Огненные слёзы

У Корта кружилась голова, его мутило. Теперь всё встало на свои места: вчерашняя встреча с Нагиром и даже его обещание никому не рассказывать о том, что он видел Корта с Ютой.

Должно быть, он сам или же они вместе с Гвирном это спланировали. Корт ни минуты не сомневался, что у Гвирна хватило бы чёрствости и хитрости, чтобы приказать убить одного из своих людей с тем, чтобы устранить соперника. Даже если Гвирн и не был причастен к убийству, обвинение Корта было ему на руку. Он ухватился за него, как за возможность быстро и не замарав рук избавиться от противника.

А вот у Нагира были и мотив и возможность. Если подумать, Корт также мог обвинить его в том, что видел недалеко от места убийства. Вот только Нагир являлся сторонником Гвирна, а потому никто не поверит в то, что он убил одного из своих. Это убийство могло быть выгодно только оппонентам Гвирна, главным из которых был Корт. Во всяком случае, так всё выглядело на первый взгляд.

Конечно, Корт мог бы рассказать, что у Нагира был личный мотив насолить ему. Ради этого Нагир был готов пойти на всё. Вот только Корт ни под каким предлогом не хотел говорить о том, что произошло между ними пятнадцать лет назад. Не только потому, что ему было стыдно, но и потому, что эта крайне непривлекательная история касалась Леды.

Чем больше Корт думал об этом, тем менее случайной казалась ему вчерашняя встреча. Поджидал ли Нагир его в том коридоре? Следил за ним, чтобы выбрать наиболее подходящий момент? Даже его обещание держать всё в секрете от Леды обернулось против Корта. Теперь он понимал, почему Нагир так легко согласился скрыть всё от его жены. Дело было вовсе не в её чувствах и не в том, что Корт сумел достучаться до Нагира, — просто ему было выгодно представить всё так, как будто Корт был один.

Корт усмехнулся уголком рта. Вот глупец… как он мог поверить в искренность и добрые намерения Нагира? Неужто он так отчаянно хотел вернуть друга, что видел лишь то, что хотел? Так или иначе, а Нагир действительно знал его лучше всех. Он до сих пор понимал мотивы поступков Корта лучше кого-либо другого и умело использовал это против него. Нагир совершенно верно поставил на то, что теперь-то, при столь непривлекательных обстоятельствах, Корт точно никому не скажет о том, что был той ночью с Ютой.

И дело вовсе не в том, были они в чём-то виновны или нет. Дело в том, как всё выглядело со стороны, и как всё могли представить люди, желающие убрать Корта.

Атлурги крайне негативно относятся к супружеской неверности — браки в Утегате создаются на всю жизнь, а такого понятия, как развод, вообще не существует. Факт того, что Корт провёл ночь с другой женщиной, вместо того, чтобы быть в постели со своей женой, мог вмиг разрушить его репутацию, а вместе с ней и притязания на власть.

И даже если бы Корт не побоялся разрушить собственное имя ради того, чтобы избежать обвинения в убийстве, была ещё Юта. Именно на это и поставил Нагир в своих расчётах. Он знал: как бы Корт ни решил поступить со своей жизнью, он ни за что не станет рушить жизнь Юты. Ведь звание разлучницы и распутницы ничуть не слаще репутации предателя семьи. Мужчина и женщина, совершившие такой поступок, в равной степени виновны в разрушении семьи и чужих жизней.

Корт страшился даже подумать о том, что стало бы с Ютой, если бы она заработала такую репутацию. Вот когда слово «изгой» обрело бы для неё совершенно конкретный смысл. Нет, он ни за что не допустит этого. Неважно, какую цену придётся заплатить. И Нагиру прекрасно об этом известно.

В конечном итоге Нагир добился именно того, чего хотел — подставил Корта, зная, что тот не сможет воспользоваться своим алиби. Так что на завтрашнем Утегатоле будет, как и сказал Гвирн, его слово против слова Нагира. Вот только очевидные мотивы указывают на то, что Нагир говорит правду, а Корт — лжёт.

— Нагир правда видел тебя вчера ночью? — спросила после некоторого молчания Леда.

— Да, я возвращался с плато. После того, что произошло с Арагоном, не могу спать.

— Знаю, — вздохнула Леда. — У вас были непростые отношения, но его мнение было важно для тебя так же, как и твоё — для него. Возможно, между вами было больше общего, чем ты хотел признавать.

Уги ушёл через полчаса после Гвирна, оставив Корта с Ледой вдвоём. Он предложил собрать сподвижников Корта, чтобы вместе придумать решение, но Корт отказался. После всего случившегося в последние дни он просто хотел побыть наедине с Ледой, тем более что они всё равно ничего не могли изменить — всё решится завтра.

Корт сидел на краю кровати и отстранённо рассматривал знаки на своих руках: вот знак изгоя, знак Утегата, символ ругата. А вот их с Ледой свадебный знак, навсегда соединивший их сердца и жизни. Татуировки, выполненные с применением красной каменной пыли, алели на тёмной коже, как застывшая кровь.

Леда сидела на полу возле Корта, положив одну руку ему на колено. Её кожа была немного светлее и иного оттенка, чем у Корта: более тёплого, с примесью бронзы. На её предплечьях Корт также мог разглядеть вязь символов наури.

Весь вечер Леда вела себя, как обычно. Так, будто завтра им не предстояло пройти через суд по обвинению в убийстве. Так, будто их жизням и счастью ничто не угрожало, и она не могла потерять его навсегда. В этом была вся Леда: непреклонно благоразумная и стойкая. Конечно, ведь она была атлургом.

Но было в её поведении и что-то глубоко личное, что-то от неё самой — то, как она всеми силами пыталась оградить Корта от тревожных мыслей и переживаний. Это казалось ему очень трогательным.

— Думаешь, Нагир мог сделать это? — задумчиво спросила Леда, накручивая на палец золотистую косичку.

— Либо он, либо они вместе с Гвирном. Им обоим не терпится убрать меня. А что для этого может быть лучше, чем подставить меня и опорочить на глазах у всего города? Если меня признают виновным в подлом убийстве, да ещё и после заключения перемирия с Гвирном, моё имя будет разрушено. И даже если его семья не затребует права возмездия…

— То есть твоей смерти, — тихо вставила Леда.

Корт кивнул и продолжил:

— Даже если они не потребуют этого, что маловероятно — Гвирн не зря намекнул, что у Нераса большая семья — никто больше не пойдёт за мной. Тогда Гвирн беспрепятственно станет Кангом. Может, это даже не так и плохо. — Корт устало закрыл лицо руками. — Возможно, это то, чего хотят боги. Во всяком случае, до сих пор Гвирн справлялся со всем куда лучше меня.

— Это неправда. — Леда потянула Корта за руку, заставив его открыть лицо и посмотреть на неё. — Может, Гвирн и справляется с подкавёрными играми лучше тебя, но это не делает его лучшим правителем. Твоя слабость лишь в твоей бескомпромиссной честности и благородстве. Пусть у тебя в роду не было многочисленных Кангов, и ты не воспитывался, как один из них, но за тобой стоит город. И боги.

— Говоришь, как Арагон, — усмехнулся Корт.

— Но так и есть. У богов на тебя свои планы, и никто не сможет этому помешать. Всё разрешится, вот увидишь.

Корту было стыдно признать, но Леде удалось его немного успокоить. Она всегда действовала на него умиротворяюще, будучи его лучшей, более благоразумной и рациональной «половиной». Что бы ни происходило, она оставалась спокойна, стараясь поддержать Корта. Своим тихим вкрадчивым голосом и спокойными мудрыми глазами гасила его негативные эмоции и отгоняла страхи.