность его постройки, могли бы пострадать жители города, а так… лишь огромный штат прислуги и семья моего дяди, гостившая тогда у нас.

— Вот где ты прячешься? — недовольно буркнул друг вместо приветствия, заходя в библиотеку стремительным шагом и выбирая самое близкое к окну место. Вениамин любил свет, воздух и простор, избегая тесных замкнутых пространств, оттого постоянно находился не в духе, вынужденный днями сидеть в земном офисе, обеспечивая ВСМП рабочими руками.

— Здравствуй, Вениамин, я вижу, что сегодня у тебя был тяжелый день. Желаешь выпить?

— Нет, — дернул рукой друг, откидываясь на спинку кресла и прикрывая веки. — Я не думал, что начальственная должность — это настолько выматывающее. От меня постоянно чего-то требуют, ко мне в кабинет ломятся под любым предлогом, мне пытаются залезть на шею и придавить к земле, но я сопротивляюсь.

— Успешно? — хмыкнул я в ответ, присаживаясь напротив друга. Теперь нас разделял лишь низкий столик с напитками, и при ближайшем рассмотрении физиономия Вениамина выглядела помятой.

— Вполне, — неожиданно отозвался друг, лучась энтузиазмом. — Я нашел редкий экземпляр.

— Животное? — заинтересованно наклонился я вперед.

— Девушка, — загадочно растянул мой друг губы, сверкая глазами.

— Удивил, — я откинулся на спинку и закинул ногу на ногу, приготовившись внимать рассказам Вениамина, но он только отрицательно покачал головой.