Одноактные драмы

ПОСТАРШЕ. А кого?

ПОМОЛОЖЕ. Мужа. А врач, наоборот, ее лечил. Обещал новый нос нарастить.

ПОСТАРШЕ. Нарастил?

ПОМОЛОЖЕ. Не знаю. Я раньше выписалась.

Пауза.

ПОСТАРШЕ. А твой пьет?

ПОМОЛОЖЕ. Ага. А ваш?

ПОСТАРШЕ. А как ты думаешь?

Короткое молчание.

ПОМОЛОЖЕ. А вам в ухо-горло-носе не доводилось лежать?

ПОСТАРШЕ. Нет, я лежала по другим делам.

ПОМОЛОЖЕ. По другим делам я тоже лежала. Два раза. А вы?

ПОСТАРШЕ. (Хмуро.) Пальцев не хватит. Так что у тебя еще все впереди.

ПОМОЛОЖЕ. Не жалеют они нас.

ПОСТАРШЕ. А им-то что?

Пауза.

ПОМОЛОЖЕ. Может, пойти все-таки их поискать?

ПОСТАРШЕ. Нечего зря в коридоре высвечиваться. Доктор увидит. Скоро обед, явятся сами, как миленькие. Приберем лучше, а то вон какой тут свинарник.

Женщины берутся за тряпки и веник. ПОСТАРШЕ пробует мебель пальцем на пыль и качает головой.

Видать, сюда санитарки и носа не кажут. А говорили, что больница хорошая.

ПОМОЛОЖЕ. Больница, может, и хорошая, только в ней не убирают.

ПОСТАРШЕ. И не ухаживают.

ПОМОЛОЖЕ. И не кормят.

ПОСТАРШЕ. И не лечат.

ПОМОЛОЖЕ. Зато как бы бесплатно.

ПОСТАРШЕ. Ну да, бесплатно… Тому дай, этому дай…

ПОМОЛОЖЕ. Это верно. Умереть дешевле.

ПОСТАРШЕ. Как бы не так. Я недавно мать хоронила, так, веришь ли, раздели догола.

ПОМОЛОЖЕ. Неужто и за это берут?

ПОСТАРШЕ. Еще как.

ПОМОЛОЖЕ. За что?

ПОСТАРШЕ. За все. Лучше уж не умирать.

ПОМОЛОЖЕ. И не болеть.

ПОСТАРШЕ. И вообще не жить.

Пауза. Женщины убирают палату.

ПОМОЛОЖЕ. А что у вашего?

ПОСТАРШЕ. Инфаркт.

ПОМОЛОЖЕ. И у моего инфаркт. А какие лекарства ему дают?

ПОСТАРШЕ. Те, что подешевле. У них ведь лимит.

ПОМОЛОЖЕ. Правда? Я и не знала.

ПОСТАРШЕ. Я было скандал подняла, но врач здесь нормальным мужиком оказался, посоветовал зря нервы не трепать. Дал мне список лекарств, я все и закупила.

ПОМОЛОЖЕ. В тумбочках будем прибирать?

ПОСТАРШЕ. Вообще надо бы. Но мой не любит, когда в его вещах роются.

ПОМОЛОЖЕ. Мой тоже.

ПОСТАРШЕ. Уж такая у него блажь.

ПОМОЛОЖЕ. Ваш давно сердцем мается?

ПОСТАРШЕ. Не очень.

ПОМОЛОЖЕ. И мой не очень.

ПОСТАРШЕ. Шоферский хлеб нелегкий. Правда, пока дома сидел, все в порядке было. А как стал в дальние рейсы ездить, так его и прихватило. Гостиницы и столовки довели. А твой кем работает?

ПОМОЛОЖЕ. Тоже шофером.

ПОСТАРШЕ. Мой раньше на автобусе ездил, но в позапрошлом году из-за пьянки на грузовик перевели. Зарплата, конечно, не та.

ПОМОЛОЖЕ. Мой тоже на грузовике ездит.

ПОСТАРШЕ. Я его теперь в случае чего перед рейсом в холодной воде отмачиваю.

ПОМОЛОЖЕ. Странно, как у нас с вами все сходится. Даже смешно.

ПОСТАРШЕ. Что сходится?

ПОМОЛОЖЕ. Ну, шофер, грузовик, инфаркт… И вообще.

ПОСТАРШЕ. Что странного? Больница транспортная, здесь одна шоферня и лежит. Так что бед общих у нас с тобой, я думаю, немало. (Доверительно.) Бьет?

ПОМОЛОЖЕ делает неопределенно-выразительный жест.

Мой тоже. Правда, не каждый день. Под горячую руку. Я, конечно, стараюсь в такие минуты ему не попадаться.

ПОМОЛОЖЕ. А куда деваться-то?

ПОСТАРШЕ. Верно, некуда. А еще свекровь тут встревает. Геббельс в юбке. А у тебя свекровь жива?

ПОМОЛОЖЕ. Жива. Но мы не вместе живем.

ПОСТАРШЕ. Вот видишь. А говоришь, все сходится. Тебе повезло. А моя – просто наказанье. Корми, обстирывай, обслуживай, а она еще и глаголет. Порой в окно прыгнуть хочется, да сына жалко.

ПОМОЛОЖЕ. У вас сын?

ПОСТАРШЕ. (Кивая.) Школьник. Курит уже. (Вздыхает.) Безотцовщина.

ПОМОЛОЖЕ. Почему «безотцовщина»? У вас ведь муж.

ПОСТАРШЕ. (Презрительно.) «Муж»… (С сердцем.) Нет у меня мужа!

ПОМОЛОЖЕ. То есть как нет?

ПОСТАРШЕ. А вот так. У моего телевизора есть муж, а у меня нет. Глаз от него не отрывает, насмотреться не может.

ПОМОЛОЖЕ. Особенно футбол. И когда сериалы.

ПОСТАРШЕ. Вот, скажи сама – пригодны ли мужики к семейной жизни?

ПОМОЛОЖЕ. (Подумав, твердо.) Нет.

ПОСТАРШЕ. Ведь семью каждый день строить надо… И вот, крутишься, вертишься, хлопочешь, трудишься, как муравей, складываешь по песчинке, скрепляешь по травинке, но является этот слон (кивает в сторону кроватей) – трам-бам! – и начинай все сначала.

ПОМОЛОЖЕ. Такова уж наша доля. Мы строим… или хотим построить, а они рушат.

ПОСТАРШЕ. Теперь еще эти рейсы дальние. Сын его неделями не видит… А у тебя дети есть?

ПОМОЛОЖЕ. (Неохотно.) Нет.

ПОСТАРШЕ. Это как же?

ПОМОЛОЖЕ не отвечает.

Не хочешь, что ли?

ПОМОЛОЖЕ. Почему, хочу.

ПОСТАРШЕ. (Интимно.) Не можешь, значит?

ПОМОЛОЖЕ. Почему, могу.

ПОСТАРШЕ. (Посоображав.) Ага, значит он не может?

ПОМОЛОЖЕ. И он может.

ПОСТАРШЕ. Так в чем же дело?

ПОМОЛОЖЕ. Ну…

ПОСТАРШЕ. (Обиженно.) Не хочешь – не говори.

ПОМОЛОЖЕ. Ну… Дело в том, что мы еще пока не расписаны.

ПОСТАРШЕ. Чего так?

ПОМОЛОЖЕ делает неопределенный жест.

Понятно. Мужик есть мужик. Пить, есть, брать, спать – он мчится к нам на четвертой скорости. А как расписываться – тормоза и задний ход.

ПОМОЛОЖЕ. Не в этом дело.

ПОСТАРШЕ. Можешь не объяснять, сама знаю. Мой тоже в свое время под венец не спешил, но я его все-таки скрутила.

ПОМОЛОЖЕ. (С интересом.) Как?