Огненный котёл

Настигнув, наконец, «Бисмарк», он мудро решил не вступать в бой и дождаться утра [66] . Он надеялся, по возможности, вступить в бой на рассвете, когда вместо его кораблей будет отчетливо выделяться вражеский. Возможно, думал он, это не имеет значения для врага, но безусловно, поможет нашим артиллеристам. Сообщение обеспечивало ему то, чего он хотел — так что он немедленно согласился, улыбнувшись вахтенному офицеру.

– Немедленно дать ответ, — сказал он, сложив руки на груди. — Открытым текстом.

66

Да, а ведь так рисковал — вдруг корабль с отказавшим рулевым управлением все-таки сможет уйти…

— Что именно, сэр?

— Всего два слова: «Лас-Паломас».

ГЛАВА 32

Остров Лас-Паломас представлял собой самую южную точку Испании, располагаясь у Гибралтарского пролива и обозначая собой границу между Атлантическим океаном и Средиземным морем, словно кулон, висящий на шее Испании, маленький сердцевидный участок суши не более 600 метров длиной и примерно столько же шириной. Здесь можно было найти множество памятников истории, начиная с наскальных рисунков людей каменного века в пещерах до памятников времен древнего Рима и последующих веков. Стратегическое положение острова у входа в Гибралтарский пролив привлекало к нему внимание многих империй. Расположенный неподалеку испанский город Тарифа именовался так в честь мавританского военачальника Тарифа Бен Малика, вторгшегося сюда в 711 году. Некоторые говорили, что именно от его имени произошло слово «тариф», так как на острове расположился один из первых в регионе портов, где начали собирать пошлины с проходящих судов. Здесь все еще можно было найти остатки укреплений, построенных Абдулом Ар-Раманом, видным мавританским халифом, вторгшимся в Южную Европу и в конечном итоге разбитым Карлом Мартеллом в Битве при Туре.

Учитывая свое положение, на протяжении многих лет остров повидал немало отчаянных битв. Испанцы боролись за возвращение своих земель у Мавров на протяжении многих веков, и остров повидал немало на завершающем этапе. В 1292 году испанский лорд Гузман Эль Буэно был осажден в местной крепости 5 000 мавров. Предавший его соперник дон Хуан похитил сына Гузмана и пытался заставить его сдаться, угрожая убить мальчика. Тем не менее, Гузман стойко отказался, и даже бросил со стены нож, чтобы его враги могли убить его сына.

В 1812 году Британия поддержала испанцев в их отчаянной борьбе со вторгшимися армиями Наполеона. Жан-Франсуа Леваль отправил 15 000 солдат на захват Тарифы и был остановлен всего 3 000 защитников. Однако сильные непрекращающиеся дожди оказали на исход сражения не меньшее влияние, чем любой другой фактор. Французская армия отступила, промокшая и скованная болезнями, оставив множество орудий, застрявших в грязи. Теперь остров снова стал свидетелем того, как враги направились к нему для острожных переговоров.

Вскоре после 17.00 14 августа 1942 года зловещая тень атомного ракетного крейсера «Киров» появилась у восточного подхода к узкому Гибралтарскому проливу. Гидроакусический комплекс работал в активном режиме, гарантируя, что ни одна подводная лодка не сможет к нему приблизиться. Радары не менее тщательно контролировали воздушное пространство вокруг корабля. На северо-западе виднелись резкие очертания самой Скалы — мыса Гибралтар, одной из важнейших и значимых баз Великобритании во всем мире.

От корабля отделился небольшой моторный катер, медленно направившийся под флагом перемирия к скалистому восточному берегу Лас-Паломас. Адмирал Вольский гордо сидел в центре катера в окружении еще пяти человек. Они могли бы произвести гораздо большее впечатление, прибыв на остров на Ка-40, но Вольский решил не устраивать представлений, тем более, способных поставить неудобные лишние вопросы. Чем меньше британцы узнают о них, тем лучше.

Он понимал, однако, что то, что ему предстояло сейчас, было, возможно, более опасно, чем все, с чем корабль столкнулся в последние несколько мучительных дней. Вскоре адмирал и его сопровождение выбрались из лодки и направились вглубь острова к одному из старых береговых валов у развалин замка, построенного в стиле нео-ренессанса, с янтарными стенами из песчаника и стилизованными парапетами, на которых когда-то стояли свою стражу мавританские лучники. Ниже находились округлые бетонные формы казематов, в которых в 1941 году были установлены огромные орудия, снятые со списанных испанских дредноутом времен Первой Мировой войны. Их стволы выступали из портов, холодные и угрожающие. Вольскому от одного взгляда на все это казалось, что война не имеет конца, пронизывая каждое поколение на протяжении всей человеческой истории… Руины и укрепления самых разных эпох наползали друг на друга на крошечной сторожевой заставе. Теперь сюда прибыл он, изгнанник совершенно иной эпохи, вступивший в войну, на которой он в принципе не должен был оказаться.

Вскоре они заметили побеленный каменный маяк, обозначающий вход в пролив. Построенный в 1800-х годах, он стоял на высокой скале, возвышаясь над каменистым побережьем, заполненном эскадрильями морских птиц, укрывающихся здесь от океана. Поднялся ветер, вздымающий в проливе волны. Он заметив вдали туманный силуэт Джебель-Муса, поднимающийся на побережье испанского Марокко.

Катер Вольского причалил у средиземноморского побережья острова. С адмиралом прибыл небольшой отряд в составе Федорова, Николина, исполняющего роль переводчика, а также грозного Кандемира Трояка и двух его лучших морских пехотинцев. Адмирал Тови прибыл к противоположной стороне острова, на котором предстояло встретиться людям разных эпох — здесь, в тени истории, среди наследия моряков и солдат, занимавших эту крошечную заставу на протяжении многих столетий.

Отряд адмирала Тови медленно приближался с северо-запада по скалистому берегу. Адмирал был облачен в темно-синий мундир с фуражкой, резко отличавший его от остальных как главного. Адмирал Вольский ждал его здесь, в месте, которое представлялось ему тонкой границей океана и внутреннего моря, наиболее подходящим местом для встречи двух умов. В британской группе также было шесть человек, один из которых явно был членом штаба адмирала, а также матрос в обычной форме, и еще трое вооруженных морских пехотинцев. Когда они направились к Вольскому, он услышал, как один из его морпехов щелкнул переключателем режимов огня автомата, снимая его с предохранителя, и повернулся, жестом указав ему этого не делать. Трояк также глянул на морпеха, который быстро опустил оружие.

Британская делегация приблизилась к ним, остановившись примерно в тридцати шагах и глядя на них с осторожностью и любопытством в глазах. Тови указал морским пехотинцам оставаться на месте и похлопал по плечу своего начальника штаба Денни и они двинулись вперед вместе с матросом, который должен был выступить в качестве переводчика. Вольский, со своей стороны, бросил взгляд на Федорова и Николина, указав им делать то же самое, и шагнул вперед, чтобы поприветствовать британцев. Его хромота все еще была слегка заметна. Он остановился, пристально разглядывая Тови.

Федоров стоял сразу за ним, глядя полными восхищения и благоговения глазами на Тови, человека, которого так хорошо знал по своим книгам. Сейчас же перед ним стояла живая легенда, человек из плоти и крови, а не маленькая черно-белая фотография, по которой он пытался проникнуть в мысли изображенного на ней человека. Вот он, Адмирал Флота Метрополии!

Взгляд Вольского потеплел, и он протянул руку, приветствуя этого обитателя открытого моря. Тови пожал ему руку. Вольский заговорил первым. Николин быстро начал переводить.

— Адмирал просит передать, что, поскольку невозможно спать из-за всех этих ракет, орудий и торпед, нам лучше поговорить и посмотреть, не удастся ли уладить вопрос до отбоя.

Замечание удивило Тови, несколько смягчив его и разрядив напряженность, логичную для ситуации. Итак, вот он, современный капитан Немо, в конце концов, обычный человек, подумал он про себя, отодвигая в сторону сотни вопросов. Но что мне ответить? Лучше проявить вежливость и зайти со стороны.

— Рад встрече, сэр. Я адмирал Джон Тови, командующий Флотом Метрополии Британского Королевского флота. — Матрос медленно перевел, и Вольский кивнул. Николин подтвердил, что все было переведено верно.