Офицер особого назначения

Когда Роман подошел к прилавку, в ящичках Кирпича ковырялась вся оперативная группа. Усердно отыскивал нужный болт Вихров.

По информации Виктора и Марии, на рынке появились в большом количестве кирзовые сапоги, которые продаются в нескольких точках, причем довольно бойко. Запрашивают торговцы недорого, поэтому выстраиваются даже очереди.

Роман шел сквозь толпу. В десятке метров вслед за ним двигался наряд патрулей. Ему следовало обнаружить парней, купивших у него флакон одеколона, дать знать об этом патрулям.

Один из недавних покупателей оказался у фонарного столба в центре рынка с раскрытым на земле чемоданом, внутри которого лежали кирзовые сапоги. Вокруг толпились покупатели, но парень оживленно разговаривал с симпатичной девушкой, не обращая внимания на нетерпеливые вопросы людей о цене товара.

Роман прошел мимо, как старого знакомого, поприветствовал продавца сапог поднятой полусогнутой рукой: сигнал об обнаружении разыскиваемого. Парень неохотно кивнул в ответ. Однако встреча его совершенно не обрадовала. Он оставил без внимания девушку и начал торопливо закрывать чемодан. Увидев приближающийся патруль, парень вдруг, пригнувшись, прыжком бросился в толпу. Петляя среди людей, словно заяц, в хвост которого пристроилась зубастая лисица, он устремился к выходу с рынка.

Солдаты бросились вслед. Но, не имея возможности наблюдать направление движения беглеца, вынуждены были останавливаться, расспрашивать, в каком направлении скрылся человек.

Тот выбежал из толпы к женщинам-попрошайкам, возле которых с проверкой документов находилась вторая патрульная группа. Не останавливаясь, парень метнулся к стоявшим поблизости пароконным подводам. С одной из них по патрулям неожиданно стеганула автоматная очередь. Солдаты попадали, начали изготавливаться для ведения огня. В этот момент оказавшаяся позади наряда «злюка» задрала юбку и выхватила из кобуры, прикрепленной к голени правой ноги, немецкий вальтер. Но выстрелить не успела. Светловолосая напарница носком сапога снизу вверх ударила ее по руке с оружием. Описав дугу, пистолет шлепнулся в грязь возле ног старшего патрульной группы. «Злюка» взвыла от боли, разъяренным зверем бросилась на обидчицу. Но та вновь носком сапога ударила нападавшую в пах. «Злюка» ткнулась носом в замусоренную землю и на высокой ноте, словно побитая собачонка, жалобно заскулила.

С пароконной повозки стреляла женщина. Прихватив беглеца, нахлестывая лошадей, она помчалась к ближайшим жилым постройкам. Вслед за первой устремилась вторая пароконка с сержантом, старшим патруля. Стоя в повозке, он поверх скакавших галопом лошадей короткими очередями вел огонь по беглецам из автомата. Вскоре одна лошадь преследуемой повозки упала, увлекая за собою вторую. Дышло уперлось в землю, повозка по инерции взлетела вверх и остановилась, вытряхнув мужчину и женщину к барахтающимся лошадям. Сержант сумел отвернуть своих лошадей в сторону, но сделал это круто. Его повозка опрокинулась, и он отлетел к убитой лошади, но автомат удержал.

Автоматная очередь по патрулям на рынке унесла жизнь одного солдата и двух женщин из толпы. Один патрульный и еще две женщины получили ранения.

Руки задержанных Вихров связал одной веревкой и под конвоем автоматчиков доставил в местное отделение милиции. Второй носильщик чемоданов с сапогами успел скрыться в толпе. Поиски результатов не дали. Не удалось задержать женщин-попрошаек, находившихся на постах в других точках рынка. Едва послышалась стрельба, они скрылись в толпе. Светловолосая в последующих разбирательствах происшествия на рынке проходила в качестве свидетеля.

XI

Условный сигнал вновь вызывал Сергея к Кирпичу. На этот раз ошеломил новостью Иван. Лизке вздумалось пригласить его и Женю сегодня вечером в гости. Приедет ее старшина, возможно, придет еще кто-то. Идти туда Жене, по словам Ивана, совершенно не хотелось, но не пойти — значит рассориться с Елизаветой. Потом от нее ни папирос, ни чего другого не получишь.

— Ей хотелось провести вечер со мной, — рассказывал Иван.

— Это ты уже сам придумал, — съязвил Роман.

— Что значит «прибудет еще кто-то»? — спросил Сергей.

— Женя не знает.

— Что ж, придется нам сегодняшнюю ночку пободрствовать!

Перед выходом на задание Роман брюзжал:

— Иван с Женей в тепле, в гостях за столом, возможно, и вино там. Виктору с Марией тоже будет хорошо. Только я один, как неприкаянный. Кстати, сколько лет этой «тете Маше»? — хихикнул он. — Как ты с нею будешь прогуливаться? В обнимку?

— Двадцать три годика Маше. Обниматься я умею.

— Надо мне такую «тетю» заиметь тоже. Витя, — обратился Роман к Виктору, — Иван не желает уступить мне Женю. Поменяй ты Машу на Тимофея. Семечки у него отменные. Тоже нет желания? А зря. Придет время, сами станете просить об этом, да будет поздно.

— Знакомство с женщиной — дело деликатное. Не каждому это дается просто, способность требуется. Особенно если девушка молодая да еще симпатичная. Так что, друг Роман, если судьба свела тебя с Тимофеем, будь с ним.

— Посмотрим, посмотрим. Еще завидовать будете! Отыщу себе такую, ахнете от зависти.

— Начало смеркаться, когда Иван с Женей встретились в условленном месте. Они шли не спеша по длинной улице вдоль палисадников с распускающейся сиренью, мимо окон, закрытых наглухо ставнями, рассматривая уцелевшие и покалеченные войной подворья. Оба в этой части Белых Журавлей не бывали. Поодаль в том же направлении следовала влюбленная парочка. Молодые люди часто останавливались, обнимались, целовались. Впереди маячила одинокая фигура высокого мужчины, которому, судя по его виду, спешить в этот тихий весенний вечер совершенно не хотелось. Навстречу прошла патрульная группа во главе с лейтенантом, но она тут же свернула в переулок и вышла на параллельную улицу.

К дому Елизаветы подошли, когда уже стемнело. Ни единого огонька не вырывалось из-за плотно прикрытых ставней на окнах. Значительных размеров пятистенок под железной крышей располагался в глубине небольшого сада. От металлической калитки к высокому крыльцу вела узкая дорожка, посыпанная битым кирпичом. Дощатый забор — выше человеческого роста. С улицы двор не просматривается. Шевельнулась мысль: «Застенок».

На стук щеколды на крыльце появилась хозяйка.

— Открыто! Заходите! — крикнула она, чеканя отрывисто каждое слово.

Не ожидая, когда подойдут гости, Елизавета молча повернулась и ушла в глубь коридора, оставив входную дверь открытой.

— Тебе не хочется вернуться на улицу? Уйти отсюда? — спросил Иван.

— Даже очень! Но нельзя. Одна я боюсь заходить в этот дом, — полушепотом ответила Женя.

Дверь в комнату находилась в конце длинного коридора. Каждый шаг отзывался скрипом половиц, громко звучащим в замкнутом пространстве дощатого тоннеля.

— Можно? — робко постучала Женя во входную дверь.

— Можно, можно, — раздался из глубины комнаты грубый мужской голос.

Женя с Иваном переглянулись — старшина должен приехать позже.

Вошли. Посреди комнаты, освещенной десятилинейной висячей керосиновой лампой, напротив двери стоял мужчина крепкого телосложения. Руки в карманах. Раскачиваясь из стороны в сторону, он внимательно рассматривал вошедших. После длительной паузы, во время которой Иван успел заметить рядом с хозяйкой еще одну женщину, мужчина резко высвободил правую руку и протянул ее Ивану, улыбнулся редкими желтыми зубами.