Оды

Киру покорные встарь, и скифы.

Но мудро боги скрыли от нас исход

30 Времен грядущих мраком густым: для них

Смешно, коль то, что не дано им,

Смертных тревожит. Что есть, спокойно

Наладить надо; прочее мчится все,

Подобно Тибру: в русле сейчас своем

В Этрусское он море льется

Мирно, - а завтра, подъявши камни,

Деревья с корнем вырвав, дома и скот

Все вместе катит: шум оглашает вкруг

Леса соседние и горы;

40 Дразнит и тихие реки дикий

Разлив. Проводит весело жизнь свою

Как хочет тот, кто может сказать: сей день

Я прожил, завтра - черной тучей

Пусть занимает Юпитер небо

Иль ясным солнцем, - все же не властен он,

Что раз свершилось, то повернуть назад;

Что время быстрое умчало,

То отменить иль не бывшим сделать.

Фортуна рада злую игру играть,

50 С упорством диким тешить жестокий нрав:

То мне даруя благосклонно

Почести шаткие, то - другому.

Ее хвалю я, если со мной; когда ж

Летит к другому, то, возвратив дары

И в добродетель облачившись,

Бедности рад я и бесприданной.

Ведь мне не нужно, если корабль трещит

От южной бури, жалкие слать мольбы

Богам, давать обеты, лишь бы

60 Жадному морю богатств не придал

Из Тира, с Кипра ценных товаров груз.

Нет! я отважно, в челн двухвесельный сев,

Доверясь Близнецам и ветру,

В бурю помчусь по волнам эгейским.

Пер. Н. С. Гинцбурга

30

Создан памятник мной. Он вековечнее

Меди, и пирамид выше он царственных.

Не разрушит его дождь разъедающий,

Ни жестокий Борей, ни бесконечная

Цепь грядущих годов, в даль убегающих.

Нет, не весь я умру! Лучшая часть моя

Избежит похорон: буду я славиться

До тех пор, пока жрец с девой безмолвною

Всходит по ступеням в храм Капитолия.

10 Будет ведомо всем, что возвеличился

Сын страны, где шумит Ауфид стремительный,

Где безводный удел Давна - Апулия,

Эолийский напев в песнь италийскую

Перелив. Возгордись этою памятной

Ты заслугой моей и, благосклонная

Мельпомена, увей лавром чело мое!

Пер. А. П. Семенова-Тян-Шанского

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

1

Ты, Венера, через долгий срок

Вновь войну начала? Сжалься, прошу, прошу!

Я не тот, что под игом был

У Цинары моей кроткой! Ты сладостных

Купидонов мать грозная,

Перестань гнуть меня, ныне бесстрастного,

Десять лустр пережившего,

Властью нежной! На зов юношей трепетный

Снизойди, - к Павлу Максиму

10 На крылах лебедей, пурпуром блещущих,

Ты взнесись с шумной свитою,

Если хочешь зажечь сердце достойное.

Знатен он и собой красив,

И готов постоять за обездоленных.

Всем искусствам обученный,

Далеко пронесет он твой победный стяг.

И когда над соперником

Верх возьмет, превзойдя щедрого щедростью.

У Албанского озера,

20 Под кедровым шатром, образ твой мраморный

Он воздвигнет, - ты будешь там

Дым курений вдыхать и веселить свой слух

Лирой и берекинтскою

Флейтой, к ним примешав звуки свирельные.

Дважды в день пред тобою там

В пляске будут ходить отроки с девами,

И во славу твою трикрат

Бить о землю стопой, бить, точно Салии.

Мне же девы и отроки

30 Чужды; больше надежд нет на взаимную

Силу страсти; пиры претят;

И чела не хочу я обвивать венком.

Но увы! почему слеза

По щеке, Лигурин, крадется робкая?

Почему среди слов язык

Так позорно молчит, он, что молчанью враг?

В грезах сонных тебя порой

Я в объятьях держу, или по Марсову

Полю вслед за тобой несусь,

40 Иль плыву по волнам, ты ж отлетаешь прочь!

Пер. Н. С. Гинцбурга

2

Тот, держась на крыльях, скрепленных воском,

Морю имя дать обречен, как Икар,

Кто, о Юл, в стихах состязаться - дерзкий

С Пиндаром тщится.

Как с горы поток, напоенный ливнем

Сверх своих брегов, устремляет воды,

Рвется так, кипит глубиной безмерной

Пиндара слово.

Стоит он всегда Аполлона лавров:

10 Новые ль слова в дифирамбах смело

Катит, мчится ль вдруг, отрешив законы,

Вольным размером;

Славит ли богов иль царей, героев,

Тех, что смерть несли поделом кентаврам,

Смерть Химере, всех приводившей в трепет

Огненной пастью;

Иль поет коня и борца, который

С игр элидских в дом возвратился в славе,

Песнью, в честь его, одарив, что сотни

20 Статуй ценнее;

С скорбною ль женой об утрате мужа

Плачет, ей до звезд его силу славит,

Нрав златой и доблесть, из тьмы забвенья

Вырвав у Смерти.

Полным ветром мчится диркейский лебедь

Всякий раз, как ввысь к облакам далеким

Держит путь он, я же пчеле подобен

Склонов Матина:

Как она, с трудом величайшим, сладкий

30 Мед с цветов берет ароматных, так же

Понемногу я среди рощ прибрежных

Песни слагаю.

Лучше ты, поэт, полнозвучным плектром

Нам споешь о том, как, украшен лавром,

Цезарь будет влечь через Холм священный

Диких сигамбров.

Выше, лучше здесь никого не дали

Боги нам и рок, не дадут и впредь нам,

Пусть хотя б назад времена вернулись

40 Века златого.

Будешь петь ты радость народа, игры,