Офис

Дойти до «своей» Службы не получилось — по пути Фролов был перехвачен. Не службой безопасности, а старым знакомым начальником отдела ГВЦ.

— О, Фролов, какими судьбами?! Говорили, ты уволился. Наврали?

— Здорово, Сергей! Всё верно, уже полтора года как ушел от вас.

— От нас. Вот прямо перебежчиком заделался? А здесь чего, по работе?

— Э-э-эм, по работе. Но в другом плане. Короче, с нового места работы я уже тоже слинял.

— Чего так? Не платят? — ГВЦшник проявил неподдельное сочувствие.

— Характерами не сошелся с коллегами. Я чего приехал: может, подскажешь за какого клиента, которому нужен грамотный опытный бывший движенец из системы МПС?

— Грамотный и опытный, это ты, как я понимаю. Можно подумать, но тогда с тебя правда.

— Ты про что?

— Помнишь ту историю с натурками? Скажешь, что там на самом деле вышло?

Да, история приключилась весёлая в его бытность заместителем начальника станции. Вернее, таковой она стала усилиями Фролова. Все поезда формируются на сортировочных станциях в соответствии с планом. План формирования — такой же непреложный закон для работников Сортировки, как… Да закон и точка! Каждый вагон должен уйти в том направлении, какое предписано. Тогда он попадет по кратчайшему маршруту в кратчайшее время. Или не по кратчайшему, но попадёт с гарантией, за это с отправителя деньги взяли авансом, так что да. Если случится такая фигня, что вагон попал не в тот поезд, то прямо беда! Беда для маневрового диспетчера, для техконторы, для начальника станции. А самому вагону ничего не будет, его вернут или перешлют, он попадет по своему адресу, просто чуть попозже. С планом формирования разобрались.

Что такое натурка? Натурный лист поезда — это практически как паспорт для человека с той разницей, что поезд долго не живёт. В натурке записаны номера всех вагонов, коды их груза, кода станций назначения, особые условия пропуска. Читая эту длинную портянку, грамотный железнодорожник знает всё о каждом вагоне. С конца восьмидесятых в процесс формирования поездов начали интегрировать ЭВМ, и даже появились информационные сети, обменивающиеся информацией о вагонах и поездах. А ГВЦ контролировал план формирования, присматривая, чтоб железнодорожники не безобразничали.

Вот и в тот раз одна из смен Сортировки не только накосячила, но и была схвачена за руку. К тому моменту Фролов уже окончательно задолбался отбиваться от выговоров и разборов, его война с Отделением дороги перешла в затяжное окопное стояние по всем фронтам. А вот вам вызов на разбор в Москву по такому «тяжелому» залёту: руководимая им станция (начальник как обычно не причём) поставила в поезд не тот вагон. Один. Вполне себе повод вызвать виновного на ковёр в Москву, проводить совещание с разбором ситуации. И пофиг, что денег на разбор будет потрачено больше, чем прокатал злополучный вагон.

На разбор Фролов приехал с честными глазами и поднятым из архива натурным листом. А на листе напротив номера несчастного вагончика черным по желтовато-серому был напечатан правильный код, позволяющий поставить вагон именно в этот поезд. То есть данные в Москве и на Сортировке разнились. Начальник отдела ГВЦ не смог объяснить такой сбой, начальник Службы перевозок не смог найти виновного, Фролов смог уехать из Управления Дороги без очередного взыскания.

— Ту историю с натуркой? Помню.

— Фролов, скажешь, что тогда произошло на самом деле, я тебе помогу с поиском работы. Уже три года не могу себе места найти — как так могло получиться? Фигня же!

— Короче, дело было так. Я «поднял» нужную натурку и напечатал на «Роботроне» в текстовом редакторе почти такую же, но с правками. Принтер тот же, шрифт тот же, никто бы не смог различить подделку.

— И всё?! Да ты вообще! Да ты охренел, Фролов! Мне даже в голову не могло прийти, что кто-то сможет такое сотворить! Ты нас всех обманул!

— Ну да. Дело прошлое. Поможешь?

— Пошёл ты знаешь куда! Я с тобой теперь разговаривать вообще не стану! Мы тогда сколько кода перелопатили, пока искали сбой!

— Да ладно врать-то! Код вы лопатили… Кем? Сисадминами?

Но говорил он в спину уходящему бывшему товарищу и коллеге. Вот и думай в другой раз, стоит ли говорить правду. Даже, когда просят. Особенно, когда настаивают. Не надо настаивать на правде, вкус не порадует. Лучше настаивать на лимонных корочках и корице.

А куда Фролов шел? Правильно — в Службу перевозок. Маршрут был успешно пройден, а сам Фролов попал на чай. Его бывшие коллеги решили почаёвничать. И самое бы время Перту предложить к чаю Тульский пряник, но увы, его мозгов для такого не хватило, он совершенно тупо припёрся с пустыми руками.

Командовал процессом высокий нелепый мужчина большого роста, с большими габаритами, но при этом не грозный, не толстый, не солидный какой-то. Может, в этом были виноваты большие губы и большие уши? Не уверены, но что есть — Зина практически не имел харизмы. Даже его прозвище на этот момент как бы намекало.

— Зинин, здорово! Ты уже тут? В смысле, ты тут прописался? — Фролов не верил в свою удачу, он вообще не считал встречу конкретно этого своего хорошего знакомого удачей.

— Да, я тут! Прикинь! Меня из ревизоров Отделения повысили до Дорожных. Я сейчас большое начальство! А еще прикинь — Шпальников тоже в Управлении теперь!

Получается, целая плеяда молодых ревизоров перебралась из Тулы в Москву. Причём, конкретно тот пацан, у которого погоняло Шпальников, паровозился каким-то родственником так аккуратно, что имя его покровителя было не на слуху. Умеют же некоторые! Зину тоже тянули, но неаккуратно.

— Чего встал на пороге, чай будешь?

— Нет, парни. — Фролов оглядел знакомые лица ревизоров, — я к вам за помощью. Нет ли у кого на примете приличной коммерческой фирмы с собственными вагонами, кому нужен крутой спец-железнодорожник?

— Чего, ушел с Чермета? — Показал знание ситуации один из ревизоров.

Ревизор в Службе перевозок есть существо диалектическое, весь состоящий из противоположностей. Человек, отвечающий за безопасность на вверенном участке дороги, имеет для её обеспечения всего два инструмента: проверки и наказания. Без пряников в кармане. То есть приехал, побродил по станции, покопался в документах, нашел недочёты и наказал. А если не нашёл? Значит плохо искал. А если нашел сильно много? Значит плохо организовал систему обеспечения этой самой безопасности. Так что ходят герои по краю, рискуют собой и проверяемыми, никто их не любит, а некоторые еще и не кормят. Это после той идеи Фролова, когда он предложил не развлекать проверяющих.

— Смотрите, люди, до чего скатился типчик! Ходит по Управлению и ищет себе работодателей по ту сторону баррикады. Словно мы тут эти… — Ревизор поискал нужное слово, — словно мы всеведущие.

— А мы не такие?

— Такие, чего уж там. Не переживай, Петро, чего-нибудь придумаем. А что перебежчиком назвал — я бы и сам ушёл куда, если бы позвали. Как позовут, сбегу нахрен и думать не буду. Задолбали! — В переводе на цензурный язык высказывание одного из участников чаепития звучало примерно так.