Однокрылые

На всех судей и даже на Марис речь Правителя произвела сильное впечатление.

–  Сказанное тобой - правда, - согласился с Правителем судья-южанин.
– Признаюсь, был бы рад, если бы крылья отправились на Юг, но, к сожалению, не могу не признать обоснованность твоих требований.

–  У Реллы тоже есть права, - стояла на своем Сина.

–  Если вы отдадите крылья Правителю, то таким образом отнимите у нее право на поединок, - добавила Марис.
– Разница в счете - один лишь камешек, и шансы на победу у Реллы прекрасные.

Заговорила Релла:

–  Я не заслужила крылья. Мне стыдно за то, как я летала сегодня. Но если бы мне дали еще шанс, то уверена, я бы их завоевала.

–  Релла, дорогая, ты хочешь невозможного.
– Шелла тяжело вздохнула.
– Мы не можем ради тебя начинать поединок заново.

–  Она получит крылья, - уверенно заявил летатель с Внешних Островов.
– Завтра я брошу в ее пользу камень, и общий счет станет шесть к шести. Еще кто-нибудь присоединится ко мне?

–  Камней нет, и ты не можешь оценивать поединок, в котором участвует только один летатель.
– Непреклонный Правитель, нахмурившись, откинулся на спинку стула.

–  Боюсь, что вынужден выступить на стороне Правителя, - сказал судья с Юга.
– В противном случае меня обвинят в том, что я симпатизирую землячке.

Марис коснулась руки Реллы.

–  Ты действительно хочешь опять участвовать в поединке? Хочешь именно завоевать крылья, а не просто их получить?

–  Да, - ответила девушка.
– Я хочу выиграть крылья. Хочу честно заслужить их, что бы там ни говорил Вул.

Марис, кивнув, повернула лицо к судьям и сказала:

–  В таком случае, у меня есть предложение. Правитель, считаешь ли ты других двух летателей с твоего острова способными сохранить крылья? Доверяешь ли им?

–  Естественно, - с подозрением ответил тот.
– Но?..

–  Тогда пусть все решит поединок. Пусть счет останется прежним - 6:5. Раз лететь завтра Гарт не в состоянии, пусть за него выступит другой летатель, которого ты назовешь. Если выиграет твой ставленник, то крылья останутся на Скални, а ты уж отдашь их достойному, если же - Релла, то она, забрав крылья, отправится на Юг. Что скажешь?

Подумав с минуту, Правитель заявил:

–  Будь по-твоему. Вместо Гарта завтра полетит Джирел. Если девушка победит ее, то, нравится мне это или нет, крылья ее.

–  Мудрое решение, - улыбнулась Шелла.
– Я всегда верила в здравомыслие Марис.

–  Так мы согласны?
– спросила судья с Востока. Все судьи, за исключением здоровяка с Внешних

Островов, дружно закивали, он же, мотнув головой, пробурчал:

–  Крылья заслужила девочка. Местный летатель упал в океан.

К его словам не прислушались, и решение было принято большинством голосов.

Уже стояла ночь, накрапывал холодный дождик. Сина, опираясь на клюку, спросила у Реллы:

–  Ты уверена, что добивалась именно такого исхода?

–  Уверена.

–  Говорят, Джирел - великолепный летатель. Возможно, что если бы мы до конца стояли на своем, то убедили бы судей отдать крылья тебе.

–  Я получила все, что хотела, - уверенно сказала девушка.

Сина, посмотрев ей в глаза, кивнула.

–  Хорошо. А теперь быстрее отправляйся в постель. Завтра у тебя тяжелый день.

* * *

Перед рассветом третьего дня Состязаний Марис разбудил настойчивый стук в дверь.

–  Марис,^– мне открыть?
– спросила с соседней кровати невидимая во мраке Релла.

Свечи не горели, в доме было темно и холодно.

–  Нет, - прошептала напуганная Марис.

Стук не утихал ни на секунду, и Марис вспомнились прибитые к двери однокрылые буревестники. Она встала, на цыпочках пересекла комнату, нащупала в сумраке нож. Тот самый кухонный нож, которым отдирала птиц от двери. Тупой нож с закругленным концом не был боевым оружием, но его тяжесть придала Марис смелости. Подойдя к двери, она спросила:

–  Кто там?

Стук прекратился, из-за двери послышался незнакомый ей хриплый голос: - Раггин.

–  Раггин? Не знаю никакого Раггина. Что тебе нужно?

–  Я из «Железного Топора». Ты знакома с Вулом?

Страх оставил Марис, она поспешно отворила дверь, и в призрачном свете звезд разглядела на пороге сутулого худого мужчину с крючковатым носом и грязной всклоченной бородой. Что-то в его облике показалось ей знакомым. Внезапно узнав в нем хозяина таверны, где остановился Вул, она спросила:

–  Что случилось?

–  Я уже закрывался, а твой друг все не возвращался. Решил было, что он заночевал где-нибудь в другом месте. Я нашел его на дороге у таверны лежащим на спине. Его кто-то сильно побил.

–  Вула избили?!
– вскричала Релла, подбегая к двери.
– Где он?

–  В своей комнате. Я втащил его по ступенькам наверх, и это, поверьте, было непросто. Я не знал, что с ним делать дальше, и тут вспомнил, что у него есть знакомые. Поспрашивал людей, и вот я здесь. Вы пойдете со мной?

–  Конечно!
– воскликнула Марис.
– Релла, одевайся живей.

Сама Марис, быстро одевшись, прихватила фонарь, и они заспешили к таверне. Дорога шла вдоль моря, среди утесов, и один-единственный неверный шаг в темноте мог стать последним.

Закрытая ставнями таверна была темна, входная дверь оказалась запертой изнутри. Раггин, оставив их на пороге, направился кругом к «потайному входу». Открыв через минуту парадную дверь изнутри, он посетовал:

–  Приходится быть осторожным. У меня бывают такие посетители, которые вам, летателям, в дурном сне не приснятся.

Но никто не слушал его бормотания. Релла опроп метью кинулась по ступенькам наверх к комнате, которую некогда делила с Вулом, Марис последовала за нею.

У кровати Вула Релла зажгла свечу, комнатенку осветил призрачный красноватый свет. На кровати кто-то зашевелился. Релла поставила свечу и откинула простыню.

Вул, встретившись с Реллой глазами, сжал ее руку и попытался заговорить, но с губ сорвался лишь слабый стон.

К горлу Марис подступил комок. Вул был жесг токо избит, особенно досталось голове и плечам: лицо превратилось в потемневшую бесформенную массу, рана на левой щеке еще кровоточила, глаза заплыли, подбородок покрывала засохшая кровавая корка.

–  Вул!
– вскрикнула Релла и, заплакав, притронулась к его брови, но он поспешно повернул голову и вновь едва слышно зашевелил разбитыми губами.