Огонь его ладоней

Я шла и думала о том, как здорово будет подставить лицо под ветер, снова, как в детстве, ощутить скорость и движение, может быть, даже перевернуться с отвычки. На Старой Терре легко было отнаждачить лицо о лед, не справившись с потоком, а здесь — волны, море, гидрокостюм, в любом случае, не утонешь, а всего лишь искупаешься. Я шла и ни о чем не думала, кроме предстоящей пляски на волнах, потому что когда на душе погано настолько, лучше не думать вовсе. Сначала надо выплеснуть эмоции в физическую работу, такую, чтобы мышцы потом ныли и жаловались не меньше недели, а уже после, на ясную голову, подумать, как жить и что делать дальше.

Если Митирув думает, что я совсем ничего не буду делать, он ошибается. Проклятый поганец, откуда он только взялся на Таськину и мою головы!

Я старательно придавила всколыхнувшуюся заново злость. Злость — плохой советчик, не надо нам злости. Сейчас… возьмем доску с парусом… и вперед, по волнам…

Но до лодочной станции я не дошла.

— Девушка, сувенир на память не желаете ли? — раздался над ухом вкрадчивый голос.

Я обернулась. Торговца сувенирами, вне зависимости от пола и расы, опознать очень легко. У них у всех одинаковые рожи честных добропорядочных граждан, которых великая нужда заставила тяжким трудом зарабатывать себе на пропитание. В скобках: на таких зажиточных планетах, как Таммееш, даже самый распоследний тунеядец в состоянии найти себе что пожрать, причем абсолютно бесплатно.

Я набрала в грудь воздуха побольше, чтобы на одном дыхании послать все его «всамделишные, подлинные, самые настоящие» сувенирчики в коллапсар на досвете вместе с хозяином. Но парень меня опередил:

— Есть лицензия, все честно, взгляните. Есть визир эксперта-лингвиста с галактическим именем Элины Ра…

— Чего-о?!

Повторялась история с пройдохой на Нивикии-Орбитальной. Я осатанела до кровавой пелены перед глазами, сходу выложив все, что думаю о личности торговца, и о его лицензии, из какой помойки он достал ее, и о визире за моей, как оказывается, подписью, вот не помню только, когда и где давала ее! Схватилась за свой терминал:

— Сейчас же отправлю иск, собака ты женского пола! Сейчас тебе поли…

В голове вспыхнули звезды.

И наступила темнота.

… Очнулась в полумраке. Голова болела так, что захотелось немедленно засунуть ее под плазменную пилу. Нет головы — нет проблемы. Я медленно села, обхватив несчастный затылок ладонями. Пальцы нащупали повязку. Где я, в больнице, что ли? Не похоже, чтобы ко мне спешили добрые доктора, облегчать мои страдания.

Глаза сфокусировались на чем-то полосатом. Я долго таращилась на эти странные, вертикальные прутики, между которыми что-то слабо мерцало, что-то, похожее на силовой экран вроде бы. Что за ерунда? Где я?!

— Туристическая полиция, — недружелюбно просветили меня насчет моего местоположения.

— За что? — ошарашено пискнула я.

— Драка на пляже, — уведомил меня полицейский. — Незаконная торговля.

Стоял по ту сторону прутьев, смотрел на меня сверху вниз, и на его смуглом лице, покрытом белой сеточкой пигментного рисунка, характерного для всех тамме-отов, читалось отвращение.

— Драка на пляже?! — вскричала я, голова взорвалась болью, и я на миг ослепла и оглохла, потом проморгалась и продолжила уже тише: — Какая драка, на меня напали! Меня ударили! Торговля?! Мать вашу! Где мой терминал?!

— Вот, — полицейский показал мне терминал в ядовито-желтом корпусе. — Весьма интересная штучка.

— Это не мое! — нервно заявила я.

— Да? С вашими отпечатками пальцев?

— Не мое! — крикнула я, и снова охнула, проклятая головная боль убивала. — Меня обокрали! И оболгали!

— Одно и то же, — полицейский тоскливо выругался, — каждый раз, одно и то же. Ни ума, ни фантазии придумать что-нибудь пооригинальнее… Разберемся.

И ушел, гад, оставив меня в полной растерянности, если не сказать, в полном ужасе.

Картина произошедшего высветилась передо мной как легкие курильщика на рентгене. Поганый торговец контрафактом, сообразив, что запахло жареным, дал мне по башке, сунул в руки свой терминал, а мой, наверное, в море выкинул или, что вернее, с собой прихватил. Еще и полицию вызвал от моего имени, мол, пляжная драка, спасите, помогите, убивают. И смылся, сволочь! Бросив свой товар рядом, ага.

Все равно не сходится. Полицейские прибыли на место, увидели, что драки нет, но лежит бесчувственное тело явно из расы туристов с чужим терминалом в пальцах, — и? Почему они отправляют это тело себе в каталажку, а не в приемную скорой помощи?! Ыыыыыы, как больно-то! У-у-у-у-у! Нет в жизни счастья!

Внезапно взгляд зацепился за собственные руки. Точнее, за кожу на них. Это были не мои руки! Мои — с остатками бронзового загара "тысячи звезд", какой приобретаешь, работая на планетах без серьезной магнитосферы вроде Нивикии. Защита не спасает полностью, ходишь потом с такой вот рожей… ну, можно в спа-салоне отбелиться, конечно, не полностью, но хоть как-то. До следующего выхода в раскоп. Практика показала, что можно отбеливаться десять дней подряд, и все равно на курорт прибудешь зеленоватым зайчиком. Так вот, сейчас вместо моей, выстраданной в косметических процедурах, светлой кожи на мне была черт-те какая, смуглая, в белую клеточку, таммеотского дизайна.

Я недолго соображала, что это значит: паника захлестнула меня с головой. Сволочной бандит не просто подменил терминалы, он вынул меня из моего тела, сунул в свое, а сам занял мое. Прямо как в развлекалке "Судный день Галактики", начиная с пятьсот шестой серии, один в один.

Эля, а откуда сюжеты для развлекалок черпают? Из жизни же! Чтоб цепляли! Потому что нарочно придумать что-либо — сложно, любой развлекалочий сценарист подтвердит.

АААААААААА! Верните мне мое тело! Я не хочу! Паникапаникапаникапаника! АААААА!

Чьи-то пальцы крепко обхватили мои запястья.

— Спокойно, девочка, спокойно. Дыши глубже…

Ровный, уверенный, глубокий голос пробился сквозь волны ужаса, и я уцепилась за него, как утопающий цепляется за все, что попадается под руку. Я однажды тонула, по глупости, в раннем детстве, запомнила на всю жизнь тот ужас и ту беспомощность и свое собственное, на грани безумия, отчаянное желание жить…

— Вдох. Выдох. Спокойнее, спокойнее. Умница. Все хорошо. Все замечательно. Дыши, дыши…

Панический ужас отступил. Мне помогли сесть, подсунули под спину подушку.

— Открой глаза. Не бойся.

Я замотала головой, отказываясь смотреть. Жить в чужом теле, да еще в мужском, — кажется, гад был мужчиной, — не-ет, пойду и… и… и… и утоплюсь сразу же!

— Посмотри же. Ну! — с мягкой настойчивостью велел голос. — Не бойся. Все хорошо.

Я осторожно открыла один глаз. Мои руки! Мои! Настоящие! Мои!

— А я вам говорил, что на ней скириснарка, — угрюмо сообщил над моим ухом знакомый голос. — Так нет же, надо было довести человека до ментального коллапса!