Одной ногой в могиле
Шрифт:
Я оседлала Хатчета, прижала его и наскоро полоснула по горлу другого вампира, едва не отрезав тому голову. Это на минуту отвлекло его и позволило мне выхватить один из своих клинков, не обращая внимания на боль от жестокого удара, когда кулак Хатчета врезался мне в живот. Я всадила клинок ему в грудь.
Он замер. Нож вошел точно в сердце. Я наклонилась, щекоча волосами его лицо.
– Не двигайся, и я не поверну клинка. Мне твоя смерть не нужна - веди себя смирно, и все.
Он уставился на меня и вымолвил одно слово:
– Смерть!
Я знала, что глаза у меня светятся, как
– Верно. Не вздумай шевельнуться!
Я вскочила с него, уловив смазанное движение справа. Тэйт, Хуан и Купер дрались не на жизнь, а на смерть. У Купера на ключице уже зияли две широких раны, однако он держался и отражал молниеносные удары. У Тэйта кровь текла изо рта, но и он выглядел относительно целым, а Хуан… Где, черт возьми, Хуан?
Вампир рядом со мной поднимался, почти полностью зарастив рассеченную шею. Я вбила его голову в твердый пол и оттащила оглушенного на несколько футов от Хатчета. Потом увернулась от взмаха его ног, норовивших лишить меня опоры, и насадила врага на клинок.
– Жить хочешь?
– спросила я, легонько покачивая рукоять.
– Тогда лежи и глазом не веди.
Аннет повалила Франсуа наземь. Они оба были безоружны, поэтому схватка выглядела так, будто они хотят загрызть друг друга насмерть. Я глянула на нее, потом на своих парней. Хуана по-прежнему не было видно. Вероятно, он по ту сторону фургона. Помедлив, я метнула клинок и одновременно перехватила руку Хатчета, тянувшуюся к торчавшей из груди рукояти. Нож пробил ему лоб.
– Следующий тебя прикончит!
– рявкнула я.
– Не испытывай мое терпение!
Хуан перелетел через крышу фургона. Он был весь в крови, но сердце билось ровно. Чертовски сильно, но ровно. Я подскочила и успела его подхватить, не дав мешком рухнуть на пол.
– Смотри, куда летишь!
– Я коротко ухмыльнулась, ставя его на ноги и одновременно запрыгивая на крышу фургона.
Сверху увидела, что светловолосый вампир, с которым дрался Хуан, вот-вот доберется до груды оружия. Мгновение, и я оттолкнулась от борта фургона, словно прыгала в воду с трамплина, и обрушилась на него всем телом. Он упал на пол, и я вцепилась ему в спину.
– Хуан, присмотри, чтобы те двое не выдернули серебро!
– успела я выкрикнуть прежде, чем удар локтем выбил из меня дух.
О- оу! Мой нос треснул. Рот наполнился кровью, что не помешало мне ответить услугой на услугу, ударив вампира лицом об пол. Послышался весьма удовлетворительный хруст.
– Ничья, - пропыхтела я, мигом выхватила из голенища нож и ткнула в точно выбранное место на спине.
– Моя победа!
– Берегись, Кошка!
– завопил Купер.
Вскинув голову, я увидела, что на меня летит другой вампир, снова потянулась к голенищу - пусто! Ножи закончились, а удирать некогда.
Вдруг вампир отлетел в сторону. Среди путаницы рук и ног мелькнула голова Тэйта. Похоже, он в последнюю секунду врезался в вампира сбоку. Я на четвереньках бросилась к серебряным ножам. Асфальт дьявольски обдирал колени, зато у меня в руках поблескивало несколько замечательных клинков.
– Сверху!
– крикнула я.
Мои мгновенно пригнулись, и клинки вонзились в бессмертную плоть, собрав новый урожай воплей. Тэйт
снова прыгнул на вампира, пытавшегося застать меня врасплох. Я кинула ему нож, который он поймал одной рукой и тут же воткнул в спину противника.– Не поворачивать!
– напомнила я, бросаясь на помощь Куперу.
Через пять минут все было кончено. Последним справились с Франсуа. Когда я, придерживая нож в его спине, стащила его с Аннет, он все еще выкрикивал проклятия.
– Почему?
– наконец требовательно спросил он.
Из- за сильного акцента я с трудом поняла вопрос. Аннет истекала кровью -своей и Франсуа. Безупречная кожа и красная пленка засыхающей крови - она сошла бы за пышную Сиси Спейсек в последней сцене «Кэрри» [2] .
– Видишь ее?
– коротко ответила она Франсуа, мотнув головой в мою сторону.
– Твой старшой ее хочет, а мой любит. Прости, Франсуа, но я верна Криспину, а не Джэну.
Я подвела Франсуа к фургону, где Аннет принялась обматывать его запястья изолентой. Конечно, ленты бы не хватило, чтобы удержать здорового вампира, но если бы Франсуа стал слишком брыкаться, нож мог глубже войти в спину.
– Можешь сразу меня убить, - с горечью произнес он.
– Джэн, когда узнает, что мы дали себя провести и подвели его, все равно это сделает.
– Не думаю, - возразила я.
– Иначе я расскажу всем и каждому, что Джэн в феврале попался на тот же трюк. Понимаешь, Франсуа, я видела его в том же положении, что ты сейчас, а Джэн, по-моему, слишком самолюбив и не допустит, чтобы об этом узнали другие. Если вы, парни, будете умниками, обещаю - вам еще долго жить и кусать.
Подошел Тэйт. Он снял с себя рубашку и протянул мне.
– У тебя все еще кровь идет носом, Кошка.
Я чувствовала ее вкус, когда она медленными каплями вытекала из носа, и вытерла лицо рубашкой Тэйта. Закончив связывать Франсуа, Аннет полоснула себя по ладони и протянула мне руку.
Я встретилась с ней взглядом… и поднесла ее ладонь к губам. Порез был глубокий, и, хотя он сразу закрылся, кровь, вытекшая наружу, осталась. Я секунду пососала ее, равнодушно отметив, что вкус иной, чем у Кости, и почувствовала мурашки в заживающем носу.
– Спасибо, - сказала я, уронив ее руку.
Легкая улыбка пробежала по губам.
– Небось, боишься испортить свое хорошенькое личико? Тем более что у нас впереди еще одна вечеринка.
35
Час спустя никто бы не догадался, что я в этот день занималась более тяжелой работой, чем педикюр или посещение распродаж. Я расслабилась в парной, где служительница (подумать только!) чесала мне пятки. Я попробовала вежливо отказаться от такой заботы, но мне объяснили, что она входит в список оплаченных услуг. По правде сказать, это было так чудесно, что у меня не хватило духу возразить. Потом последовали сауна, маски и ванна с экзотическими маслами и мятой. Если бы после всего на мне остался запах Кости, я бы сочла это чудом. Мне даже зубы обработали отбеливающим раствором, который чуть не сжег десны. Когда меня, наконец, выпустили из «усовершенствованной модели мойки машин», служитель подал мне коробку: