Огонь и вода

Сухой охранник и схватил, и всё оказалось, как она и ожидала – сверху грохнуло, и он отлетел к противоположной стене прихожей, и ещё приложился о ту стену как следует.

– Катрин, ты не сможешь просидеть здесь всю оставшуюся жизнь, - выговаривал ей Феликс. – И вообще, с кем ты там разговаривала, и каким образом?

– Уроки в школе нужно было лучше учить, - зло бросила Катрин. – Тогда бы ты тоже так умел.

Хотя это она, конечно, перегнула – уроки Феликс всегда учил прилежно, просто ему было очень мало дано, буквально – небольшое усиление работы всех органов чувств, да и всё. Может быть – осветительные шары и чуточку нагрева, и только. О том, что людям магия обычно для другого, он и не подозревал, наверное. И думал, да и сейчас думает, что все такие, как он.

– Катрин, у входа в подъезд тоже дежурят люди, сюда никто не пройдёт, даже и не надейся.

Катрин пожала плечами – ну вот ещё. Если Вьевиллю недостаточно информации – то она о нём чего-то не знает. Кажется, он как раз специализируется на таких вот задачках, где побегать, поискать и подраться.

– Феликс, ты дурак, если думаешь, что все такие же, как ты, - вот, она это и сказала. – И дурак, что взялся ссорить нас с Вьевиллем. И запись твоя была топорная, так сказали специалисты.

– И что же, твой брат правду сказал, что ты – любовница Вьевилля? – сощурился Феликс.

– Не любовница, невеста, - поправила Катрин.

И сделала мысленную пометочку – дать тому брату по лбу. Кажется, такой метод работает лучше, чем убеждение и человеческие слова. Если непонятно, о чём не следует болтать направо и налево – значит, только по лбу. Или ещё по глупой башке. Можно было бы за кудряшки оттаскать, как Анриетта Жиля после вызволения того из подвала, но Франсуа стрижётся коротко и кудряшек у него нет.

– Да ну, невеста, - не поверил Феликс. – Он же маг из легиона, у них все девки на раз бывают!

– А ты, можно подумать, служил в легионе и что-то знаешь о том, как там бывает, - не спустила Катрин.

– Нет, конечно, что мне там делать? Я не безмозглая машина для убийства, - поджал губы Феликс.

– Прежде чем навешивать на кого-то ярлыки, посмотри поближе на этого человека, - вздохнула Катрин.

Вся эта тягомотина её уже порядком утомила, и голова болела всё сильнее. Она убрала выставленную руку, прислонилась к стене туалета и прикрыла глаза. И её тут же дёрнули за вторую руку – тот охранник, что оставался неповреждённым, хоть и мокрым.

Ясное дело, она не удержалась на ногах. Упала, ударилась и без того болевшей головой.

– Эй, осторожнее с ней, она мне живая нужна, - воскликнул Феликс. – А это ещё что такое?

Последнюю фразу он произнёс настолько не своим голосом, что Катрин открыла крепко зажмуренные глаза. И увидела, как посреди прихожей разгорается овал портала, и как оттуда вываливается её Вьевилль, и за ним ещё несколько человек в форме.

Катрин почувствовала, как к её голове приставили что-то холодное и металлическое.

– Прострелю, - сказал уронивший её охранник.

– Ах ты ж ублюдок такой, - Вьевилль только рукой повёл, а у угрожавшего ей придурка и оружие из рук вывалилось, и сам он отлетел куда-то наверх.

Катрин шевельнула головой, глянула – точно, под потолком болтается, ногами дрыгает.

– Забирайте их, ребята, - командовал Вьевилль, а сам бросился к Катрин. – Радость моя, ты в порядке? Ты почему на полу? Они касались тебя, эти слизни? Кто из них?

– Кто касался, тот и получил, - пробормотала она.

– Я вижу, они тут все превосходно мокрые, - восхитился Вьевилль. – Постой, это же та гнида, что служила твоему отцу, так? – кивнул он на Феликса, которого держали двое парней.

– Да, это он прислал тебе то видео, - проговорила Катрин.

– Ладно, значит – ещё будет, о чём с ним побеседовать. Так, почему мне кажется, что ты едва жива?

– Голова очень болит. Они же вчера сунули мне под нос какую-то вонючую дрянь, и я отключилась.

– Так, понял, значит домой через госпиталь.

– Да пройдёт, наверное, нужно только таблетку выпить какую-нибудь, - вздохнула она.

Глаза снова закрывались, силы кончились.

– Это пусть спецы решают, что там нужно, - он поднял Катрин на ноги, передал одному из своих парней, а сам пошёл к зеркалу в туалете.

Там он, как слышала Катрин, договаривался с кем-то, что сейчас доставит девушку, предположительно – с последствиями отравления. Голова очень сильно болит. Да, маг, в остальном вроде здорова. Да, посмотреть, мало ли.

– Катрин, в этой квартире есть твои вещи? – раздалось у самого её лица, и Катрин почувствовала, как придерживавший её боец передаёт её Рыжему.

– Сумка в комнате. И телефон они забрали.

Вьевилль подошёл к донельзя изумлённому Феликсу и схватил того за шиворот.

– Где телефон? – спросил он, да как-то так, что Феликс взвыл.

– Эй, не я её похищал, и где телефон, я не знаю! Наверное, у моего отца!

– Не ты, значит, похищал, но ты пришёл ей что-то здесь втирать, уродец, - Вьевилль с какой-то весёлой усмешечкой ударил Феликса по лицу.

Катрин поморщилась, но поняла – нет, ей Феликса не жаль. Ни капельки. А Вьевилль продолжал:

– И где сейчас твой отец?

– Он ушел отсюда, мало ли, какие там у него могут быть дела? – сморщившись, ответил Феликс – как выплюнул.

– Ладно, сам найдётся, - мрачно усмехнулся Вьевилль. – ребята, действуем так: сейчас я отвожу Катрин в госпиталь, потом вы уводите всех этих вот к дядюшке. То есть к господину генералу.

Ему подтвердили, что поняли, и Вьевилль раскрыл портал.

– Осторожнее, у них там ещё у входа на улице засада, - проговорила Катрин.

– А вот пусть там и остаётся, - ухмыльнулся кто-то из его ребят. – Мы же им не скажем, что наведались сюда в гости, и забрали здесь всех подчистую. Пусть гадают, что тут случилось, и куда все подевались.

Да, это было хорошо, так господину Бертрану и надо, подумала Катрин, а потом сознание покинуло её.

Очнулась она уже лёжа на ровной удобной поверхности.

– Видите, госпожа Алекс, очнулась, глазами хлопает, - говорил где-то рядом её Вьевилль. – Радость моя, ты как?