Огненное сердце

— Откуда тебе известен такой способ обмануть лихо Степи? — я удивлённо посмотрел на Джека.

— Не только тебе и твоим соратникам довелось видится с Пророчицей. Кроме того в мире есть отшельники, о которых вы ничего не знаете, но которые невероятно сильны в своих познаниях. Я скитался не мало по свету и видел и слышал много чего такого, о чём вы и не догадываетесь.

— Научишь изготавливать это средство? — спросил я.

— Конечно, — улыбнулся Джек, — раз на кону всё ваше существование.

— Прекрасно! — обрадовался я. — Как вы видите, у нас появились причины и способ поменять нашу жизнь. Я уверен, что многие из вас поддержат моё стремление разбить власть оков, власть немилосердных богатеев, власть Степи в конце концов!

— Да здравствует Хизар! — выкрикнул кто-то и толпа подхватила этот лозунг.

— Хизар! Хизар! — кричали люди, и я почувствовал как ядовитый поток тщеславия вливается в мою душу.

Глава 11. Исход из катакомб

— Уверен, что всё правильно делаешь? — Одноглазый был как всегда спокоен и рассудителен.

— Ты сам слышал слова Пророчицы, — ответил я, — сам видел, на что я способен. Всё сходится: настало время, когда наполняемость Степи злобой достигла критического уровня и в это же время появляюсь я, человек с огненным сердцем. Разве не об этом наперебой голосят все пророчества о будущем ахаров?

Старик пожал плечами.

— В чём ты сомневаешься? — насторожился я.

— Видишь ли, Хизар, не каждый человек может достойно пройти испытание властью и силой…ты…

Он явно чего-то не договаривал.

— Говори, что тебя тревожит, — почти жёстко потребовал я.

— Ты уверен, что получив власть над своим народом, не станешь для людей куда более худшим тираном, чем великие ханы? — медленно проговорил старик.

Он посмотрел на меня в упор своим единственным выцветшим глазом, в котором читались мудрость, опыт и совершенное бесстрашие. И правда, вряд ли такой вопрос смог бы мне задать Санбек. Я задумался, пытаясь прислушаться к желаниям своей души. На поверхности её я видел очевидные цели: освободить от устаревшего общественного строя свой народ, привести его к процветанию, создать великую империю, и что самое необходимое: исключить опасность, исходящую из Степи. Но стоило мне глубже устремить свой внутренний взор, как я заметил ещё кое-что. Я почувствовал смутное стремление быть на виду у всех, пользоваться всеобщим уважением, прославить своё имя на века. Все эти низменные желания копошились на самом дне моего сердца, их подавляли высокие мотивы. А что будет, если они возрастут со временем? Если мне не удастся стать справедливым правителем? Вздор! Я не стану таким, как напыщенный хан Амба Кирыш или лицемерным уродом вроде хана Лина Арыша. Таких качеств нет в моей сущности.

— В каждом из нас сидят мегеры, способные вырваться наружу, — старик будто прочитал мои мысли, — в любом случае мы увидим, насколько ты победил собственных монстров. Чуть позже…когда ты станешь правителем над всеми ахарами.

Одноглазый сказал это как бы между прочим, как какое-то будничное известие, хотя речь шла о серьёзных вещах. Я даже разозлился на него, но спорить с ним не хотел. Не дождавшись моего ответа, Одноглазый отправился по своим делам.

А дел у нас всех было по горло. Надо было собрать в дорогу провизию, лекарственные снадобья, вооружить мужчин оружием, которое раньше было недоступно, запертое по прихоти Барута на складах. Я приказал убить всех подземных червей и извлечь из их тел как можно больше жира для светильников и факелов. Экскременты этих созданий пошли на изготовление мази по рецепту Джека Скитальца. Не знаю, как Санбек снизошёл до того, что согласился командовать этим процессом, я даже спускаться туда к этим червям не хотел, а уж готовить из них что-то…бр-р! Гадость.

Я всё ещё стоял в одиночестве, размышляя над словами старика, когда позади послышался шорох шагов. Меня затрясло от волнения, ибо я узнал эту поступь. Конечно, это она! Я же находился в юраке Лиманы, а Илона у неё проживала с тех пор, как я принёс девушку в Убежище.

— Вы голодны, господин? — услышал я тоненький серебристый голосок.

«Опять начинается! Опять она называет меня господином!» — подумал я. За всё это время, как началась подготовка к исходу из катакомб, мы с Илоной практически не виделись, она, видно, успела отвыкнуть от моего присутствия.

Я обернулся и как можно дружелюбнее улыбнулся ей.

— Моё имя Хизар, — мягко сказал я.

Илона, потупив взор, ответила:

— Я знаю…

— Только не говори опять «господин», — взмолился я. — Твоя отстранённость режет мне душу. Знаешь, я не рассчитываю на твою благосклонность, но хотя бы не пугайся меня, не ставь между нами преграду, будь равной мне.

Она молчала, сжав в тонких изящных руках глиняную тувэку, наполненную кашей. Я не выдержал и подошёл к ней. На этот раз она не шарахнулась от меня, что я принял за добрый знак.

— Сама-то ела? — спросил я, вглядываясь в её исхудавшее лицо, — присядь и поешь со мной.

— У меня только одна тувэка…для вас…для тебя, — промямлила девушка.

— А ещё лучше сказать: «Для нас», — проговорил я, а сам испугался своих слов, так как не знал, кукую реакцию ожидать от девушки. К счастью, Илона не дёрнулась, не убежала и не упала в обморок.

— Видишь, я оказывается не такой уж и страшный, — пошутил я и тут же про себя отметил, что шутка вышла идиотская. Чтобы не дать красавице опомниться и под каким-нибудь предлогом испариться, я взял её за руку и посадил рядом с собой у очага. Деревянную ложку торчала из каши, я любезно отдал Илоне.

— Кушай, а то поди из сил выбилась, помогая Лимане собираться, — как можно непринуждённее сказал я.

Илона как-то вся напряглась, это чувствовалось, так как мы сидели совсем близко друг к другу. Тем не менее девушка послушалась и начала есть. Я смотрел в пол, чтобы не смущать её взглядом.

— Я наелась, — сказала она, съев половину порции тынчи.

Она протянула мне тувэку. Я принял посудину и начал уплетать кушанье. Илона сидела, не шевелясь. Наверное она боялась встать и уйти без разрешения. В тот момент мне это было на руку. Доев кашу, я отставил посудину в сторону и посмотрел в большие голубые глаза. В них можно было утонуть. И я тонул. По сердцу разлилось тепло, не жар, как при опасности, а нежное приятное чувство.

— Я покажу тебе кое-что, — прошептали мои губы, — смотри!

Я выставил перед собой свою ладонь и призвал огонь, поселившийся в моём сердце после встречи с лихом во время несостоявшегося жертвоприношения. Я уже научился управлять им и теперь вывел на поверхность своей ладони маленькую его струйку. Огненная ленточка обвила мою руку. Илона смотрела широко распахнутыми глазами. Струйка заискрилась, отделилась от плоти и, зависнув в воздухе, начала приобретать форму огненного облачка. Я подавал мысленные приказы этому фантастическому огню. Подчиняясь им, облачко превратилось в огненный цветок. Во взгляде девушки читался теперь не только страх, но и восхищение. Потом облачко обрело очертание корабля с парусами. Сам я никогда кораблей не видел, но слышал о них от странников. Глаза Илоны округлились, она явно узнала, что это такое.

— Ты видела такие корабли? — спросил я.

— Да, — радостно ответила красавица, — в детстве. Я жила на Западе у самого моря.

— Море… — я сделался задумчивым, — никогда не доводилось мне видеть море. Расскажи о нём.

И она рассказала! Такого я не ожидал, боялся, что опять станет отмалчиваться, но девушку переполняли эмоции. По-видимому, счастливые воспоминания делают человека более открытым и сильным. Илона говорила о цвете воды, о белоснежной пене на волнах, о криках чаек. Я почти не слышал её, оглушённый счастьем от того, что она наконец со мной разговаривает.