Официантка

Может быть, она была не права, и не надо считать чужие деньги, если они удачно попали в чей-то карман? Ведь все, кто рангом были выше официантов, воровали и тянули себе с этого ресторана и не в таких масштабах. Да и сама она была хороша. Ресторан — самое хлебное место во все времена, так чего ж она тогда хочет добиться?

— Марина не знала, как ответить самой себе на этот вопрос. Она стукнула кулаком по столу, затушила сигарету, посмотрела на себя в зеркало и решительно вышла в зал.

— Марианна грациозно передвигалась с подносом между столиками. И лишь искоса взглянула на Марину. Зло и недобро блеснули её черные глазки.

— «А ты у меня получишь», — подумала Марина. Она знала, что не спустит Марианне, которая решила с ней огрызаться, да ещё и посмела упрекать в чем-то.

— «А ведь, наверно, многие так и думают! — вдруг мелькнула у неё мысль. — Только с кем это я переспала? С самой Ларисой или с мужем с ее? А может, про хозяина думают? Э, да пошли вы все!»

— Марина лихо отогнала от себя эту мысль, однако вернулась в кабинет управляющего, который, кстати, забыла закрыть на ключ, налила себе ещё водки, прошла на кухню, закусила, обошла ещё раз весь ресторан и поехала домой.

— Марианна, однако, смело бросилась в сплетни, и тогда Марина решила, что настала пора действительно ей «не спускать».

— Марианна откровенно говорила гадости за её спиной, и хотя многие пытались это не слушать и ничему не верить, результаты были все равно малоприятные.

— Подумаешь, раскомандовалась! Кто она такая, пришла недавно, втерлась, пролезла без мыла — и вот она вам, коммунизм у нас тут строит! выражала Марианна свое недовольство при каждом удобном случае, и у неё уже начали появляться сторонники.

— Особенно неприятно было Марине то, что, как ни странно, в основном прислушивались к Марианне официанты бывшей «ее» смены.

— Поползли разнообразные истории про Марину. С таким явлением Марина столкнулась, как ни странно, в первый раз, а потому обидно было прямо-таки до слез. Правда, начальству не было дела до этих разговоров и сплетен, верный Виталик, Оксана, Олежка, новый метрдотель Кирилл, подавляющее количество официантов его смены, преданные бармены — все они были за нее. Однако на кухне была своя жизнь, делались свои выводы, и эти люди представляли для Марины наибольшую опасность.

— «Вот ведь паршивка, — лихорадочно думала Марина, — вот ведь пошла народ настраивать! Работает через пень-колоду, да ещё и мстить пытается. Нет. Что это ещё за пенек будет на моей дороге мешаться? И зачем мне надо спотыкаться об этот пенек все время?»

— И Марина окончательно приняла решение. Улучив момент, она попросила верную Оксану позвонить со служебного входа себе на мобильный.

— Оксана так и сделала. Марина была в зале, телефон её зазвонил, на глазах у Марианны и других официантов она недолго поговорила, словно бы с кем-то важным, сказала, что да-да, еду, бросила «Я ненадолго» и ушла через парадный вход.

— Видя, что её, да и остального начальства тоже нет, официанты, конечно, активизировались. Но Марина тихонько вернулась через служебный вход, притаилась в баре так, что видел её только бармен, и стала внимательно следить за тем, что происходит в ресторанном зале. И естественно, Марианна снова ей попалась.

— Выйдя через кухню из своей засады, словно действительно только что приехала, Марина подошла к Марианне и «захомутала» её. Марианна не успела ничего придумать.

— Завтра не твоя смена? — не распыляясь на длительные переговоры, коротко спросила Марина.

— Нет.

— К двенадцати часам приходишь ко мне. А потом будешь говорить с управляющим.

— Марин, а тебе не кажется, что ты слишком много народу успела уволить? — после разговора с Марианной, которую они все-таки выгнали с работы, спросил Витя Стожаров.

— Как работают, так и получают, — серьезно ответила Марина. По-моему, нормальная ресторанная текучка кадров.

— Обычное дело, я понимаю, — согласился Витя, — только…

— Что «только»? — вскинула глаза Марина. — А может, тебя устраивает, что люди плохо работают?

— Ну как — плохо? А что, новенькие, которых приходится на освободившиеся места брать, работать лучше станут?

Это был серьезный аргумент.

— Может, и станут, — ответила Марина. — Как мы научим.

— Да ты просто «железный Феликс»! — усмехнулся Витя. — Чего ты хочешь добиться?

— Я хочу, чтобы не воровали внаглую, чтоб не жульничали у нас под носом.

— Если не под нашим носом, а когда мы отвернемся, то можно?

— Витя, ты меня удивляешь! — вспыхнула Марина. — Да, я, конечно, тоже воровала и хитрила, начиная со своего самого первого места работы, но когда-то это должно прекратиться?

— Должно когда-то. «Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе!»

— Еще как придется! — горячо заговорила Марина. — Если сделать ресторанную систему ну практически совершенной! Чаевые ладно, это святое, официантам надо брать. Пусть берут, клиентам это даже приятно, но в остальном-то! Ведь все так просто и логично можно устроить! И все, начиная от поставщиков, не будут обманывать. Это ведь всем выгоднее! Ты подумай.

— Поставщики все равно нагреют, да что ты говоришь такое! И мы тоже. Витя говорил серьезно. — А нам что, чаевые не нужны? Только, конечно, не в прямой их форме, но нужны!

— Нет, если бизнес поставить на нормальный ход, денег всем будет хватать. Можно выстроить такую совершенную систему…

— Устроить ресторан будущего! Славно, конечно. Только в любой системе есть погрешность. И хитрый человек её моментально найдет. — Витя нервно закурил. — Можешь мне поверить, найдет такую лазейку, по которой можно воровать. Все найдут, начиная с того же официанта.

— Нет! — крикнула Марина, он оглянулся на дверь, боясь, что их услышат ненужные уши. — Если будет строгий контроль, то не найдут, хоть ты тресни, ведь это же еда, здоровье чужое!

— Ух ты!

— Да, что ты смеешься! Если тем же официантам при таком контроле платить много, так много, что им лишний раз нервничать, когда они воровать захотят, уже и не нужно станет! Когда шустрить себе дороже будет! Понимаешь?

— Марина, ты сама пойми, при любой, самой честной системе, найдутся люди, что им их больших денег будет не хватать. Да, сколько много им ни плати, они все равно воровать станут.

— Сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит?

— Примерно.