Огненные Ифриты

Покрывало скрывало её глаза, а склонённая фигура прятала и лицо, и очертания, которые позволили бы признать в ней молодую женщину. Несколько слов, монеты, скользнувшие со звоном из ладони в ладонь, и она получила доступ на грузящийся корабль. Большие, тяжёлые, чеканные кружки с изображением царицы Савской позволили подлинной царице вернуться к тем местам, где она когда-то родилась — в тот сакральный город, откуда царица Савская начала покорять мир. Отсюда Маргарет начала путешествие к тайне своего происхождения. К своей первой жизни, к своей подлинной личности, к царице Савской, которая столько лет молча спала в её затменной памяти.

Окончилась долгая погрузка, отплыли обратно к поселению лодки, перевозящие добро. Улеглась суета, возникшая при распределении мест — пассажиры размещались, согласно своим рангам — кто побогаче, тот и лучше. Бедные пассажиры устроились, сбившись в кучу на корме. Всё место занимали огромные тюки. Было лишь место повыше для капитана судна, да возле мачты устроился под навесом купец. На носу же судна, у самого форштевня, сидела молчаливая женщина, тщательно закутанная в покрывала, которые скрывали её лицо, оставляя видимым лишь подбородок. Она не говорила ни с кем ни слова. Купец перестал кидать на неё игривые взоры, и гребцы перестали ею интересоваться. Корабль поднял паруса и двинул, повинуясь дружным гребкам вёсел, через неглубокое Красное море, минуя россыпь безлюдных островов, на которых гнездилось множество птиц.

Дорога, хоть и была недолгой, но очень утомительной. В тесноте плоскодонного судна, не имеющего палубы, не было никакой возможности уединения. Уставшие люди покидали свои места и шатались среди тюков, вызывая ругань купца, который поэкономил на переезде, позволив взять пассажиров. Ругались и гребцы — брань так и стлалась над скамьями, восходя, словно дурной фимиам, над потными телами. Купец тревожился и всё оглядывался по сторонам, выглядывая пиратов. Одна лишь фигура молча сидела на носу, глядя из-под покрывала в море.

Никто не видел, как душными ночами она выскальзывала из-под своего серого покрывала и под храп гребцов и трепет паруса скользила в море. Удобств на паруснике не имелось никаких, и все свои человеческие нужды люди справляли прямо друг перед другом, лишь уходя для этого на корму. Сколько раз во время этого тоскливого пути она хотела бросить всё и взмыть над морем, вызывая суеверный ужас и похотливого купца, и капитана, и пассажиров, и гребцов. Но терпела, ожидая конца этого недолгого плавания.

Но всё кончается, кончилось и морское путешествие царицы Савской, скрытое от истории и скрытое от любого человеческого взора. Корабль миновал группу островов, покрытых зеленью, и причалил к плоской прибрежной равнине, которая тянулась вдоль берега Офира. Там было людно, имелось большое поселение, в котором обычно нанимали носильщиков, верблюдов, лошадей, мулов.

Суета выгрузки тут же охватывала всех, кто прибывал на этот берег. Все ехали сюда по делу, все знали, куда следовать, где что взять — всё решали деньги. Бедняки-пассажиры тут же нанялись к купцу носильщиками. Это были морские ворота Аксума — порт Зулис. От Зулиса вдоль мелкой реки Атбар начинались караванные пути, которые вели в самых разных направлениях. Купец вёз свои товары в район Среднего Нила, в Мероэ.

Перед Маргарет опять встала задача — искать ли Аксум самостоятельно или снова присоединиться к каравану. Она ходила в сомнении по берегу и смотрела, как грузятся караваны. Ей не хотелось снова окунаться в атмосферу медленного продвижения по горным дорогам, потому что далее начиналось восхождение на Эфиопское нагорье.

— Эй, чего ходишь? — игриво спросил её купец, который уже взобрался на своего верблюда. — Всё смотришь чего-то. Ждёшь кого?

— Я никого не жду. — неохотно отозвалась Маргарет. — Мне надо в Аксум.

— Красивая женщина, а платишь деньгами. — удивился купец. — Хочешь, довезу?

Она смотрела на него и смеялась про себя: к ней пристают, как к обыкновенной потаскушке, каких полно в портах.

— Думаешь воспользоваться мною? — насмешливо спросила Маргарет, видя, как заблестели его глазки. — Напрасные надежды. Я посвящена божеству.

— Это какому же? — встревожился купец.

— Чёрной Луне. — не подумав, брякнула Маргарет и тут же с удовлетворением увидела, как побледнели его жирные щёки.

— То-то я смотрю: т-ты ни с кем не говоришь! — пролепетал купец и тут же усомнился: — А чем докажешь? Может, врёшь?

Тогда Маргарет приподняла покрывало и взглянула на купца уже в упор. Он некоторое время смотрел, оцепенев, потом проронил осипшим голосом:

— Прости, госпожа, я… я не знал.

Торговец сполз с верблюда, предоставив ей своё место под зонтом, а сам куда-то улетучился.

Прекрасно, она прикрывается своим врагом. Очевидно, облик Лилит, ложной царицы Савской, всем известен. Так что, показывая своё лицо, Маргарет рискует в любой момент напороться на её агентов, и выгода этого сходства гораздо меньше, чем опасность от него.

Караван тронулся в путь, поднимаясь вдоль реки по склонам гор, по извилистым тропам, местами переходя провалы по навесным мостам. Вокруг причудливо играла красками жизнь. В восторженном изумлении Маргарет смотрела на удивительное чудо Офира — террасированные склоны гор. Вот когда ещё взяла место эта фантастическая форма ирригации! Широкие уступы сбегали с гор, словно тягучий зелёный мёд. Издали склоны казались глубоко-бархатными, верхушки их утопали в пальмовых рощах. Местами встречались рощи сикомор, финиковые деревья, акации. Во множестве встречались мартышки, шумели, кричали, летали виды самых разных птиц.

Когда дорога выводила на открытое плоскогорье, Маргарет видела проносящиеся мимо стада антилоп, лежбища диких горных львов, гиен и носорогов. Это была территория народа тигре — одного из самых древних в Эфиопии, хотя здесь эту землю звали Офир — страна богов. Сюда когда-то приплыли через воды Красного моря и основали новое государство сабеи. Здесь они построили свой великий город Аксум и привезли своих богов.

— Мне в ту сторону. Я еду до Мероэ. — не поднимая глаз, сказал ей купец. Он стоял перед Маргарет, словно скованный, и ожидал, что она скажет. Если жрица прикажет ехать в Аксум, он поедет.

— Хорошо, но я заберу этого верблюда. — сказала Маргарет, жалея, что приходится наносить купцу ущерб.

Тот сразу же воспрянул, не скрывая радости, и даже услужливо оставил ей порядком еды в дорогу. Он был заметно счастлив, избавляясь от неё, так что Маргарет даже стало смешно. Подумаешь — верблюд! Как-то не по-царски переживать из-за того, что берёшь какое-то имущество у своих подданных!

Она снова забралась на своего верблюда и направилась по дороге, ведущей к главному городу Офира. Пути туда был только день, так что к вечеру она доберётся.