Огненные слёзы

Корт потянул Леду за руку, поднимая с пола, и лёг на кровать. Она тихо примостилась рядом, прижавшись к его боку. Пальцы Корта перебирали струящийся водопад тонких шелковистых косичек. От ощущения, что она рядом, в груди разливалось тепло.

— Не могу… — прошептал Корт.

— Что?

— Не могу возненавидеть его. Не могу относиться к нему, как к врагу. Когда я вижу его, для меня он просто… тот же Нагир, каким был когда-то. Иногда я просыпаюсь утром, и мне чудится, что мне всё приснилось. Я, ты, что Нагир меня ненавидит. Кажется, он вот-вот ураганом ворвётся в дом, как всегда делал, и всё будет, как прежде.

— Перестань. Я знаю, что ты делаешь: снова винишь себя. Но этим ты не поможешь ни себе, ни ему.

— Как ты справляешься с этим? С тем, что мы сделали?

Леда приподнялась на локтях, чтобы заглянуть Корту в глаза. Её волосы рассыпались по его груди, словно созревшие пшеничные колосья.

— А что такого ужасного мы сделали? Полюбили друг друга? Разве это преступление? Ты же знаешь, моё сердце принадлежало тебе с того момента, как я впервые тебя увидела.

— Знаю, но ведь его ты тоже любила.

— Любила, но это была совсем другая любовь. — Леда вздохнула, ложась обратно. Её пальцы чертили на груди Корта замысловатые узоры. — С того момента, как боги привели тебя в Утегат, я знала, что ты — моя судьба. Ты, а не он. И хоть я любила его, но это было так, будто его любила другая я, — не та, которая с тобой. А сейчас мне вообще кажется, что это было в другой жизни, тысячу лет назад. Сейчас для меня это лишь выцветшее воспоминание.

Корт знал, что Леда испытывает к Нагиру те же чувства, что и он. Но она была сильнее и мудрее Корта, а потому, в отличие от него, всегда могла постоять за себя перед Нагиром. Леда даже научилась быть почти безразличной. Отвечала ему холодно или даже резко, так, что со стороны было невозможно заподозрить, что она по-прежнему испытывает к этому человеку тёплые чувства. Возможно, ей было проще принять всё, как есть, потому что Нагир никогда не винил её.

Женщина атлург вольна выбирать себе любого возлюбленного. До того момента, как их скрепит брачный знак, высеченный на руках кровью богов, она может менять решение хоть сотню раз, никто не осудит.

Но для мужчины это иначе. Нет, Корт не сделал ничего, чтобы увести её у Нагира. Он никогда не помышлял о ней, даже не мечтал. Он и представить себе не мог, что такая девушка, как она, может обратить внимание на кого-то, вроде него. Он не ухаживал за ней, не дарил подарков и не делал комплиментов. Он не сделал ничего для того, чтобы она его полюбила. И всё же так случилось.

Это Леда выбрала его. Она решила быть с Кортом. Она первая призналась ему в своих чувствах. И всё же Нагир был его другом. Несмотря на то, что их с Ледой чувства были взаимны и подхватили их ураганом, против которого они не могли устоять, всё же со стороны Корта это было предательством.

Сколько раз, уже после всего, он думал о том, что, возможно, ему стоило уйти из Утегата, раз уж он не мог быть Леде просто другом. Хотя это не сделало бы счастливым ни его, ни Леду, ни даже Нагира, который к тому времени уже её потерял. Но всё же, всё же… Тогда он не предал бы доверия и чувств своего ближайшего друга. И пусть они все трое были бы несчастны, но остались бы чисты перед собой и друг другом.

Но тогда он поступил так же, как делал всегда — пошёл самым простым путём. Он не нашёл в себе сил сделать то, что было нужно, и теперь был обречён жить с этим.

Корт покрепче прижал к себе Леду. Пытаясь, укутавшись в запах её волос, забыть о своих невзгодах. Хоть ненадолго избавиться от демонов, терзающих душу.

Да, она была его Ледой, и это она так решила. И всё же, разве мог он просить её о том, чтобы она разделила с ним его судьбу, когда ему самому она представлялась окутанной тьмой? С прорезающимися вспышками ярости и боли, словно безмолвные зарницы в чёрной, как глубочайшая бездна, ночи?

* «Час Змеи» и «Встреча Братьев» — названия времени суток у атлургов, каждое из которых длится по несколько часов и определяется примерно, по расположению звёзд на небе.

Глава 4. Суд

Корт не стал ждать, пока Гвирн пришлёт за ним людей. Он отправился на Утегатол сам. Сопровождение выглядело бы унизительно, так, словно ведут преступника. Не говоря о том, какие мучительные воспоминания это воскрешало в памяти. Впрочем, избавиться от этих воспоминаний Корт всё равно не мог — сегодня они преследовали его повсюду.

Он никогда не сможет забыть тот яркий, солнечный день, когда его вели по улицам Лиатраса. Города, где он вырос, окончил школу, поступил в Институт, мечтая стать инженером. Где впервые влюбился в сокурсницу, где повстречал друзей. Города, который он искренне любил и мечтал сделать лучше.

Этот город его детства и его грёз хотел раздавить его, уничтожить, стереть с лица земли. Он шёл по нескончаемому людскому коридору. Солнца изливали на него потоки огненного жара, заставляя плечи сгибаться под их гнётом. Асфальт плавился при каждом шаге. Корт увязал в нём, с трудом заставляя ноги передвигаться. А вокруг были лица — взрослых, стариков и даже детей — искажённые ненавистью, выкрикивающие в его адрес проклятья.

Этот образ Корт не мог стереть из памяти многие годы. И сейчас воспоминание о том дне не изгладилось, не затёрлось и даже не поблёкло под слоем времени. Корт лишь научился загонять его в дальний угол своей памяти и хранить там под семью замками. Но в такие дни, как этот, он ничего не мог поделать — оно просто взламывало все преграды и вырывалось наружу. И тогда он вдруг обнаруживал себя идущим по нескончаемым коридорам из человеческих лиц, наполненных ненавистью и злобой.

Тот путь был длиною в жизнь. А всё, что было после — выживание, скитания по пескам, каждый день и каждый час пытающимся убить тебя, отчаяние и отсутствие надежды и смысла — было всего лишь жизнью после смерти. Зыбкой, окутанной жарким маревом и странными грёзами, где единственное, что заставляло его двигаться вперёд — была мысль о том, что он уже мёртв.

Но сегодня Корт не был один. Рядом с ним шла Леда. Плечом к плечу они двигались по Залу Кутх, сквозь торжественно молчаливую толпу. В своём воинском облачении — обтягивающих кожаных штанах и безрукавке, как будто чересчур обнажённая без какого-либо оружия, Леда была прекрасна. Её спина была идеально прямой, подбородок гордо вздёрнут, словно она была потомственной принцессой, рождённой править тысячами. Её золотые глаза были двумя карающими стрелами, готовыми поразить каждого, кто только косо посмотрит в сторону Корта.

На Утегатоле собрался почти весь город. Новости и так распространяются по Утегату со скоростью песчаной бури, а уж Гвирн позаботился о том, чтобы известие о суде над Кортом за день облетело всех.

В отсутствие правителя никто не смел подниматься на помост Кангов, поэтому Совет во главе с Гвирном расположился прямо под ним. Надпись над помостом, как и во время всех Утегатолов, горела огнём, освещённая через специальные окошки. «Утегат те атрасс». «Город — бессмертен».

Корт помнил эту строку на наури с того самого дня, как попал в Утегат. Он, как и каждый атлург в городе, знал её наизусть до последней чёрточки и завитка, но никогда толком не задумывался над её значением. Подземные города существовали на Нибелии тысячелетиями. Так давно, что народ потихоньку забыл о том, что когда-то они были построены. И начал верить, что стоявший здесь веками город будет существовать всегда.