Огнеборец

Он вскинул руку и посмотрел на серебряные часы.

— С какой стати мне вам верить? — прохрипел я. — Сам справлюсь.

— Я в этом не сомневаюсь, — ответил незнакомец. — Но вы, господин Пожарский, единственный из всех одарённых в нашей империи, кто пробудил свой дар при подобных обстоятельствах и… В таком позднем возрасте. Вас много раз проверяли до этого, ведь вы дворянский сын. Сын уважаемого и почитаемого рода, и никаких признаков дара у вас до этого не было. Включите голову и представьте, какой интерес вы представляете для всех знатных родов сейчас. Человек, не обладающий даром, вдруг его пробуждает. И без сделки с демоном.

— Почему вы так в этом уверены?

— Поверьте, одержимых мы находить умеем, — спокойно ответил он.

Его серые стальные глаза сверкнули в свете больничной лампы.

— Поэтому сейчас послушайте меня внимательно и не перебивайте. У меня мало времени, а в следующий раз поговорить с вами получится не скоро.

Он говорил мягко, без нажима, как будто рассказывал сказку своему внуку, хотя и был ещё слишком молод для внуков.

Чутье вновь подсказало мне, что сейчас лучше внимательно слушать. И еще тот факт, что я ещё толком ничего не понимал о том мире, где оказался. Какой тут расклад сил и какие действия мне стоит предпринять в дальнейшем? Судя по тому, что я уже пережил и увидел, Пожарский, в теле которого я оказался, втянут в какие-то тёмные дела.

— Я слушаю, — кивнул я, — рассказывайте.

Человек кивнул и, слегка улыбнувшись, начал:

— Во-первых, не спорьте с вашим отцом. Во-вторых, не доверяйте ему.

— Звучит по меньшей мере странно, — ответил я, усмехнувшись.

И это действительно было так — ведь я ещё даже не встречал моего нынешнего отца. Вернее, отца того Пожарского, в тело которого я попал.

— Понимаю, для вас это сейчас звучит странно, но поверьте — это самое разумное, что вы сейчас можете сделать. Увы, большего о вашем отце я вам сказать не могу. Иначе это может привести к непредсказуемым последствиям, а этого я всеми силами хотел бы избежать.

А теперь он говорит какими-то загадками.

— То есть отцу мне не стоит доверять, — ответил я, — а вам стоит?

— Выбор, как всегда, за вами, — ответил мужчина. — Но я повторю: то, что вам сейчас покажется бредом, со временем будет приобретать всё больше и больше смысла. Поэтому прошу — сейчас просто послушайте меня, а то время наше на исходе.

— Хорошо, — выдохнул я.

Рёбра мои тут же уколола острая боль, будто по ним скребли лезвием изнутри. На моём лице не дрогнул ни один мускул.

Мужчина вновь посмотрел на свои часы и начал говорить быстрее и чётче:

— Ни в коем случае, господин Пожарский, не допускайте того, что произошло с вами в промышленной зоне тринадцатого района. Не допускайте перегрева.

Значит, то, что произошло со мной при похищении в ангаре называлось здесь перегревом. Меня и самого не прельщало превращаться в живой факел.

— С чего вы вообще взяли, что я перегреваюсь? — невозмутимо спросил я.

— Не стройте из себя дурака.

— Я буду дураком, — усмехнулся я, — если буду доверять первому встречному.

— Действительно не безнадежны, — проговорил он, — Повторю: избегайте перегрева любой ценой.

Я опустил взгляд вниз и посмотрел на своё тело. Совсем недавно я мало того, что был ранен, так еще и сам превратился в воплощение ярости и огня.

— И последнее, — донесся до меня его голос, в котором, — Никому ни слова о том, что с вами происходит. Для всех — вы простой Пиромант. Огневик. И точка.

— А зачем вы мне это рассказываете? — спросил я, подняв голову.

Но в палате уже не было никого, кроме меня. Только едва слышно пищали медицинские приборы и гудела лампа дневного света.

На главный вопрос незнакомец не ответил. В его доброжелательность просто так я не верил. Будь я хоть наследником рода, хоть обычным человеком…

Я откинулся на спинку койки и закинул голову назад, уставившись в белый потолок.

— Что это, чёрт возьми, такое было? — хрипящим шёпотом проговорил я вслух. — Может, у меня мозги к чертям сварились?

Но я практически сразу признался себе в неоспоримой правде — происходящее вокруг было слишком реальным. Особенно то, что я оказался в какой-то заднице.

Ладно, плевать. Где наша не пропадала — будем решать проблемы по мере их поступления. А сейчас жутко хочу пить.

Я потянулся к стакану с водой, который оставил мужчина в сером костюме. На удивление, теперь длины цепочки моих наручников хватило для того, чтобы его взять.

Я согнулся в три погибели, поднес стакан к губам и жадно выхлебал все содержимое. Руки тряслись, но я не проронил ни одной капли.

Прохладная вода влилась в моё высохшее горло. В этот момент я подумал, что ничего вкуснее в своей жизни не пил. Я как будто заново родился. Даже дышать стало легче, а уж тем более думать. Из головы исчез едва ощутимый туман, сопровождавший меня с момента моего пробуждения.

В коридоре раздались приближающиеся шаги, а я всё так же был прикован к больничной койке.

Звук шагов, эхом разносившийся по больничному коридору, всё приближался к моей палате. Спустя несколько секунд входная дверь резко отворилась. Внутрь влетел высокий сухой человек, одетый в строгий темно-малиновый костюм-тройку.

Его худое волевое лицо с острыми птичьими чертами было испещрено глубокими морщинами, выдававшими уже солидный возраст. Равно как и зачёсанные и уложенные назад длинные седые волосы.

Горделивая осанка. Точные резкие движения. Живые, слегка раскосые карие глаза, которые выцепляли каждую мелкую деталь в комнате. Это был отнюдь не старик, а опасный хищник, ещё сохранивший силу.

Он вихрем влетел в мою больничную палату и заозирался по сторонам, как будто искал добычу.

Следом за ним вошёл крупный мужчина, лицо которого скрывали большие чёрные очки с квадратными стёклами. Из-за них было невозможно толком рассмотреть лицо их носителя. Мужчина был настолько крупным и неповоротливым, что казалось, что его тёмный костюм на нём вот-вот лопнет.

Из-за этой парочки в больничной палате тут же стало тесно, несмотря на её немалые размеры.

— Прохор, ну-ка быстро проверь, какого чёрта эти треклятые камеры не работают! — раздражённо бросил седой мужчина своему крупному товарищу. — Я что, зря заплатил за них?

— Будет исполнено, ваше сиятельство.

Прохор склонился в вежливом поклоне и спешно вышел из палаты.

Седой мужчина обернулся ко мне и раздраженно вздохнул, заметив мой непонимающий взгляд.

— Вова, тебе совсем мозги отшибло или ты родного отца не узнаёшь? — скрипучим голосом произнёс он. — Будто в первый раз меня видишь.