Огненный крест

Судьба поэта, князя Николая Всеволодовича Кудашева – прямая иллюстрация той эпохи. Белые воины впоследствии называли её, эту эпоху, «окаянными годами русской смуты». В красном стане – «борьбой против царизма и буржуев».

Будущий поэт Коля Кудашев родился в 1903 году в Кременчуге. В 1919 году из шестого класса реального училища вступает вольноопределяющимся в Белую Армию и с батареей, входившей в состав конного корпуса генерала Шкуро, уходит в поход. Бои. Тяжелая контузия. Колю определяют «куда полегче» – на бронепоезд «Дозорный». Затем он с командой разведчиков 135-го пехотного полка участвует в десантной операции, в которой полк полностью погибает. Впоследствии это трагическое событие он запечатлел в стихотворении «135-й пехотный».

Шестнадцатилетний белый воин, раненный, чудом спасшийся, приказом Главнокомандующего направляется в Феодосийский Интернат при Константиновском военном училище, впоследствии вместе со сводным Полтавско-Владикавказским корпусом, преобразованном в Крымский кадетский корпус, эвакуируется в Югославию. Там Кудашев оканчивает корпус. Затем – Николаевское кавалерийское училище, получает производство в корнеты, несет службу в пограничных войсках в составе 12-го русского Гусарского Ахтырского полка.

В 1941-м, с началом войны, как многие военные эмигранты, поступает на службу в организованный белыми офицерами Русский Корпус. По окончанию войны попадает в плен, счастливо избегает насильственной репатриации в Красную Россию. Переезжает в Америку. Помогает многим русским выбраться из оккупированной союзными войсками Германии – в США и другие страны.

В Нью-Йорке Кудашев был некоторое время председателем Кадетского объединения, до последнего дня своей жизни (1979) состоял его старшиной.

«Пусть из этих обрывков моих песен узнают и поймут, как мы любили Родину и жили думами о ней», – писал Николай Кудашев в предисловии к сборнику своих стихотворений, изданному в США незадолго до смерти.

А соратник его, кадет, журналист, многолетний издатель и редактор журнала «Кадетская перекличка» Николай Васильевич Коякин так написал о поэте в некрологе: «Вся жизнь Николая Всеволодовича – это живой пример любви к Родине, любви жертвенной и бескомпромиссной. Горячий, унаследованный от татарских предков характер заставлял его всегда быть в первом ряду, как на бранном поле в борьбе за Россию, так и в поисках правды в периоды затишья. О себе самом, о нас он так сказал:

«Нет места нам за чужим очагом, Нас ждёт свой дом, свои волнующие цели. Мы много вынесли, но русскими умрём, Как прожили – от самой колыбели».

Князь Николай Кудашев

135-й пехотный

Побатальонно, поротно, Выбыв из строя, смолк Сто тридцать пятый пехотный Керчь-Еникальский полк. Молодец молодца краше, Пулями мечены лбы... Не доходя Таганаша, Вышли из белой борьбы... Полк, пробивая дорогу, В полном составе лёг: Мёртвые – прямо к Богу, Раненые – в острог... Скошен косой пулемётной, В Северной Таврии смолк Сто тридцать пятый пехотный Керчь-Еникальский полк!

Убитым кадетам

Вещими зовами древних религий Стала Отчизна миражем пустыни. Эту Россию из песен и книги Вы научились любить на чужбине. Бросились юноши в страшные годы Биться за наши исконные цели: Чтоб на Руси не стоять эшафотам, Чтобы на храмах кресты заблестели. Меткая пуля, свистящий осколок Вас на пороге Отчизны разили. Чин погребения прост и недолог, Речи надгробные коротки были. Верность Неведомой Даме до гроба Стала исполненным долгом кадета – Бог весть, какая чужая трущоба С подвигом гибели будет воспета. Вы из рассказов Россию узнали, Но, полюбившие искренним сердцем, Шли к ней и с думой о Ней умирали За рубежами среди иноверцев.

Русь

Это имя не вымолвишь всуе, Прилипает к гортани язык, Если всмотришься в карту немую Или русского сердца тайник. Ничего, кроме лютого горя, Бог-Господь для тебя не судил! Искровавилась, с Западом споря, На Восход не считала могил... Подымаючись с плахи на дыбу, С батога попадая в аркан, – Ты на карте, как грозная глыба, Навалилась на контуры стран! Для того, чтоб ты стала иною, Поднимаю с молитвой пращу, И готовясь к неравному бою, Я твой будущий образ крещу, – Ну а если найти не сумею Путь-дороги к тебе напрямик, Пусть поют надо мной суховеи – Запечаленной Родины лик! Бавария, 1948

* * *

Сколько лет «контактирую» с зарубежными русскими, столько же знаю стихи Нонны Белавиной. Кроме лирики, что вошла в её первые книги – «Синий мир», «Земное счастье» и «Утверждение», Нонна Белавина, являясь женой кадета и гостем почти всех съездов кадет российских, написала множество приветственных строк своим друзьям-кадетам по поводу этих «мероприятий». Строки приветствий украшали страницы главного журнала кадет «Кадетская перекличка», а также машинописные, «самодельные» издания дружной кадетской семьи.

В СССР, помнится, мы называли такие сочинения к праздникам «датскими стихами». На этом поприще вызрело немало «специалистов» по праздничным виршам. Но как разнятся они с одами Нонны Белавиной, сочиненных душой и сердцем для конкретных адресатов...

Поэта Нонны Белавиной (Нонны Сергеевны Миклашевской) нет сегодня на свете белом. В начале 90-х минувшего столетия мы сумели обменяться несколькими письмами и, естественно, своими стихотворными сборниками. На одной из книг, присланной из США, озаглавленной просто «Стихи», Нонна Сергеевна написала автору этих строк: «...с благодарностью за «Штормовую погоду» (она у всех бывает) и с дружеским приветом от автора. Март 1992 года».

Представляя читателям «Стихи» (избранное из трёх книг и новые стихи), другой русский литератор, Борис Нарциссов, утверждал: «Характерной особенностью поэтического письма Нонны Белавиной является его простота и доходчивость до читателя. Еще в «Синем мире» есть строчки: «Но может быть в моих простых стихах кому-нибудь мелькнет желанный отдых». В «Утверждении» простые (но очень хорошо «сделанные» в своей простоте) стихи может быть помогут найти не только отдых, но также и утверждение какой-то внутренней правды о себе.

Несмотря на внешнюю простоту, авторство Нонны Белавиной можно угадать по немногим строчкам, а это очень хорошо и важно для поэта».

Еще добавлю штрих к оценке стихов Нонны Белавиной: она утверждала своё «маленькое» счастье в жизни, делая это лирично и профессионально.

В 1977 году имя Нонны Белавиной было введено в энциклопедию «Кто есть кто в интернациональной поэзии» (Кембридж, Англия).

В 1980 году Нонна Белавина была принята в члены Академии имени Леонардо да Винчи в Риме.