Огненный Камень Искупления

– Отец!

– Указать на ошибки другого тоже называется преданностью. Я сам напишу Ее Величеству. Джером!

– Здесь.

Дворецкий поспешил к хозяину и замер в ожидании возле него.

– Приготовь бумагу и перо.

После этого герцог повернулся к Луизе.

– Ты выберешь себе жениха, - объявил он.

– А? Почему?

– Я не разрешаю тебе брать участие в войне. Решительно не разрешаю. Ты, наверное, в отчаянии из-за предательства Варда, верно? Поэтому выбери себе жениха. Это, возможно, успокоит твое сердце. И не вздумай снова заявлять мне, что хочешь пойти на войну. Это - приказ. И не допускаю его изменения.

– Отец!
– крикнула девочка. Однако пожилой герцог покачал головой.

– Джером, Луизу из замка не выпускать. Понятно?

– Слушаюсь!
– поклонился дворецкий.

Затем герцог покинул место, где семья завтракала.

После его ухода герцогиня и обе сестры окружили Луизу.

Ее мать и Элеонора осуждали ее:

– Отец уже не молод. Не заставляй его так волноваться.

– Из-за того, что ты до такой степени его расстроила, будешь выбирать себе жениха, - холодно объявила старшая сестра.

– Почему мне?! Если смотреть по возрасту, сначала сестрица Элеонора должна...

– Вероятно, я уже говорила тебе: потому что помолвка была расторгнута...!

Сказав это, Элеонора, скрежеща зубами, растянула Луизе щеки.

– П-пвасти... Но, мве, жамуш ешо... (Но мне замуж еще...)

– В чем же дело? Почему? Может быть, у тебя есть возлюбленный?

Когда ее мать вмешалась, Луиза помотала головой.

– Нет же. Нет. Никого нет.

По выражению лица Луизы герцогиня и Элеонора, видимо, что-то заподозрили. Они переглянулись.

– Похоже, у тебя имеется сердечный друг.

– Н-никого у меня нет!

– Кто он? Из какого благородного рода?

– Граф? Барон?

– Баронет [4]? О нет, ты... не выбрала ли ты простого шевалье?

Луиза окаменела.

– О нет, этот ребенок... Вот оно что, не знаю, шевалье ли он или воин, пожалованный титулом, но... она влюбилась в какого-то мужчину с низким социальным положением.

Элеонора сделала кислое лицо. Герцогиня схватилась за голову.

– О-ох, все именно так, в каком бы возрасте ни был этот ребенок, от него - сплошные проблемы...

– Я, я вовсе не влюбилась в какого-то шевалье, - смущенно проговорила Луиза. Правда была в том, что он был даже не шевалье, а обычным простолюдином. Более того, если бы они как-нибудь узнали, что этот простолюдин прибыл из другого мира, придется до конца жизни ходить виноватой. И хотя она постоянно думала, что даже если она любит его, то это, как бы - ерунда, сейчас ее голова была полна мыслями о Сайто.

Каттлея с беспокойством глядела на Луизу.

– Этот ребенок, в каком бы возрасте он ни был, от него - сплошные проблемы. Заявить, что хочет пойти на войну, более того, влюбиться в какого-то шевалье...

– И все-таки, я не влюбилась...
– промямлила Луиза. Ее мать и старшая сестра с обеих сторон хором крикнули:

– Замолчи!

Их вид был, как обычно, угрожающим. Смелость, с которой Луиза недавно так противостояла отцу, куда-то испарилась, и девочка совсем пала духом.

Вдруг впав в уныние, она побежала прочь.

– Эй! А ну стой!

Она слышала крики своей матери и старшей сестры.

* * *

Полдень только миновал. Поскольку у Сайто не было никаких невыполненных дел, он растянулся на кровати в кладовке и неподвижным взглядом уставился в потолок. Вещь, на которой он лениво валялся, на самом деле была не кроватью, а ящиком, на который было положено сено, накрытое всего лишь простыней, и, заметив это, мальчик почувствовал легкую печаль. Оставаясь в этом родовом доме Ла Вальер, у меня будет только такое существование. Ничтожное, жалкое существование.

Поскольку Сиеста вернулась в свою комнату, Сайто был теперь совсем один. Заметив, что все еще продолжается время завтрака, он рассеянно думал, что теперь делать: сходить ли, чтобы получить какую-нибудь еду, или, может быть, кто-нибудь ему принесет, как вдруг... В этот момент до него донесся топот слуг, пробегающих туда-сюда по каменным полам коридоров.

– Где же? Нашли?

– Нет, здесь нет!
– слышались эти и другие подобные фразы. Похоже, слуги кого-то искали.

Пока он вяло размышлял, кого там ищут, дверь со стуком распахнулась. Несколько молодых служанок, вбежав внутрь, оттолкнули Сайто в сторону и начали перерывать кладовку.

– Ч-чего вам здесь надо?!
– как только мальчик заорал это, служанки, бормоча: "Кажется, ее здесь нет", вышли.

Пока Сайто недоумевал: "Что, черт возьми, это было?", на этот раз в дверь постучали.

– Войдите, - сказал он, но стук повторился.

Были бы это Луиза или Сиеста, услышав его слова, они уже вошли бы без церемоний. "Надо уважать человека, который не входит, даже если ему разрешили", - подумав что-то в этом роде, Сайто открыл дверь.

Там стояла девушка со светло-розовыми волосами и каштановыми глазами.

На какой-то миг он подумал: "Луиза?"– но ошибся. Эта девушка была выше его хозяйки. У нее были добрые глаза. И кроткая улыбка без единого намека на дурной умысел.

Это была Каттлея.

– Эм-м, э-э...

Пока Сайто так заикался, девушка спросила:

– Не возражаешь, что я пришла без приглашения?

– К-конечно! Прошу!

С почтительным поклоном мальчик пригласил ее войти.

– Прошу меня простить, - Каттлея показала ему язык.

"Какая милая", - у Сайто защемило грудь. Честно говоря, Луиза была ему по вкусу. Однако жесткость ее характера изредка проявлялись на ее лице. Ее настроение, так или иначе, было все еще как у ребенка. Но ее средняя сестра была другой. Если у Луизы устранить все пороки и заполнить это пространство добродетелью, вокруг нее была бы такая же аура, как и вокруг Каттлеи. Такое ощущение остро передалось ему от средней сестры его хозяйки.