Официантка

За то, чтобы Оксана улыбнулась ещё раз так, как улыбнулась она в тот момент, когда она вернулась, повесив телефонную трубку, Марина отдала бы все на свете.

Жизнь на радиостанции шла своим чередом. Снова опоздал к началу часа ведущий программы новостей, бегал куда-то по своим делам, да что-то слишком уж забегался. Уже несколько минут прошло, музыка все это время играла, спасая ведущего. А когда он влетел в студию, оттарабанил свои новости, как мог быстро и не особенно рьяно, и его место в эфире занял уже ведущий музыкально-развлекательной программы, появился из своего кабинета начальник и принялся распекать совсем отбившихся от рук своих работников.

Когда же начальник ушел, они долго ругались между собой, выясняли, кто прав и кто кого подставил. Раздавались телефонные звонки радиослушателей, но в пылу перебранки ребята бросали трубку, едва оторвав её от рычагов. Затем оба ведущих обозвали друг друга нехорошими словами, ведущий новостей ушел бродить по коридорам в ожидании времени, когда ему нужно будет читать новости. А ведущий музыкальной программы уселся к микрофону продолжать веселить народ. Он продолжал думать о том, какой довод ещё привести своему противнику, чтобы его окончательно уничтожить.

Народ просил песни. Музыкальный ведущий, злясь на весь белый свет, потому что ничего веского ему в голову сейчас не лезло, отдавал команды диск-жокею.

— Что, «Песняры» хочет? Ставь вон «Молодость моя, Белоруссия», кажется, они поют. Черт возьми, вот ведь с утра непруха!

Диск-жокей ставил «Молодость мою, Белоруссию», оглядываясь на то, как рвет и мечет его напарник. Он тоже не знал, как успокоить разошедшегося товарища.

— Что? Как девушку зовут? Оксана? Да, я так в эфире и скажу. Может, и помню, что постоянная слушательница, — разговаривал по телефону ведущий, когда в уши любителей этой радиоволны лилась музыка. — Что? Из какого кино? «Буратино»? Что, очень надо? Я понял, да. Кино я это смотрел, и получше некоторых, да. Это у меня имидж такой. Да, спасибо за звонок, будет все.

И тут его осенило! Парень понял, что скажет он сейчас своему оппоненту! Тем более что он снова показался в студии.

— Что ставим? — спросил диск-жокей.

— Да из кино «Буратино» там найди что-нибудь, — быстро проговорил ведущий, махнув ди-джею рукой. Хотелось уже бежать и решить все вопросы.

— Что? — переспросил диск-жокей. — Что они хотели-то?

— Да ставь ты, что есть, я не разобрал, она там бормотала, чудная какая-то! — сморщился ведущий. — Если эти кобылки «Буратино» все ещё любят, им будет по барабану, что слушать, главное, из кино их любимого!

«Только что нам позвонила одна милая девушка, — сладко залепетал он, когда предыдущая музыкальная композиция подошла к концу, — и попросила развеселить свою подружку. Ну, уж чего-чего, а веселить подружек на нашем радио умеют! Итак, девушка Оксана, как оказалось, наша постоянная радиослушательница!»

Увидев, что диск-жокей утвердительно махнул ему головой, что значило: «нашел!», и поставил диск на воспроизведение, уже готовый сорваться с места и бежать ведущий шустро заговорил:

— Итак, мы выполняем просьбу подруги девушки Оксаны — и на нашем радио звучит будоражащая умы взрослых и детей композиция из кинофильма «Бу-ра-ти-но!».

И едва он закончил говорить, как его словно ветром от пульта сдуло.

И «композиция» понеслась в эфир.

Оксанино лицо было покрыто бледностью, с которой не могло сравниться ни одно крахмальное и подсиненное полотенце.

«Где же эта „скорая помощь“ дурацкая? — лихорадочно думала Марина. Ведь она же уже все! Ведь не успеют же!»

Она терла что было сил холодеющие Оксанины щеки, Леонид пытался растереть и отогреть ноги Оксаны, которыми, сколько ни просили её, она пошевелить не могла. И глаза Оксана уже не открывала. Но Марина видела, что она жива, что она собралась с силами и ждет.

— Сейчас, сейчас, — бормотала Марина, — они сейчас передадут, они же мне обещали… А, вот уже, слышишь!

— «… Итак, мы выполняем просьбу подруги девушки Оксаны — и на нашем радио звучит будоражащая умы взрослых и детей композиция из кинофильма „Бу-ра-ти-но!“».

— Вот, Оксаночка, слышишь! — радостно крикнула Марина, вскинув руку в сторону музыкального центра.

— «Пока живут на свете дураки — обманом жить нам, стало быть, с руки!» — понеслись по комнате Оксаны голоса Лисы Алисы и Кота Базилио.

— Марина остолбенела. Но то, что увидела она на лице Оксаны, потрясло её до самого основания.

— Оксана держала себя на краю жизни, держала все время, пока дожидалась свою заветную музыку. Она хотела услышать эту радость — и унести с собой. А теперь страна счастья, надежда на встречу с которой озаряла прекрасной улыбкой её лицо, вдруг совершенно пропала во мраке, что расстелился у Оксаны перед глазами. Выходило, здесь ничего у Оксаны не получилось. Конечно, дураки живут на свете, полно их, и вот он, один такой дурак… Оксана это даже не подумала, она уже не могла думать. Словно злобным маленьким демоном упала эта мысль ей на лицо. Упала и сжала его в мертвенную холодную маску.

— Марина думала, что уже все слезы замерзли в Оксаниных глазах. Но они вдруг хлынули двумя ручьями, но слезы не горячие и не горючие, а ледяные, самые последние в жизни Оксаны слезы.

— Не то, не то… — только и смогла проговорить Оксана, хотела взять Маринину руку, но не смогла. — Почему все… Марина, одна ты обо мне заботилась. А было все не то…

— Лицо Оксаны залилось слезами. «В слезах она умерла», — подумала Марина, но тут же отогнала от себя эту мысль, потому что ещё можно было действовать, действовать, действовать!

— Леонид бросился к музыкальному центру и выключил радио. И тут же раздался звонок в дверь.

— «Скорая помощь» мгновенно положила Оксану на носилки, и только в машине Марина смогла обратиться к врачу:

— Что нужно делать? Что купить? Вы говорите, не стесняйтесь! Проблем ни с чем нет! Мы купим…

— Этого уже не купишь, — ответила усталая женщина-врач.

— Чего? Говорите-говорите! — бросилась к ней Марина.

— Жизни.

— Медсестра возилась с какими-то трубками и аппаратами возле Оксаны. Она размотала скотч и бинты, и над порезами склонилась врач. Но всего на миг, потому что аппараты интересовали врача куда больше.

— Мы в реанимацию? — тяжело дыша, кричала Марина. — Мы её везем в реанимацию?

— Да некого уже везти, — ответила врач.

— Как? Не говорите так! — взмолилась Марина. — Мы её спасем, ведь у неё же все цело. Руки, ноги, все ведь в порядке, мы же успели, она же жива!

— Больница была близко, Марина настояла на реанимации, но едва Оксану подняли туда, врач-реаниматолог вышел к Марине и сказал:

— Нет. К сожалению, это все. Она умерла от большой потери крови.

— Крови, — эхом повторила Марина и пошла по коридору.