Огонь и вода

– Смотри! Мне оно не лезет, я проверял. Значит, тебе будет в самый раз, давай руку, - взял её руку и надел кольцо.

Крупный голубой камень, очень прозрачный и непривычно огранённый, тут же поймал солнечный луч с балкона. Оправа напоминала корону или крепостную стену – с фигурными зубцами. Кольцо село, как влитое, и Катрин ощутила, как кокон силы мягко обволок её. Она смотрела то на кольцо, то на Годфри, и не находила слов.

– Это… это нормально?

– Дарить невесте семейный артефакт? – уточнил он. – Думаю, да. Теперь можешь показывать его всем и говорить, что собираешься в ближайшее время сменить фамилию. И образ жизни, и всё-всё-всё. Кто не поверит – сам дурак. И вообще, я не уверен стопудово, но мне кажется, что это кольцо нарисовано на руке герцогини Катрин – той, древней. Надо пойти домой и посмотреть.

– Домой? – улыбнулась она.

– Да, в тот большой и неустроенный дом. Я думаю, пока мы поживём тут, ладно? А когда нам станет здесь тесно, то пойдём туда. Там можно разместить кучу народу, да и размещали, как я понимаю.

У отца на улице Сен-Жан тоже размещена куча народу. Но об этом можно сейчас не думать, Вьевилль прав.

– Спасибо, Годфри. Ты очень много делаешь для меня. И как будто – всё больше и больше.

– А как иначе-то? Ты тоже многое делаешь для меня, и даже не всегда замечаешь это. И хорошо, будем учиться жить вместе. И не сбегать, а – договариваться.

– Это будет мой девиз. Не сбегать, а договариваться. Наверное, мама сбегала потому, что с отцом не договориться, можно только принять к сведению его мнение. А с тобой, кажется, можно.

– С тобой, мне кажется, тоже можно. Не попробуем – не узнаем, правда? – он подмигнул, наклонился и поцеловал. – У нас ещё прорва времени, так?

– Так, - выдохнула Катрин.

И тоже поцеловала его.

* * *

Рыжий ликовал – получилось, у него получилось! Она не оттолкнула, не отказала, не спряталась за семейными установками и привычками. А в колечке древней принцессы Катрин была зашита некоторая защита, и если он что-то понимал, колечко подарил принцессе великий предок. Вот, пусть носит и не парится.

А с её отцом поговорим. И если ему хочется продолжать общаться с ней, а после – и с внуками, то ему придётся быть с ней ласковым, очень ласковым.

Пока же она радостно плескалась в ванной, даже что-то напевала, кажется, и это чудесно, просто чудесно. И ужин вечером – это тоже хорошо, потому что пусть все получают Катрин в новом качестве.

Но оказалось, что первыми узнают новости как раз родичи Катрин, правда – не вражеские, а дружеские. Позвонила сестрёнка Русалочка, и спросила – куда они все запропастились со среды? Катрин сказала, что в чёрную дыру, но уже выбрались, и готовы заехать к ней сегодня. Во сколько там ужин? В шесть? Значит, к четырём.

Потом она бестолково металась по единственной комнате, потрошила свои сумки и искала платье – какое-то, но нашла только то, в котором ходила в Оперу, чёрное и бархатное.

– Фиалочка, радость моя, дядюшка Готье вовсе не требует такой торжественности, как твой отец, - смеялся Рыжий. – Хоть джинсы надевай.

– Он не при чём, это я требую, - вздохнула она.

– Хорошо, если тебе так проще, - сдался Рыжий и принялся за поиски всех запчастей к относительно торжественному костюму.

Вообще, наверное, правильно, он же будет представлять свою невесту своему семейству? Смокинг можно не надевать, и фрак тоже, а вот костюм с волшебным галстуком – можно. Галстук выглядел однотонно синим, если присмотреться – на ткани проявлялся рисунок в виде тонкой полоски, а совсем пристальный взгляд радовала невесть откуда взявшаяся картинка с замком на холме, очень похожим на Старый Вьевилль.

Вообще замок был жив и здоров, только законсервирован, потому что если в городском доме ещё кто-то жил в последнюю сотню лет, то там – никого. Поэтому – магическая консервация, и по уму, нужно бы туда съездить и посмотреть, как оно. Шарль рассказывал, что отцу не раз поступали предложения сделать там музей хотя бы частично – пару раз в неделю пускать посетителей по предварительной записи за большие деньги. И так заработать на реконструкцию. Но вдруг он уже заработал на какую-нибудь реконструкцию, в Легионе платят так, что на гражданской службе и не снилось? Надо узнать. И ещё надо сводить Фиалочку в Пале-Вьевилль, вдруг ей понравится?

В общем, когда они, расфуфыренные по самое не хочу, вошли в палату к Анриетте, та потеряла дар речи. И сидевший у неё Луис – на пару с ней.

– Вы… вы чего так вырядились, черти? – спросил дорогой зелёный друг.

– Минуточку, - важно сказал Рыжий. – Слушайте и не говорите, что не слышали. Сим представляю вам мою невесту, прекрасную принцессу Катрин де Роган, - и он поднял повыше её руку с кольцом.

– Ну вы даёте, - восхитился Луис и подскочил обнимать их обоих.

– А-а-а-а, я тоже хочу, а эта холера разрядилась! – верещала Анриетта, потрясая своим волшебным посохом.

– Это не холера разрядилась, это ты разрядилась, - наставительно сообщил ей Луис. – Опирайся на меня, осторожно. Вот так, - он помог Русалочке подняться и подвёл её к ним с Катрин.

Сёстры обнялись, и Русалочка что-то шептала, Катрин фыркала и улыбалась. Потом Анриетта обхватила Рыжего.

– Ты крутой, что рискнул, - сказала она. – Отцу-то сказали?

– Нет, - покачала головой Катрин. – Но скажем, - она сделалась серьёзной. – Луис, когда Анриетта сможет без ущерба для себя встать с постели? Это я пытаюсь понять, когда свадьба.

– На кресле она может хоть сейчас, но вы ведь не торопитесь?

– Нет, - согласилась она. – Мы не торопимся.

– И хорошо! Потому что я хочу быть подружкой невесты! С кем-нибудь ещё! И надеть дурацкие одинаковые платья в пол, поняла? И ты должна бросать букет, а мы будем визжать и ловить! Понял, Рыжий? Подари ей такой букет, который не развалится к вечеру!

И она ещё радостно трещала о чём-то, даже кончики зелёных волос задорно подрагивали. Луис увёл её обратно на кровать, Катрин села рядом, и они о чём-то тихо говорили – о семейном, кажется, о братьях. А Рыжий отвёл Луиса в дальний угол.

– С ней всё в порядке? Регенерация идёт?

– Да, но медленно. Это вы её развеселили, а пока два дня не приходили – лежала и смотрела в одну точку. Я пока не расковырял, что там у неё, но вообще как-то странно, не находишь – принцесса с хорошим магическим образованием живёт одна и зарабатывает на жизнь фейерверками для простецов!

– Там нетривиально, - вздохнул Рыжий. – Я могу предложить ей работу в компании, но это не то, что ей нравится. Она хочет быть с людьми и в центре внимания, а её отец ей такого не предлагает.

– Тут приходила её подружка кудрявая, которая с её братиком тусит, и они пели вместе, и хорошо пели, я тебе скажу! У меня есть знакомый продюсер, он мне должен, и я уже готов просить его их прослушивать, когда Ри нормально встанет на ноги и разработает левую руку. Ты что, они мне Наоми сбили с панталыку, эти девчонки, она к ним тоже петь просится, и говорит – умеет быть за ударника. Я прямо где стоял, там и сел.

Медсестра Наоми, насколько знал Рыжий, была особой серьёзной, и мало чем интересовалась, кроме медицины. И вот как, оказывается.