Огненные Ифриты

— Зачем ты сделала это с моим царством, Лилит? — спрашивала Маргарет, сцепляясь в воздухе с демоницей и пытаясь достать своим мечом это необыкновенно гибкое и изворотливое тело.

— Зачем ты прибыла, Македа? — отвечала та, ударяя кинжалом в непробиваемую кольчугу царицы Савской. — Я красивее тебя!

Они разлетались и снова устремлялись друг ко другу, дыша желанием убить. Две птицы бились в воздухе — золотая и изумрудная. Они гонялись друг за другом, взмывая в высоту и падая до самой земли. Их унесло далеко за город, и теперь битва шла над молчаливыми ночными холмами, над мерцающей во тьме землёй, над горными вершинами. Они ныряли в пропасти, сцепившись, как коршун с ястребом, не в силах одолеть друг друга, и разлетались, едва не падая в потоки горных вод. Их проносило под водопадами, они скатывались по горным склонам зелёно-золотым клубком, они ныряли в реки.

— Ты умрёшь, Лилит. — говорила Маргарет.

— Ты умрёшь, Македа. — говорила дьяволица.

Они лязгали оружием, сталкиваясь над спящими деревнями. Бешеное сияние голубого огня сливалось с мрачной чернотой кинжала. Они не могли никак одолеть друг друга — всякий удар наталкивался на сопротивление, Сила Маргарет не могла преодолеть сопротивление тёмного колдовства. Едва казалось, что свирепое сияние луча сейчас разрежет тело дьяволицы, едва луч на мгновение касался её тела, как тут же вспыхивала искра, и меч-лазер отбрасывало прочь.

Кинжал вампирши целил то в глаза, то в горло, то в грудь царицы, но Сила защищала свою владелицу.

— Ты не сможешь. — говорила ей Лилит. — Ты такая же, как я.

— Ты не сможешь. — отвечала ей царица. — Я совсем иная.

Удар мечом пробил колдовскую защиту, и на руке Лилит образовалась кровоточащая язва. Она закричала так, что с деревьев посыпалась листва, а воздух задрожал.

Демоница явно теряла силы, она падала на землю, как подстреленная птица. Упав на холм, она мгновенно извернулась и встретила когтями Маргарет, когда та ринулась в азарте боя на врага. Они сцепились на земле. Лилит выпустила когти и драла их остриями золотые доспехи на плечах противницы. Она пыталась дотянуться до её горла. А Маргарет прижимала шею демоницы к земле своим мечом. Колдовская сила Лилит явно убывала — световое лезвие пробивало невидимую преграду, оно с шипением впивалось в белое горло дьяволицы. Оно исторгало из стиснутых зубов вампирши громкое шипение. Зелёные глаза метали ярость, когтистые пальцы сжимали горло Маргарет, но встречали сопротивление защитной оболочки. В последний раз кинжал Лилит обронил кольцо чёрной силы и потух. Когти вампирши ослабели, ноги в золотых колодках перестали сжимать врага, и только зелёные глаза ещё горели злобой.

— Скажи, зачем он тебе нужен? — спросила Маргарет, на мгновение задерживая меч у горла Лилит.

— Я красивее. — сказала та, и луч сломил последнее сопротивление. Прекрасная голова вампирши закрыла зелёные глаза и отпала от тела.

Стоя над телом убитого врага, Маргарет испытывала странное чувство. С одной стороны она радовалась победе: Чёрная Луна, которая держала Сабею в страхе, которая казнила Зандара и упрятала Сатору в темницу, умерла. А с другой стороны, она так и не добилась от Лилит внятного ответа: зачем той был нужен Соломон, и зачем она подослала к Маргарет грека. Победа была довольно скорой, но Маргарет растратила в этом бое последние припасы Силы: защита колдуньи оказалась чрезвычайно сильной. Неудивительно, что её так боялись. Неудивительно, что она была так уверена в себе. Надо же, она даже пыталась морально сломить врага: говорила, что Маргарет такая же, как Тёмная Луна. Нет, Лилит, я не такая же! Ты бездушное создание, ты тварь из преисподней, ты проклятие людское! Тебя, а не меня так ненавидят в Иерусалиме! Та очернила образ царицы Савской! Недаром у тебя козлиные копыта, Лилит!

Маргарет нагнулась и сорвала с ноги умершей золотую туфлю. Да, эта платформа и высокий каблук не случайны — под ними маскировалось настоящее копыто! Одна нога Лилит была обыкновенной, а вторая прятала в платформе два волосатых роговых пальца. Вот так — байки о царице Савской и её ногах имели под собой реальную основу, только, как водится, причина и следствие поменялись местами.

Маргарет фактически осталась без защиты: у неё есть теперь только умение летать и меч. Так что, случись ей встретиться с ангелом, он её может уничтожить только так.

— Проклятие. — сказала Маргарет, едва подняла голову и глянула на восток, откуда начинало растекаться утро. В своей битве они так увлеклись, что унеслись к морю, и теперь над его синими водами летела светлая искра. Она быстро приближалась, увеличиваясь в размерах. И вот на холм, где стояла золотая царица над телом убитого врага, опустился ангел.

— Смотри: она Лилит, не я. — сказала Маргарет, указывая на обезглавленное тело.

Он отвёл от победительницы свой немигающий взгляд, в котором плавилось во гневе золото, и посмотрел на тело. Оно лежало, ещё такое прекрасное, ещё так похожее на живое. Раскинув тонкие руки в изумрудных браслетах, храня формы почти безупречных ног. Высокая грудь мёртвой, её тонкая талия и бёдра даже в смерти были соблазнительны. Если бы не обожжённая дыра на месте шеи, она была бы восхитительна.

— Это твоя убийца, это развратительница. — сказала Маргарет ангелу. — Она приносила в жертвы людей, она охотилась на Соломона.

Он молчал, всё так же переводя глаза с живой царицы на мёртвую. Ничто не изменилось в его лице, словно он не верил.

— Что же ты молчишь?! В чём ещё ты можешь обвинить меня?!

Ангел нагнулся, протянул светящуюся мягким светом руку к голове Лилит и взял её за волосы. Голова закачалась среди свесившихся чёрных прядей и выпадающих изумрудных шпилек. Мёртвые глаза Лилит закрыты, бледные губы страдальчески искривились, как у Медузы Горгоны.

Он подержал голову, словно не знал, что делать с ней, потом опять нагнулся и взял тело за руку. И стал подниматься в воздух, держа в одной руке голову, а в другой — тело Лилит.

— Зачем ты это делаешь?! — невольно вскрикнула Маргарет.

— Царица Савская одна. — бросил он ей, улетая на север.

***

Изнемогший в пьяном ночном разгуле Аксум ещё спал, когда над его домами и садами пролетела сияющая птица. Она быстро спикировала на крышу дворца, а потом тихо соскользнула на землю.

Женщина в золотой одежде царицы-воина пошла по обширным паркам царской резиденции, по аллеям, по сторонам которых стояли мраморные, бронзовые и серебряные скульптуры, изображавшие львов, слонов, обезьян, носорогов и прочий пантеон животных. Увитые самшитом арки, широкие полукруглые лавки из слоновой кости вокруг фонтанов, цветущие магнолии, акации и плодовые деревья, изящные дворцовые затеи — всё это миновала женщина. Она вышла на широкую дорогу, которая одним своим концом упиралась в золочёные ворота, другим вела к помпезному зданию, в котором можно было узнать главное здание дворца.

Вход был открыт, словно её ждали, и Маргарет вошла в полутьму огромного колонного холла. Никого не встретив, она продолжала двигаться среди роскошного интерьера — до тех, пока не встретила слугу.

— Где жила Лилит? — спросила она у негритёнка.

Тот вытаращил чёрные глаза и замотал головой, показывая пальцем на лоб — слуга не понимал.

— Царица, царица где жила? — пыталась объяснить она, показывая на пальцах что-то непонятное.

Он не понимал и явно трусил.

— Чёрная Луна! — втолковывала Маргарет.

Мальчик лопотал по-своему.

— Ну ладно, дай что-нибудь поесть. — отчаявшись добиться нужного ответа, сказала Маргарет и показала на своём пальце, что хочет есть.

Это он понял и повёл её, оглядываясь и приседая от страха. Мальчик вышел из дворца и отправился куда-то в обход здания.

Это был дворцовый зверинец. В клетках метались и рычали львы, тигры, пантеры. В отдельном вольере жмурились на солнце здоровенные крокодилы, лежащие на краю бассейна. Воняло падалью. Двое слуг-нубийцев крючьями скидывали в мраморный желоб голое тело, у которого была разверзнута грудная клетка. Труп соскользнул по наклонной плоскости и упал в бассейн. Крокодилы тут же захлопнули пасти и кинулись в водоём, вздымая тучи брызг. Низкое урчание и лязг зубов сопровождали уничтожение тела. Ещё два трупа ждали на носилках у клеток. Рабы-нубийцы методично разделывали мертвеца. В груди полного тела зияла рваная дыра, и борода его седая тряслась под ударами ножей.