Огненный рубин апостола Петра
Шрифт:
Но ей не справиться одной.
Ей нужна чья-то помощь…
И в это мгновение Агнию кто-то окликнул.
В небольшой, ярко освещенной комнате без окон сидел за компьютером хмурый молодой человек в рубашке с закатанными рукавами. На лице его были растерянность и удивление.
Дверь комнаты распахнулась, на пороге появился веселый парень в светлом пиджаке, в руке у него был пакет.
– Валюша, – проговорил он с порога, – ты какую булочку выбираешь – с орехами или с корицей?
– С орехами, – машинально отозвался хмурый, – только сперва подойди, глянь сюда!
– Ну что
– Ты помнишь ту женщину, которую мы задержали и отправили в управление?
– Вместе с Филином?
– Ну да.
– Конечно, помню! Интересная такая девка, все при ней! И не бедная, судя по шмоткам.
– Ты помнишь, как ее звали?
– Естественно! Иволгина, Агния Львовна Иволгина. Если не помнишь – можно свериться с журналом задержаний.
– Точно. А почему мы ее задержали?
– Как – почему? Потому что она находилась в розыске… то есть находится.
– А вот и нет! Я повторно запустил поиск по ее имени – и никаких пометок не нашел. Не находится эта Иволгина в розыске. К ней вообще нет никаких претензий.
– Да что ты такое несешь? – Веселый парень помрачнел, на его красивом лице появилось обиженное выражение. – Я же сам проверял ее данные! Она в розыске!
– Можешь посмотреть еще раз! Видишь? Никаких особых отметок на ее фамилию не имеется!
– Проверь еще раз! Наверное, компьютер глючит!
– Да я уже несколько раз проверил! Нет ее в розыске, как хочешь! Посмотри сам, если мне не веришь! Ивушкин – есть, Ивановых – целых трое, еще есть Ивченко, а Иволгиной нет!
Веселый парень сел за компьютер, сосредоточенно застучал клавишами. Через минуту он откинулся на спинку стула, в недоумении уставился на коллегу:
– Да, действительно, ее нет в розыске… А почему же тогда она сбежала? Нам же сообщили – Филин сбежал после подстроенной аварии, и она вместе с ним!
– Вот это я не могу объяснить! Тем более что вот тут смотри – нет никаких сведений, что мы ее задержали. Прилетела из Туниса, прошла паспортный контроль… багаж, правда, не получила. А так все в порядке.
– Бред какой-то… Послушай, Валюша, – оживился парень, – это уже не наш вопрос. Мы эту Иволгину отправили в управление, передали коллегам с рук на руки – и с этой минуты ее дело нас совершенно не касается! Пускай теперь у них голова болит! Есть она в розыске, нет ее – нам-то какое дело? Там люди опытные, они разберутся! У них техника не такая, как у нас с тобой, у них компьютеры не глючат. Нас эта Иволгина больше не касается.
– Так-то оно так, – протянул хмурый, – а все-таки какой-то в этом непорядок…
– Ладно, порядок или непорядок – мы свое дело сделали! Лучше возьми булочку!
Хмурый взял булочку, задумчиво надкусил, пожевал и покосился на коллегу:
– Я ведь просил с орехами, а эта с корицей!
Агния вздрогнула и обернулась.
Позади нее стоял старичок – маленький, худенький, в детской серенькой курточке, застегивающейся на пуговицы, с потертой сумкой через плечо, в поношенной, но чистой кепочке, из-под которой выбивался аккуратный венчик седых волос.
Агния вспомнила, что видела этого старичка примерно год назад, когда с ней происходили странные и удивительные события, связанные
с сапфиром «Сердце Запада». Тогда этот старичок появился неизвестно откуда и одет был так же просто и по-детски – рубашечка с отложным воротничком, расшитая тюбетейка. Старичок рассказал ей много интересного, в частности, он поведал ей средневековую легенду о четырех драгоценных камнях, принадлежавших святому Петру. После этого он пропал, и Агния больше не видела его. И вот он снова появился… Кстати или некстати, это она сейчас поймет… Потому что по тому, первому разу, Агния поняла, что старичок не простой.– Это вы? – проговорила она удивленно и тут же поняла бессмысленность этого вопроса.
– Нет, это не я! – ответил старичок с усмешкой. – Это мой двоюродный брат-близнец! А вообще-то, Агния Львовна, я вас искал!
– Искали? Кажется, это сейчас всеобщее поветрие! Кто только меня не ищет! – протянула Агния с горечью. – И зачем же вы меня искали, если не секрет?
– Для начала давайте зайдем в это кафе, – старичок кивнул на дверь с яркой вывеской, – не разговаривать же нам на улице. Кроме того, не знаю как вы, а я бы с удовольствием выпил большую чашку кофе. Да и съел бы что-нибудь.
При этих словах рот Агнии снова наполнился голодной слюной. Она давно уже ничего не ела и отдала бы сейчас год жизни за чашку кофе и горячий бутерброд. Но не объяснять же этому скромному старичку, что у нее нет ни копейки…
Но он словно прочитал ее мысли:
– Я угощаю, Агния Львовна! Доставьте мне это удовольствие – угостить красивую молодую даму! Поверьте, в моем возрасте такое не часто случается!
Пусть этот комплимент исходил от невзрачного старичка, пусть он прозвучал не в самое удачное время – но все равно он придал Агнии сил и уверенности в себе.
– Хорошо, – проговорила она тоном английской герцогини, которую пригласили на чашку чая в соседнее поместье, – давайте зайдем. Это кафе выглядит довольно привлекательно.
На самом деле в ее теперешнем состоянии ей показалась бы привлекательной даже вокзальная забегаловка – лишь бы там можно было спокойно посидеть, выпить чашку крепкого кофе и съесть что-нибудь горячее.
Кафе и правда оказалось очень симпатичным. Самое главное, каждый столик находился в отдельной уютной кабинке, отгороженной от остальных ящиками с комнатными растениями, так что возникала приятная иллюзия уединения. Проходя мимо зеркала, Агния бросила на себя взгляд и вздрогнула. Сказать, что вид ее был ужасен – значит ничего не сказать. После путешествия по чердакам она вся была в пыли, и в волосах голубиные перья. Хорошо еще, что только перья! Она перевела взгляд на старичка, он улыбнулся ей, и Агнии стало все равно.
Приветливая официантка принесла меню.
Старичок заказал кофе и салат, Агния – французский тост и большую чашку капучино. Потом немного подумала и попросила еще бутерброд с копченой лососиной.
Официантка удалилась, но старичок не стал задавать Агнии никаких вопросов, он поддерживал легкий, ничего не значащий разговор – должно быть, понимал, что сначала нужно ее накормить.
Кофе оказался прекрасно сварен, пенка на нем была пышная и легкая, как облако на картине Тинторетто, и скоро на душе у Агнии стало немного легче. Она взяла себя в руки и ела медленно, откусывая маленькие кусочки, несмотря на то что хотелось рвать бутерброд зубами.