Официантка

Собравшись с духом, Оксана приблизилась со стаканчиками к Хану. Нужно было поднести наговоренное питье со своей слезой, не перенося его через порог. Оксана так и сделала, приготовившись заранее, и теперь стояла у ног Хана, протягивая ему свой заветный стаканчик.

— Держи, мой Хан, — ласково сказала она, вся содрогаясь внутри. Давай выпьем, чтоб все у нас было хорошо.

Хан резко поднялся.

— Что ты там так долго возилась? — спросил он.

Сердце у Оксаны упало.

— Ликер наливала, — ответила она, стараясь не опускать глаз. Иначе Хан мог понять, что она врет, а Оксана не умела ничего скрывать от него.

Хан взял стаканчик.

— Пей, — прошептала Оксана и поднесла к губам свой ликер.

— Давай поменяемся, — с нежной улыбкой предложил Хан, притягивая её к себе.

— Зачем?

— Что такое? — удивился Хан. — Какая разница?

— Никакой. Да ты просто пей, это хороший ликер, «Belles», твой любимый… — пробормотала Оксана и все же опустила глаза, которые уже начали наполняться слезами.

— Я, может, из твоей рюмки хочу, — требовал Хан и, схватив Оксану за руку, нажал на нее, Оксанины пальцы разогнулись, и Хан взял себе её стаканчик.

— Нет, выпей из своего! — попыталась настоять Оксана.

— Что? — и из настороженности Хан перешел в ярость. — Почему это? Ты что, отравить меня захотела?

— Нет, нет!

— Почему ты так долго там копалась? А? — негромко, но так, что у Оксаны мурашки побежали по коже, заговорил он. — Что ты там колдовала? Говори!

— Нет, нет! — Оксана с ужасом поняла, что ничего у неё не получилось.

— Тогда пей! — сунул Хан стаканчик в лицо Оксане.

— Нет! — отвернулась Оксана. — Хан, милый, я не могу!

— Почему?!

— Это тебе, ну это…

— Что?

— Я хотела… Нет, я не хотела… — Оксана запнулась.

— Тогда пей! — с этими словами Хан схватил её лицо цепкими пальцами и принялся лить содержимое стаканчика ей в рот.

Оксана поперхнулась, закашлялась, Хан отшвырнул её, вылив остатки ликера ей в лицо.

— Что ты хотела сделать? Отравить меня? Или порошок любовный сыпала? Говори!

Никто не знал о том, что Хан безумно боялся всевозможных порошков и отрав. Особенно если это касалось женщин, которые хотели заполучить великолепного Хана себе. Такое случалось несколько раз в его жизни. И если хотели просто «приворожить» его, то где гарантия того, что не появится и такая, которая, обидевшись на свою незавидную судьбу или на то, что Хан бросает её, попытается отравить его?

— Ах ты дрянь этакая… Я не знаю, чего ты там хотела добиться, и что ты там раньше мне делала…

— Ничего, Хан, ты что! — взмолилась Оксана. — Честное слово, ничего!

— Ну замолчи… — сквозь зубы пробормотал он и перевернул столик, где уже были выставлены конфеты и закуски, на ползающую по полу Оксану.

— Хан, дорогой! Я хотела как лучше! — обливаясь слезами, протянула к нему руки Оксана.

— Пошла вон!

— Подожди!

— Если ты ещё раз попадешься мне на глаза, я не знаю, что с тобой сделаю. — Пинком откинув Оксану, которая обнимала его ноги, сказал Хан, собирая свою одежду и направляясь к выходу. — Считай, что хорошо отделалась, если больше я никогда не увижу тебя. Ну и баба…

Через минуту его уже не было.

Свет померк в глазах Оксаны. Она поняла, что в один миг испортила все.

В своем салоне Марина нашла великолепного врача. Он-то и поправил её прекрасное лицо, так что уже через несколько дней Марина смогла выйти на работу. А про ссадины, если кто спрашивал, и даже Игорю, который, как нарочно, искал её в эти дни в ресторане, весело рассказывала, что это она в поворот коридора не вписалась и лицом по шершавой стенке проехала. Все поверили ей, а Марина умела теперь пресекать разговоры на любую тему.

С родственниками вышло все как нельзя лучше. Мальчики приятной наружности посетили в один день и одного и другого борца за Маринину квартиру, Марина даже подробностей не знала, но ключи свои получила. На всякий случай замки все в квартире пришлось сменить, но Руслан её уверил, что никакого «всякого случая» больше со стороны теперь уже бедных родственников не предвидится.

А Марина умела быть благодарной Руслану.

…Однако убитый вид Оксаны, которая на следующий день после неудачного своего «наговора» появилась в «Сакунтале» на смене, не понравился Марине сразу.

— Что такое? А? Что случилось? — пытала она Оксану.

Но та молчала, улыбалась только, но Марина видела эту улыбку словно ниоткуда. Марина подумала даже на Хана, хотя в последнее время и не замечала его около Оксаны.

«Молодец, — ещё подумала про него Марина, — просек свое место. Слушается. Не дергается».

Однако в этот же день поняла, что ошиблась. Хан долго сидел в кабинете Вити Стожарова, Марина видела его, когда заглядывала ненадолго по делу. А когда Хан вышел, в коридоре наткнулся на бледную Оксану. Что там происходило между ними, Марина не заметила, только, переходя из подсобки на кухню, услышала хлесткий звук пощечины, сдавленные рыдания и негромкий стон:

— Не бросай меня! Я не могу без тебя, мне ничего не нужно…

В ответ донеслось какое-то шипение, звонкий и злой мат, и затем звук быстро удаляющихся шагов. Когда Марина выскочила в коридор, увидела, как медленно сползает по стенке Оксана.

— Что случилось? — кинулась к ней Марина.

Оксана поднялась, старательно отворачивая лицо от Марины.

— Ты опять? Да? — Марина не находила слов, так она была зла. — Но я же говорила тебе! Я же объясняла, чего этот твой Тохтамыш стоит!

Оксана ничего уже не могла ответить. Она рыдала так, что пришлось оттащить её и умыть. Оксана, обычно такая ровная, приветливая и ласковая, теперь только заходилась в плаче и не в состоянии была выговорить ни слова. Работать, понятное дело, она никак не могла. Пришлось Марине временно Олежку в роли метрдотеля в зал поставить.

Напоив Оксану валерианкой, Марина оставила её возле себя, и, пока перебирала бумаги, щелкала на компьютере и звонила по телефону, Оксана успокоилась и задремала.

«Бедняжка ты моя, — думала Марина, и у неё сжималось сердце, — может, теперь-то все у тебя пройдет… Может, правда, клин клином вышибают, и вылетит теперь у тебя из головы этот урод?»

К вечеру Оксане полегчало. Теперь она снова, спокойная, с какой-то особенно ясной улыбкой на лице, встречала посетителей в зале, разводила по столикам, доброжелательно отвечала на вопросы.

И Марина несколько успокоилась за свою любимую подругу. Теперь у Марины было множество дел, и вскоре она должна была бежать на очередную встречу.