Офицер-разведки

– Воевали в месте?

– Ну можно и так сказать, они против меня, я против них.

Берия, что уже сделал по телефону заказ секретарю, и вскрыв конверт, начал листать толстую стопку листов, с удивлением поднял голову.

– Объяснись.

– Это ещё в начале войны было. Вы мой рапорт читали. Я там майор-связиста добыл, используя секретное оружие. Ещё отчитывался за каждый выстрел. Не всё я там доложил, ох не всё.

Берия отложил листы и не мигая стал смотреть на меня. Не приятный взгляд, надо сказать, заставляет себя чувствовать виноватым. Даже против меня работал.

– Что? Написал бы, так меня бы крайним и сделали. Я же не в своей дивизии вышел, соседняя, на птичьих правах был. Особисты свой провал, что врагов не выявили, на меня бы свалили, оно мне надо?

– Рассказывай, - велел нарком.

– В общем, я когда девчат освободил, по дороге к нам присоединились пограничники, с капитаном. Там ещё стрелки потом были, сорок штыков, так к нашим и вышли. На участке соседней дивизии, я рассказывал. Там и был конкурс добыть языка. Орденом завлекали. Я не хотел, но тот капитан-пограничник настоял, несмотря на то, что у меня колено травмировано. Вы там дальше знаете. Вот что я не рассказал. Шёл один и сразу заметил, что меня отслеживают, был пограничник из группы капитана. Я тогда молодой был, глупый, думал на хвост упали чтобы майора потом отобрать и орден за него получить. В стороне засёк остальную группу пограничников, плюс добровольцев из бойцов дивизии. Тоже за орден завлекли. Там один пограничник направился к немцам. Я думал на разведку, подходы изучить, а он встал и вышел к часовому, подсвечивая себя фонариком. Встретили как родного. Остальные пограничники, оказавшиеся диверсантами, в ножи взяли бойцов дивизии. Я понял, что это враг и убил того что за мной следовал. Кстати, очень профессионально, если бы я ночью не видел хорошо, никогда не засёк бы его. У него в кармане «Вальтер» нашёл, в другом глушитель, прикрутил, и пользовался. Спасибо, - это я сказал секретарю, что гранённый стакан с чаем подал, вазочка с печеньем тоже была.

– Недолго, дал своему бойцу, старшине, и с концами ушёл. Это когда в полк Московского ополчения назначение получил. Капитан этот именно мной интересовался, тем секретным оружием. Я же сдал документы уничтоженных патрулей во Владимир-Волынском, гильзы там засветились. Вот он и выманил меня с этой добычей вражеского офицера. Он знал за кем я конкретно иду, и выяснил у своих где такой майор-связист есть. Я не искал его, а следовал за капитаном. Он и привёл к кому нужно. Дальше знаете, я пострелял, и увёл майора, угнав машину. Но не сообщал, что немцы, чтобы меня приманить, убрали часть солдат, давали дорогу к телу того связиста, чуть не красную ковровую дорожку к нему мне расстелили, и засаду устроили. Капитан тот и его диверсанты участвовали. Даже командовали, как я понял. Хм, вкусный чай… Я секретным оружием не только всю засаду положил, но и капитана с четырьмя его бойцами. Выкрал майора и к своим рванул. С орденом обманули, наврал генерал, ну вы это знаете, но две медали получил, хоть что-то. Меня бы за этих диверсантов крайним и сделали. Не всех диверсантов я убил, не все участвовали в засаде, другие помогали в прочёсывании, нашли тело того что я убил. Никого из выживших диверсантов той группы, больше не видел. До сегодняшнего дня. А тут помощник дежурного, что у меня вещи принимал, оказался одним из них.

– Почему сразу не сообщили?
– спросил нарком, когда полковник уже выбежал за дверь. Мигом, раз и нет.

– Так я узнал его, когда по лестнице к вам поднимался и увидел полковника пограничных войск. Ассоциации сказались. Вы его не поймаете, он меня тоже узнал, причём, сразу. Я ещё идиот спросил, не воевали ли мы вместе. Лицо, мол, знакомое.

– Да, наворотил ты дел.

– А я-то здесь причём?!
– возмутился я.
– Даже не пытайтесь меня крайним сделать, сами змею на груди пригрели.

– Чуть позже тебя отправят в архив. Просмотришь фотографии всех сотрудников, может ещё кого узнаешь. Подписку дашь, эта информация секретная.

– Хорошо. Что там с Тальковым? А с чернобровой?

– Упустили. Ты же в прямом эфире орал, кто это. Пока информация дошла, пока выехали, за ним в госпиталь пришли и попросили позвать. Он вышел и с концами. Наши люди только через два часа были в госпитале. Ищут. По девушке, как начали его действия расследовать, нашли и освободили. Работу на врага ей вменяли. Все подозрения сняты, уже дальше служить отправили. А теперь опиши что там у тебя было? Своими словами. И не утаивай ничего, как привык, всё как было.

Надо сказать, тот довольно придирчиво задавал вопросы, но и слушал внимательно, параллельно изучая листы рапортов, делая какие-то пометки на полях. Берия часто отвечал на телефонные звонки, но это не мешало нашему общению. Полковник вернулся через полчаса, сообщив скорее мне, Берии уже доложили:

– Ушёл. Отпросился у дежурного, сказал, живот заболел, и ушёл. С ним пропал капитан Басов. Поисками занимается генерал Скобелев, все выезды из города перекрыты, начались прочёсывание города, работает милиция и дружинники. Посмотри, есть кто знакомый.

Полковник протянул мне стопку в три десятка фотографий. Я разложил их на столе, сразу отложив фото того диверсанта, что опознал, а чуть позже ещё одного.

– Вот, этот тоже из поддельных пограничников.

– Басов и Кураев, - кивнул полковник.
– С сорок первого у нас служат. Три проверки прошли.

– Выясните кто их проводил, - велел Берия, и полковник, забрав фотографии, покинул кабинет.

Мы же закончили с Берией, снаружи давно стемнело, время к одиннадцати часам подходило, когда я покинул кабинет, посетители всё также терпеливо ожидали в приёмной. Там сразу одного пригласили, а меня сопровождающий отправил в архив. Там уже ждали. Личные дела мне никто не давал, просто фотографии. Я быстро перелистывал их, откладывая в отдельную стопку всех тех, кто мне не просто знаком, а по ощущению, что где-то видел. Почти шесть тысяч фотографий просмотрел, отложив пятьдесят семь. На соседнем стуле скучал капитан, что занимался мной. Вот так закончив, я вернулся к стопке с отложенными фотокарточками и стал их пристально изучать, вороша память. Некоторые возвращал в общие стопки, это были сотрудники, с которыми я встречался, а некоторые вызывали сомнения.

– Проснись, - потряс я капитана за плечо.

– А? Что?
– потягиваясь, спросил тот.

– Вот, этот ваш сотрудник. Я думал его убил. Это поддельный капитан-пограничник, в которого я стрелял в сорок первом, в начале войны. Видимо был ранен, оклемался. Хотя нет, бред. Я убил его, попадание в голову было, та лопнула. С такими ранами не живут. Может близнец? Сами выясняйте. Потом вот эти двое. Зимой сорок первого они выкрали меня из штаба моей дивизии, участвовали в нападении под видом командиров НКВД. В Мценск привези. Я потом сбежал, и там трёх генералов застрелил. Ещё насчёт этих пяти, где-то видел, в памяти крутится рядом, но пока не могу вспомнить.

– Понял, - с серьёзным видимо кивнул тот.
– Идёмте, я устрою отдыхать. Позже продолжим.

Тот мельком глянул на оборотную сторону карточек, я раньше посмотрел, данных не было, просто свой номер у каждого. Он записал их, и передав меня бойцу, велев устроить в общежитии, а сам быстро ушёл. Докладывать по тем, кого я опознал. Люди занимались работой, не спали, и ждали информации по тем, кого я познал. А отвели меня в отдельное крыло здания, тут подобие номеров было, видимо для тех, кто оставался на ночь. Кто спал в своих кабинетах, не зря там диваны стояли, кто эти номера занимал. Там и душ был, принял его и спать. Номер четырёхместный, на двух койках уже кто-то спал, стараясь не шуметь, сам расположился и вскоре уже уснул.

– Да вон он плещется, - услышал я с берега, и повернул голову, увидев, как из-за высоких кустов, под тень ивы, где у меня форма сложена, выходят два сотрудника госбезопасности. Одного я знал, тот капитан, что меня курировал.

Вот так несколькими мощными гребками я добрался до берега, тут глубина у самого берега, и отряхиваясь, выбрался на горячий, почти раскалённый солнечными лучами песок, прыгая на одной ноге, выбивая воду.

– Товарищ майор, почему вы кинули Управление без разрешения?!
– требовательно спросил капитан.

– Так и не запрещали, а я искупаться захотел. Тем более оставил под подушкой записку где буду. Без неё вы меня бы не нашли.

– Тут больше волнует не почему, а как, - наблюдая как я вытираюсь полотенцем и натягиваю форму, сказал капитан.
– Вас никто не видел. Как исчезли.

– Я сам никого не видел, пустые коридоры и свободный выход наружу, - пожал я плечами.

Врал безбожно, укрывался в нишах, амулетом сканера изучал проходы, чтобы никоему не попасть на глаза. С трудом, но проскользнул. А здание покинул по секретному тайному туннелю, что выходил в один из подвалов соседних домов. Сигнализация была, я изучил её сканером, примитив, и отключил, потом вернул как было. Также причина покинуть управление была мне необходима, чтобы объяснить знания, информацию, которую мог получить только снаружи. Купание, это так, якобы повод. Так что собрался, мы дошли до машины, и вот покатили обратно. А купался я на триста метров ниже по течению от железнодорожного моста на Москва-реке, найти не сложно было, вот и нашли. В управление сразу к полковнику. Вот явно кто ночью ни минуты не вздремнул, усталый вид и покрасневшие глаза с набухшими веками.

– Майор, как ты покинул управление?

– Товарищ полковник, я же не тыловая крыса, а разведчик. Там под ковром прополз, тут тенью мелькнул. Да чтоб меня и заметили? Да в жизнь такому не бывать.

– Угу. Мы ещё выясним как ты это сделал. А теперь говори, зачем покинул управление. И не ври про купание.

– Ну да, это только повод. Скажу так, хочу награду получить. Чтобы раскрыть всё, поясню мотив моих действий. Комдив Девяносто Девятой стрелковой дивизии меня к Герою представил, но награду зарубят, что меньше дадут. Вот и хочу получить то, чем наградили. За это я вам сдам место где прячутся диверсанты, коих вы упустили. Даже три их штаб-квартиры.