Огненное погребение

АНДРЕЙ: Ну скажи…

ЛЮБА: Нельзя. Про твою могу сказать.

АНДРЕЙ: Ну?

ЛЮБА: Знаешь, статуя такая есть, солдат с ребенком?

АНДРЕЙ: Знаю.

ЛЮБА: Вот такая. У тебя дети есть?

АНДРЕЙ: Нет. Не успел завести, когда богатый был, а сейчас, на муки, и не хочу.

* * *

Поляна в лесу, день.

Андрей с наганом в руках стоит на поляне, Кабан, Гитлер, Китай и Люба по очереди перебегают поляну, Андрей стреляет, по разу в каждого, пули поднимают фонтанчики земли у самых ног.

* * *

Поляна перед вагончиком, вечер.

Все сидят за столом, ужинают. Раздается телефонный звонок, Люба достает телефон, смотрит на экран, затем встает из-за стола и уходит за вагончик.

Люба разговаривает по телефону, при этом уходит все дальше от поляны в лес.

ЛЮБА: Алло! Мама, привет!

ЦЫГАНКА: Ты почему не звонишь?

ЛЮБА: Да ничего не происходит. Мы в горах живем.

ЦЫГАНКА: В каких горах?

ЛЮБА: В крымских.

ЦЫГАНКА: С кем? С этим, красивым?

ЛЮБА: И еще трое.

ЦЫГАНКА: Кто они?

ЛЮБА: Солдаты.

ЦЫГАНКА: Он не видит?

ЛЮБА: Нет. Сам не видит, со мной только.

ЦЫГАНКА: Что ты там делаешь?

ЛЮБА: Варю, убираю, мою.

ЦЫГАНКА: Долго будешь там сидеть?

ЛЮБА: Скоро уедем. Я сегодня стрелять училась. Он меня на машине научил ездить!

ЦЫГАНКА: Бросай их, возвращайся!

ЛЮБА: Как это – «возвращайся»?

ЦЫГАНКА: Нечего тебе там делать. Сами пусть стреляют. Возвращайся!

ЛЮБА: Мама, они хорошие!

ЦЫГАНКА (зло): Я кому сказала! Ты еще с ними выспись! Или уже?!

ЛЮБА: Нет… Мама, он не наш, но не простой. С ним как с тобой, как дома.

ЦЫГАНКА: Сука, если не вернешься, я тебе сделаю! Кровью заплачешь!

ЛЮБА: Мама, я с ним вернусь.

ЦЫГАНКА (плача): Люба, доченька! Ты у меня одна, никого больше! Вернись! Не нужны тебе солдаты, не нужно стрелять! Вернись, Люба, солнце мое, прошу!

ЛЮБА: Мама, я вернусь с ним и с деньгами.

ЦЫГАНКА: Да не нужны эти деньги, все равно не наши! (Плачет.) Люба, прости меня, я злая была! Вернись!

ЛЮБА: Мама, не плачь! Я сама плачу. (Плачет.) Не могу.

ЦЫГАНКА: Почему?

ЛЮБА: Я люблю его.

ЦЫГАНКА (перестав плакать, другим тоном): Он знает?

ЛЮБА: Нет.

ЦЫГАНКА (зло): Пусть не знает!

Цыганка кладет трубку, гудки.

* * *

Утро, поляна перед вагончиком.

Герои стоят возле машины Андрея. Она порядком помята, капот продавлен, лобовое стекло треснуло. Прошло несколько дней, герои изменились. Кабан похудел, подтянулся, все они помолодели на пять-семь лет.

АНДРЕЙ: Хорошая машина. Загрузить мешков пять селитры да подорвать в людном месте. Чтобы мир содрогнулся.

КАБАН: Да чего… Я б и от такой не отказался. Рихтануть немного, стекло поменять…

ГИТЛЕР: Движок.

КИТАЙ: Коробку.

АНДРЕЙ: Подвеску.

КАБАН: Селитра поярче, конечно.

АНДРЕЙ: Вроде готовы. Можем ехать.

ГИТЛЕР: Урожай собрать надо. Босота на лагерях урожая дожидается.

АНДРЕЙ: А поле ваше где?

ГИТЛЕР: Вот оно (показывает рукой на верхушку ближайшего дерева).

Видно, что к стволам деревьев, ближе к верхушке, привязаны пластиковые ведра, в каждом из которых растет куст марихуаны.

АНДРЕЙ: В жизни бы не допер. Сам придумал?

ГИТЛЕР: Н у… С братаном (машет головой в сторону Китая) посидели, подумали, чайку попили…

Все смеются.

АНДРЕЙ: На что только человек не пойдет, чтобы закон нарушить.

* * *

Лес, день.

Гитлер и Китай лазают по деревьям, срезая и бросая вниз кусты марихуаны, Кабан собирает и уносит в вагончик.

Вагончик, день.

В вагончике Гитлер и Китай разбирают кусты на составляющие, ссыпая в пластиковые ведра сырые листья, Люба собирает на стол.

ГИТЛЕР: Люба, потом со жратвой, помоги нам.

Люба подходит.

ГИТЛЕР: Видишь, шишки? Шишки отдельно. Листья тоже отдельно.

ЛЮБА (садится рядом с Гитлером и Китаем обдирать траву): У нас такое не растет.

ГИТЛЕР: Где это – у вас?

ЛЮБА: В России. Во Владимире.

ГИТЛЕР: Ох, блядь… Точно, не растет.

КИТАЙ: А что у вас растет?

ЛЮБА: Грибы в лесу растут. Мухоморы и другие, мелкие.

КИТАЙ: И чего, народ собирает?

ЛЮБА: Собирают, а как же. Бывает, так насобирают, что через неделю из лесу выходят – страшные, черные все, волосы дыбом, бороды клочьями. (Внезапно поднимает руки к лицу, растопырив пальцы.) Бу-у-у!

Китай отшатывается и едва не падает с табурета.

ЛЮБА: Во какие выходят!

ГИТЛЕР: Э, ты как это сделала?

ЛЮБА: Что сделала?

КИТАЙ: Да рожу такую.

ЛЮБА: Да ну вас, дядьки. Разве у меня рожа?

КИТАЙ: Скорчила, как в страшном сне.

ГИТЛЕР: Специально тренировалась, что ли?

ЛЮБА: Ага. Перед зеркалом.

КИТАЙ: Ну, как все дела закончим, пойдешь в кино учиться. Будем на тебя по телевизору смотреть.

ГИТЛЕР: Точно. На острове, под пальмой. По спутнику. Программа «Вести» с Любовью.

АНДРЕЙ (заходит в вагончик и заканчивает фразу): «Урочкиной».

* * *

Ночь, промышленная зона, железнодорожные пути, заборы, темно.

Андрей с Гитлером стоят у бетонного забора с на тянутой поверх него колючей проволокой. В том месте, где они стоят, проволока проржавела и висит свободно, не натянута.

ГИТЛЕР (смотрит на часы): Смена через час. Самое время.

АНДРЕЙ: Смотри там, аккуратно. Если что – щенка не делай, выруби и вали.