Офицеры и джентльмены

— Я только что была у своих адвокатов, — сказала Вирджиния. — У них есть копии всех свидетельских показаний по делу мистера Троя о разводе. И кто, по-твоему, собрал их?

— Кто?

— Назови троих, наиболее вероятных.

— Не могу представить себе ни одного.

— Этот омерзительный Лут!

— Не может быть!

— Он, очевидно, член фирмы, работающей на мистера Троя. Он все еще выполняет случайную работу для них в свободное время.

— И это после всего хорошего, что мы сделали для него! Ну и как, ты намерена разоблачить его?

— Не знаю.

— Людей следует предупреждать.

— Мы сами виноваты, что покровительствовали ему. Он всегда приводил меня в содрогание.

— Подобные вещи, — сказала Кирсти, — разбивают у людей веру в человека.

— Но Лут вовсе не человек.

— Да, действительно, он не человек.

— Не то что Триммер.

— А Триммер, по-твоему, человек?

Они снова вернулись к проблеме, которую в той или иной форме всесторонне обсуждали в течение вот уже трех лет.

— А ты скучаешь по нему хоть сколько-нибудь?

— Испытываю полнейшее облегчение. Каждое утро в последние четыре дня я просыпаюсь с мыслью: «Триммер уехал».

После почти часовой беседы Кирсти наконец сказала:

— Я думаю, ты теперь найдешь новое место проживания.

— Нет. Если, конечно, ты и Йэн не захотите избавиться от меня.

— Конечно нет, дорогая. Но видишь ли, Йэн…

Однако Вирджиния прервала Кирсти, не выслушав ее:

— У тебя есть семейный врач?

— Мы всегда обращались к одному пожилому врачу на Слоан-стрит. Его фамилия Патток. Это очень хороший врач, особенно по детским болезням.

— У меня никогда не было доктора, — сказала Вирджиния. — Такого, которого я могла бы назвать своим. Видимо, потому, что часто переезжала и мало болела. В Ньюпорте я иногда ходила к одному докторишке, но только для того, чтобы подписать рецепт на снотворные таблетки. Еще в Венеции был довольно противный англичанин, который зашивал меня, когда я упала на лестнице во дворце Коромбона. Чаще же всего я полагалась на фармацевтов. В Монте-Карло, например, есть один такой волшебник. Ты просто приходишь к нему и говоришь, где болит. Он дает тебе капсулку, ты глотаешь ее, и боль сразу же прекращается. Я, пожалуй, все же схожу к твоему врачу на Слоан-стрит.

— Ты больна?

— Нет. Просто мне думается, что надо сделать то, что мистер Трой называет обследованием.

— При штабе особо опасных операций есть прекрасный лазарет. Там всевозможное современное оборудование, причем бесплатно. Генерал Уэйл ходит туда каждый день на прогревание искусственными солнечными лучами. Главного зовут сэр Кто-то Что-то — большая шишка в мирное время.

— Я, пожалуй, предпочту твоего врача. Он берет недорого?

— Гинея за визит, кажется.

— Ну, это мне по карману.

— Кстати, о деньгах, Вирджиния… Ты помнишь, Бренда и Зита платили за то, что проживали здесь…

— Да, в самом деле. Это очень великодушно с твоей стороны, что ты позволяешь мне жить здесь бесплатно.

— Я очень рада, что ты живешь здесь, а вот про Йэна этого не скажешь. Сегодня в разговоре со мной он интересовался, не почувствуешь ли ты себя удобнее, если будешь платить хоть сколько-нибудь…

— Удобнее, чем теперь, мне не может быть, дорогая. К тому же я просто не в состоянии платить. Поговори с ним, Кирсти. Объясни ему, что я разорилась.

— О, он знает об этом.

— Но я действительно разорилась. Никто не хочет верить этому. Я поговорила бы с Йэном сама, но, по-моему, будет лучше, если поговоришь ты.

— Хорошо, я попробую …

2

Процесс назначения военных на новую должность пока еще осуществлялся людьми, а не электронным комплектатором. Поэтому прошла целая неделя, прежде чем Гай получил уведомление о том, что он, возможно, кому-то и для чего-то потребуется. Через некоторое время после этого в его корзине для входящих бумаг появилось письмо, адресованное ему лично. В письме сообщалось, что Гаю «следует явиться для беседы к офицеру планерно-десантного отряда Свободной Италии». Гай не удивился, когда узнал, что этот офицер сидит в том же здании, что и он сам. Явившись в соответствующий кабинет, Гай увидел ничем не примечательного подполковника, которого довольно часто встречал в коридорах здания и с которым, случалось, даже обменивался несколькими фразами, сидя в баре клуба-столовой.

«Освободитель» Италии не подал и виду, что знает Гая, и сказал:

— Entrate e s'accomode. [81]

Произнесенные подполковником слова прозвучали так неразборчиво, что Гай простоял несколько секунд в полном замешательстве, не понимая, на каком языке к нему обратились.

— Входите и садитесь, — повторил подполковник по-английски. — Я думал, что вы говорите по-итальянски.

— Да, я говорю.

— Похоже на то, что вам потребуется освежить ваши знания. Скажите что-нибудь по-итальянски.

81

Входите и присаживайтесь (ит.)

— Sono pi и abituato al dialetto genovese, ma di solito posso capire e farmi capire dapertutto in Italia fuori Sicilia [82] , — сказал Гай быстро и с несколько преувеличенным акцентом.

Подполковник ухватил лишь последнее слово и спросил отчаянно и глупо:

— Siciliano lei? [83]

— О, нет, нет, нет! — Гай ярко изобразил итальянский жест несогласия. — Ho visitato la Sicilia, poi ho abitato per un bel pezzo sulla costa ligure. Ho viaggiato in quasi ogni parte d'ltalia. [84]

82

Я больше привык к гэнуэзскому диалекту, но, как правило, я понимаю да и меня понимают во всей Италии, кроме Сицилии (ит.)

83

Вы сицилиец? (ит.)

84

Я был в Сицилии, а затем довольно долго жил на лигурийском побережье. Я объездил почти всю Италию. (ит.)

Подполковник снова перешел на английский.

— Звучит, кажется, неплохо. Вы не принесли бы нам большой пользы, если бы говорили только по-сицилиански. Вам придется работать на севере, вероятно, в Венеции.

— Li per me tutto andra liscio [85] , — сказал Гай.

— Да, — сказал подполковник, — да, я понимаю. Хорошо, давайте теперь говорить по-английски. Работа, о которой пойдет речь, разумеется, секретная. Как вам, вероятно, известно, продвижение наших войск в Италии сейчас приостановлено. На существенное продвижение до весны вряд ли можно надеяться. Немцы получили значительные подкрепления. Часть итальянцев, кажется, симпатизирует нам. Называют себя партизанами. Это крайне левое крыло. Ничего плохого в этом, разумеется, нет. Спросите у сэра Ральфа Бромптона. Мы будем посылать различные маленькие группки, чтобы информировать главное командование, с какими силами им придется столкнуться, и чтобы по возможности подготовить в подходящих местах площадки для сброса оружия и снаряжения. Офицер разведки и связист — это костяк каждой группы. Вы, как я понимаю, уже прошли подготовку в частях командос. Спуск на парашюте был включен в подготовку?

85

Там, по-моему, все обойдется (ит.)

— Нет, сэр.

— Э-э, тогда вам лучше пройти этот курс. Полагаю, возражений не будет?

— Абсолютно никаких.

— Вам, пожалуй, многовато лет, но вы еще не раз удивитесь возрасту некоторых наших ребят. А возможно, что вам и не придется прыгать с парашютом. У нас есть разные способы переброски наших людей. Имеете ли вы какой-нибудь опыт плавания на малых судах?

Гай вспомнил о небольшой парусной яхте, которой он пользовался для прогулок в Санта-Дульчине, о беспечной вылазке на берег в Дакаре, о фантасмагорическом бегстве с Крита и, не кривя душой, ответил: