Одного раза недостаточно

Зазвонил телефон. Она едва не подвернула ногу, бросившись к нему.

– Алло...

Дженюари замолчала. Она собиралась произнести: "Алло, Том". Но это был Майк.

– Слушай, я не могу идти играть в гольф, закончив так разговор с тобой. Если этот тип, который нравится тебе, на самом деле порядочный малый, хочет развестись с женой и ты действительно его любишь, тогда...

– О, Майк... все обстоит иначе.

– Я старался говорить легкомысленно, чтобы скрыть свое волнение. Извини.

– Все в порядке, Майк.

– Я люблю тебя, детка. И помни - ты можешь рассказать своему отцу все. Ты это знаешь, да?

– Да, Майк.

– Ты любишь меня?

– Конечно.

– О'кей. Позвоню тебе на днях.

Остаток дня она провела у телефона. Том позвонил в пять.

– Я послал за тобой автомобиль. Ты приедешь в "Плазу"?

– Конечно, Том. Как ты себя чувствуешь?

– Я почувствую себя хорошо, увидев тебя.

Поток машин в городе был плотным. Дженюари нервничала, метр за метром продвигаясь к "Плазе". Добравшись до отеля, она побежала по коридору к номеру Тома.

Он выглядел усталым, осунувшимся, но когда Дженюари оказалась в объятиях Тома, его улыбка посветлела. Сев на диван и отпив бербон, он обрисовал ей ситуацию. Грабитель находится в коме, но против Тома не выдвинуто обвинение. У преступника длинный послужной список. Полиция разбирается сейчас с его сообщником.

– Не представляю, как тебе удалось справиться с ним, - сказала девушка. Ты много пил. Он печально улыбнулся.

– Когда я ввязываюсь в драку, я бьюсь не на жизнь, а на смерть.

– Ты когда-нибудь терпел поражение?

– Я потерял несколько зубов. Но у меня инстинкт убийцы, который помогает мне побеждать. Иногда я чувствую, что способен убить, и мне становится страшно. Я свалил верзилу ударом карате. Старался не попасть в дыхательное горло. Слава богу, удалось. Иначе он был бы мертв. Однажды я дал себе слово использовать этот прием только в тех случаях, когда моя жизнь в опасности.

– Она действительно была в опасности.

– Нет, я мог одержать верх с помощью кулаков. Человек, владеющий карате, он показал ей, как наносится удар ребром кисти, - способен убить противника одним точным движением.

Она провела с Томом весь вечер и сумела возбудить его настолько, что они совершили полноценный акт любви. Благодарность Тома не имела границ, и когда он, обняв Дженюари, сказал, что любит ее, она поняла, что он говорит правду.

На следующий день Тома осадили репортеры. Все газеты рассказывали о происшествии в Уэстгемптоне. Эта история относилась к разряду тех, что пресса связывала с Томом Кольтом. К полудню полиция установила личность коротышки. Чикагские власти разыскивали его по подозрению в изнасиловании и убийстве трех женщин. Событие обрело общенациональную огласку. В Нью-Йорк прибыли полицейские из Чикаго. Телефоны в "люксе" не умолкали. Номер Тома был полон детективов и газетчиков.

Рита Льюис радостно регулировала поток репортеров. Дженюари выскользнула от Тома утром, в половине девятого, как раз перед первым запланированным интервью... пока новость еще не просочилась в прессу. Днем Том позвонил девушке в редакцию и сказал:

– Тут сумасшедший дом. Вмешалось ФБР. Возможно, завтра мне придется отправиться в Вашингтон и дать там показания насчет коротышки и его сообщника, которого зовут Генри Морс. Представляешь, у Генри есть гражданская жена и двое детей; она наняла адвоката, который вчинил мне иск на миллион долларов.

– Она ничего не добьется?
– спросила Дженюари.

– Нет. Только отнимет время. В конце концов, согласится на несколько сотен долларов.

– Но почему ты должен ей что-то платить? Этот человек собирался убить нас.

– Легче откупиться, чем пройти досудебное разбирательство. Ее адвокату это известно. К сожалению, так устроена правоохранительная система. Тот, кто располагает избытком свободного времени и кому нечего терять, знает, что ты заплатишь, чтобы избавиться от лишних неудобств... и ты идешь на это.

– О, Том... какая несправедливость.

– И вообще, в любом случае ближайшие несколько дней нас не должны видеть рядом. Коротышка - его зовут Бак Браун - уже заявил, что видел в доме темноволосую девушку. Никто ему не верит. И не поверит, если мы не будем появляться на людях вдвоем до тех пор, пока шум не затихнет.

– Когда это произойдет?

– Через несколько дней. Мой издатель на седьмом небе от счастья. Он, кажется, уверен, что я сам организовал этот инцидент ради успеха книги. За последние двадцать четыре часа заказано более восьми тысяч экземпляров. Они делают допечатку. Все убеждены, что книга займет первое место.

– О, Том, это замечательно!

– Она и так заняла бы его.

В голосе Тома прозвучали злые ноты.

– На этой неделе она уже третья. Мне бы не хотелось думать, что я поднялся наверх с помощью кулаков.

– Если бы книга не была превосходной, никакая драка не помогла бы ее продаже. Тебе это известно.

– Дженюари, скажи мне - как я жил без тебя?

– А я думаю о том, как мне прожить сегодняшний день без тебя.

– Мы будем держать связь по телефону. При первой возможности встретимся.

Днем он отправился в Вашингтон и позвонил ей в полночь.

– Я проведу здесь несколько дней. Попутно собираю материал для книги, так что оборачивается к лучшему. Этот коротышка, Бак Браун, - тот, что держал нож У твоего горла, - он бы тебя убил. Это его стереотип поведения - изнасиловав женщину, прикончить ее. Он сошелся с великаном несколько недель назад на почве наркотиков. Они оба продавали зелье и сами кололись. Но коротышка к тому же параноик. Говорят, он зарезал шестерых женщин, список его жертв постоянно пополнялся. Он признался, что после изнасилования всегда убивал свою жертву.

Том понизил голос.

– Знаешь, детка, наверно, мне следует прекратить пить. Если бы я накачался сильнее... и все проспал... Ты бы...

Он замолчал.

– Слушай, я вернусь в конце недели. Мы проведем уик-энд вдвоем.

– Только не в Уэстгемптоне, - сказала она.

– Да. В "Плазе". В надежном и безопасном Городе Развлечений. Дженюари, ради бога, не признавайся Линде, что ты там была во время происшествия. В конце концов... я поклялся на Библии.

Выполнить просьбу Тома оказалось нелегко. Когда газеты сообщили о нападении грабителей, Линда превратилась в Торквемаду.