Офицер особого назначения

— Я уже хороший?

Женя улыбнулась. Лукаво посмотрела в глаза спутнику, осторожно взяла его за руку…

Вечером во время подведения итогов прошедшего дня Виктор сообщил, что Мария, как ее на самом деле зовут, проводила уборку территории продовольственных прилавков в то время, когда попавшая под оперативное наблюдение продавщица мясной тушенки Елизавета сторговалась с неизвестным гражданином. Мария знает в поселке многих, но этого покупателя она видела впервые. Он мог бы понравиться, рассказывала женщина, если бы не его желтозубая улыбка, делающая лицо злым. Она заметила, что при расчете с покупателем Лизка вместо сдачи передала ему какую-то бумажку размером со спичечную коробку. После сделки мужчина с покупкой быстро ушел. Вскоре снялась со своего места и Елизавета.

В этот день сведений, интересующих оперативную группу, не было лишь у Романа. Большую часть дня прокурил он с инвалидом, а попавшие под подозрение лица на рынке не появились. Окончательно сложилось мнение, что появление Желтозубого, женщин-попрошаек, молодых мужчин, вызывающих подозрение у Тимофея, вероятнее всего, не связано между собою. Тем не менее Роману поручалось продолжить контакты с бывшим разведчиком, до конца разобраться, кто те лица, которые то появляются, то исчезают.

— Семечки чужие поменьше лузгай, — посоветовал Иван, — иначе отлучит хозяин тебя от своего прилавка. Слушай, давай поменяемся, — предложил он, — ты походишь с папиросами, а я посижу на стульчике, покурю, поговорю с Тимофеем.

— Не выйдет! Семечки, как и ты папиросы, я покупаю за казенные деньги. Могу шелухой и мундштуками от выкуренных папирос отчитаться. К тому же Тимофей очень не любит балабольства, ему желательно порассуждать, поанализировать. А ты этого не умеешь. Да и Женю жаль, скучать будет без тебя. Остается одно, трудиться каждому на своем месте, — не поддержал шутку Роман.

Утро следующего дня началось с появления на столбике у Кирпича завязанной в узелок веревочки.

Сергей не сразу узнал в поджидавшем мужчине капитана Кавригина. С опущенными и завязанными внизу клапанами шапки-ушанки, похожий на больного, боявшегося простуды, тот ковырялся в ящике с болтами, подыскивая что-то. Командир группы разведчиков доложил обстановку, результаты оперативной работы на рынке Белых Журавлей. Кавригин одобрил принятые решения, предупредил об опасности, которую следует ожидать при вхождении в непосредственные контакты с людьми, попавшими в поле зрения оперативной группы. Он вручил Ланцову пять флаконов одеколона «ТЭЖЭ», посоветовал продавать очень дорого. «Нам нужна не выручка, а сам процесс торговли, позволяющий логически оправданно находиться в любой точке рынка. Да и достать сейчас одеколон — проблема проблем». Капитан, кроме того, проинформировал, что в районе Уразово на автомашину ЗИС-5 интендантского управления, доставляющую сапоги для прибывшего пополнения, совершено бандитское нападение. Охрана, три человека, в том числе офицер, погибла. Машина с сапогами исчезла. Прокуратура занимается этим вопросом, но результатов пока нет.

— Присмотритесь. Не исключено, что кирзовая обувь появится у вас. Вихрова следует подключить к этому делу.

О разбое, пропавших сапогах тут же были оповещены оперативники. Роман рассказал об этом Тимофею, тот сокрушенно покачал головой: «Вот гады!»

Задачу вести наблюдение за торгующими промышленными товарами получила Мария. Вихрову следовало усиленным до пяти человек нарядом организовать патрульную службу по периметру рынка, вести наблюдение за выходами с его территории, находиться в полной боевой готовности на случай задержания обнаруженных преступников.

События этого дня развивались стремительно.

Едва Роман подошел к Тимофею со словами привета, тот, не отвечая, выпалил:

— Девки на своих местах, но парни еще не прибыли. Вон, смотри, стоят, — указал он на переминавшихся с ноги на ногу молодых женщин.

Две нестарые миловидные особы в полуобороте друг от друга стояли с протянутой рукой в паре десятков метров от поста наблюдения продавца семечек.

— Иди познакомься.

— На черта они мне сдались? Тратить напрасно время.

— Не черти! — воскликнул инвалид. — В твоих делах могут пригодиться контакты, которые на первый взгляд кажутся ненужными. — В подтверждение правоты Тимофей поднял вверх указательный палец.

Роман, торгующий одеколоном, подошел к попрошайкам. Вблизи женщины оказались не такими уж молодыми и привлекательными. Одетые во все черное, они походили на монашек без головных уборов. Волосы вокруг головы стянуты одинаковыми голубыми лентами, растрепаны ветром, свисают в разные стороны косицами.

Парень подал попрошайкам по паре десятикопеечных монет. Те, не выражая никаких эмоций, молча приняли подаяние.

Продавец так, на всякий случай предложил молодухам купить флакончик одеколона. Светловолосая с загоревшимися от радости глазами взяла треугольную бутылочку, бережно прижала к груди, понюхала маленьким вздернутым носиком, но соседка грубо выдернула из ее рук флакон, передала владельцу.

— Катись отсель с кандибобером, — грубым, как у заядлого курильщика, голосом прохрипела она.

— Что ты, милая, я же хотел подарить радость для души по случаю наступления весны, вон вы какие…

— Катись, я сказала, — уже зло выкрикнула та, оборвав на полуслове Романа.

— Почему шумим? — раздалось у него за спиной.

Роман не заметил, откуда и когда появились двое улыбающихся, крепкого телосложения высоких молодых мужчин.

— Да вот одна красивая хотела купить у меня одеколон, а другая не разрешает.

Стоявший рядом парень вынул из потайного кармана сторублевую купюру, протянул ее продавцу.

— Этого мало, — сказал Роман, поворачивая перед глазами парня флакон то одной, то другой стороной. — Смотри, какой товар! Другого такого на всем рынке не сыщешь.

— Добавлю! — Покупатель достал еще одну сторублевку.

— Ладно. Черт с вами, берите. Для хороших людей не жалко.

Парень взял флакон, без улыбки передал светловолосой и сунул под ее носик увесистый кулак. Как сорванная травинка, которая только что была полна жизненной силы, женщина сразу сникла. Между тем парни подхватили стоявшие рядом увесистые чемоданы и углубились в толпу.

Светловолосая виновато улыбнулась, курносый носик начал подергиваться, и она расплакалась.

— Вам, пожалуй, надо взять деньги обратно, — с сочувствием сказал Роман, — иначе придется отрабатывать их. — Даю вам двести за флакон одеколона.

Светловолосая молча кивнула в знак согласия, схватила деньги и быстро положила их за пазуху.

Когда обмен состоялся, «злюка», как мысленно назвал Роман соседку светловолосой, вновь бесцеремонно вмешалась в разговор:

— Катись отсюда. Сколько раз можно говорить одно и то же?

Она угрожающе надвинулась на продавца одеколона. Ее мощные груди уперлись парню в живот.

Роман не стал дожидаться еще одного «катись» — привлекать к себе внимание скандалами не хотелось. К тому же надлежало побыстрее оказаться у ведомства Кирпича, покопаться в его шплинтиках и шайбочках.

Повидался с Тимофеем, тот сообщил, что «его» парни уже проделали три рейса с чемоданами.

— От тех двух пароконных повозок, — указал он кивком головы в сторону стоящих поодаль подвод.