Одуванчики
Шрифт:
– Постараюсь, - Сима вспомнила бабушкину деревню на окраине леса, луг, через который идёшь к тихой извилистой речке, деревянный забор и старые качели на ветвях высокого дерева.
– Ты говорила, что там интернет есть... будешь мне писать?
– Хорошо, если хочешь.
– Хочу, - Сима практически увидела его улыбку. Ося очень заразительно улыбался, широко и искренне. Когда он улыбался, он не был похож на врача, думала Сима. Врачи - серьёзные, а улыбка Оси была какой-то легкомысленной.
До конца лета, даже прихватив начало сентября, Сима жила в далёкой деревне, где спала до обеда на огромной пуховой перине.
Практически каждый день она общалась с Осей. Как-то забылось, что он не только врач, но и реальный знакомый, Сима словно перевела его в разряд ближайших виртуальных друзей, с которыми почти наверняка не встретится, и, постепенно, их разговоры становились всё более откровенными. Верней - Симины... Она рассказывала ему о сайтах, на которых бывает, даже кое-где раскрыла свой ник, показала свой дневник на «Дайри» (* название сайта), они говорили о фильмах, договариваясь, что именно будут обсуждать, чтобы заранее посмотреть.
«Ты где сейчас?»
«Иду домой».
«Красиво там, где ты идёшь?»
«Смотри».
Она тут же отсылала фотографию.
«А с тобой?»
По приезду она тут же ответила на звонок и согласилась встретиться и погулять.
С трудом влезая в джинсы, которые спадали с неё весной, надев однотонную футболку и кеды, она вышла на улицу, где её ждал Ося.
Она просто улыбалась, отчего-то боясь произнести хоть слово, он тоже молчал. Пожалуй, слишком тесным было их общение летом, для того, чтобы сейчас не чувствовать неловкость. Они были словно незнакомцы.
Глаза парня пробежались по девушке, потом ещё раз, она поправилась за лето, и это шло ей. Волосы, доходившие до плеч, не были убраны в привычный хвост, который видел на фотографиях Ося, на пухлых щёчках играл здоровый румянец. Она пренебрегла косметикой, только блеск для губ... но косметика была ей и не нужна, она была на удивление яркой девушкой при всей внешней скромности и даже простоте.
– Привет, я рад тебя видеть, ты прекрасно выглядишь, - он взял её за руку и просто поцеловал в щеку. Очень просто, словно между делом.
– Я тоже рада... и ты тоже... хорошо выглядишь.
Они постояли совсем немного, потом пошли в сторону парковой зоны, привычно сцепив руки в замок, постепенно отпуская неловкость встречи.
Они часто встречались, иногда ходя в кино или просто болтая, ещё чаще списывались в течение дня, зная, что другой ответит, как только сможет.
Однажды он встретил её прямо у педагогического колледжа, где она училась, после чего на Симу обрушилась лавина вопросов, и никто не верил, что этот парень - всего лишь друг. Сима не могла объяснить, что Ося проявляет дружеское участие, потому что тогда пришлось бы объяснять и всё остальное, в том числе - почему никакое другое участие для Симы просто невозможно. Она пугалась одной мысли познакомиться с кем-то, а потом признаться в своём недуге, боялась встретить осуждение или брезгливость. Ося
несколько раз интересовался её молодыми людьми, но она отмалчивалась. Делясь многими сомнениями - это она оставила себе. Ей очень хотелось встречаться с кем-то, нравиться, может даже влюбиться, хотелось взаимности и совсем не хотелось обсуждать это с Осей.И без того было ясно, что он скажет, а так же то, что всё это ерунда. Можно жить полноценной жизнью, да, можно объехать половину мира и получить море впечатлений, но нельзя даже надеяться на какую-то личную жизнь с её диагнозом. Иногда она читала счастливые истории подобной любви, но в раздражении закрывала страницу... Лучше не думать об этом вообще, и тем более не думать об этом, сидя в салоне нового автомобиля Оси.
– Ничего себе! Это же сирокко... ( Volkswagen Scirocco) это дорогая штука.
– Знаю, - он засмеялся, - мне за эту штуку ещё пять лет платить.
– Пять лет? А тебя коробка Ди эС Джи не пугает? (DSG ) А движок какой? Один и шесть или два? Не... точно два литра, комплектация же...
– Ого! Сима, ты не перестаёшь меня удивлять. Ты разбираешься в машинах?
– Не во всех, только в тех, что папе нравятся, - она улыбнулась так, как может улыбаться только папина дочка.
– Он хотел такую, мы с ним выбирали, но мама сказала, что у нас кризис, у меня подростковый, у него среднего возраста, и мы купили Спортейдж (* KIA Sportage) - телегу, зато с большим багажником...
– И ты недовольна?
– он улыбнулся.
– Ну... на самом деле я довольна, потому что мама довольна... Мне кажется, - она зашептала, - папа до сих пор её сильно любит, ты представляешь, они в школе познакомились...
– Ого. Я бы, пожалуй, тоже уступал жене с таким стажем... и знаешь, думаю, твой папа О-ОЧЕНЬ доволен своей машиной.
– Да?
– Даже не сомневайся, - они плавно тронулись с места.
– Мне надо заехать домой, к родителям, составишь мне компанию?
– К родителям?
– Сима вжалась в удобное сиденье.
– Да... подожди, ты боишься, что ли? Никого нет дома, мне просто нужно забрать кое-что, мы быстро, а потом покатаемся.
– Хорошо.
Сима отступала к огромной металлической «под дерево» двери. Она никогда не бывала в таких квартирах, видела пару раз в случайно попадавшихся на глазах журналах. Огромнейшее помещение - прихожая или холл, она не знала, как правильно назвать это, - уходило куда-то в глубь квартиры и было светлым, с симметричными колоннами, сразу вспомнилось понятие «имперский классицизм», даже гризайль на высоком потолке указывал на него. Женщина, шедшая по этому, казалось, бескрайнему коридору, тоже мало напоминала обыкновенного человека. В чём-то, напоминающем халат, длиною в пол, приглушённых оттенков, она скорей напоминала княгиню, которую побеспокоили в неурочный час.
– О, дорогой мой, почему без звонка?
– Прости, я на минутку, мама.
– Никаких минуток, я и без того тебя не вижу, и представь, наконец, свою очаровательную спутницу.
«Очаровательная спутница» стояла рядом, даже не пыталась держаться непринуждённо. Её высокие конверсы и парка не вписывались в это помещение, складывалось впечатление, что и самой Симе тут не место, даже если по волшебству на ней окажется нечто такое же элегантное и из натурального шелка.
– Серафима, это моя мама Елена Семёновна, мама, это Серафима, моя подруга.