Огонь на поражение

– Кого хоть потрошим-то?

– Пока без понятия. Как минимум один корабль пиратский, с ним церемониться не станем. А вот второй нужно будет захватить без шума и пыли. Народ готов?

– Как всегда! – Вот за что уважаю Мишку Иванова, так это за присущий ему здоровый оптимизм. – Рвутся в бой. Хотят за ребят отомстить.

Понятия не имею, кто успел про потери проболтаться, однако весь отряд с самого моего прибытия стоял на ушах. Теперь за этими орлами придется следить в оба, как бы в пылу драки не разнесли к чертям ценный объект.

– Опа! А где все? – поразился я, оказавшись на абсолютно пустом плацу у длинного ряда приемных кабинок монорельса. – Или мы рано?

– Все уже на борту, – пояснил Мишка и широко ухмыльнулся. – Это родное начальство изволит душ принимать и вообще… А мы с самого утра на ногах, Борщевский всех построил и объявил «готовность один».

– Снаряжение?

– По штатному расписанию, – успокоил зам. – Все получено по описи и загружено на фрегат. Так что не извольте беспокоиться, ваше благородие! Кстати, кого в пару возьмешь? – посерьезнел он.

– Тут засада, – не стал скрывать я. – Ваня на Ахероне остался, надо думать… Хотя… Понял я, куда ты клонишь. Так и быть, будешь со мной работать, пока Федотов не вернется.

Сержант-философ с кандидатской степенью был напарником Мишки, так что ситуация разрешилась к взаимному удовлетворению. К тому же старлей Иванов по праву считался одним из лучших специалистов отряда, и с собой на Ахерон я его не взял по той лишь причине, что некому было бы подразделением командовать. А повседневных задач по патрулированию никто не отменял, между прочим.

Капсула «магнитки» доставила нас к приемному шлюзу фрегата за считаные секунды – пятый терминал выходил аккурат к стартовому комплексу, закрепленному за патрульными судами. Оставшееся до старта время съели стандартные подготовительные процедуры, а потом и вовсе было некогда предаваться лишним раздумьям – все-таки фрегат та еще бандура, полных шестьсот тридцать метров от носа до размещенных в корме отражателей маршевых двигателей, и подъем с поверхности планеты процедура достаточно неприятная и длительная. Непосредственно отрыв от грунта – сущая ерунда, гравикомпенсаторы плюс антигравитационный привод превращали этот этап в забаву. А вот потом начиналось самое интересное: на высоте пятисот – шестисот метров приходилось переходить на эволюционники с обычной реактивной тягой, и тут экипаж сполна познавал всю прелесть ускорения в несколько g. Придать многотысячетонной махине первую космическую скорость та еще задачка, к тому же маршевые движки не подключишь – удар фотонных факелов по поверхности не шутка, их на заре космической эры даже в качестве оружия массового поражения использовали. Напоминанием тому служили выплавленные в коре Марса гигантские воронки, оставшиеся на месте мятежных поселений.

В общем, едва ввалившись в родной кубрик, я зафиксировал кофр под койкой и завалился на нее сам, не забыв пристегнуться и врубить встроенный гравикомпенсатор. Такой роскошью могли похвастаться лишь элитные пассажирские лайнеры да некоторые фрегаты ограниченных серий, как наш «Отважный». Мишка устроился в кровати напротив – я, кажется, уже упоминал, что в походе мы с ним делили жилище. В отличие от меня жизнерадостный старлей старты с шариков ненавидел всеми фибрами души – сопротивляемость его организма перегрузкам оставляла желать лучшего. Сколько лет уже вместе служим, а я все никак понять не могу, как он медкомиссию убедил его в штурмовой отряд направить. Секрет фирмы, однако.

Система Вольф-1061, окрестности планеты Бурная

2 апреля 2535 года

Канитель с выходом на орбиту продолжалась не дольше обычного – где-то часа полтора. Я по привычке успел даже немного вздремнуть и проснулся от резкого звука корабельного ревуна, ознаменовавшего завершение маневров в атмосфере. Избавился от страхующих ремней, сел на койке. Окинул сочувствующим взглядом насквозь пропотевшего Мишку и не удержался от подначки:

– Мишка, Мишка, где твоя улыбка?!

Тот сделал слабую попытку запустить в меня подушкой, но я даже не дернулся, все равно ничего у него не выйдет. Мой зам, при всех его достоинствах, от перегрузки отходил долго.

– Ладно, лежи, болезный! – хлопнул я его по плечу, не обратив внимания на неприличный жест, коим он по традиции ответил на издевку. – Пойду ребят проверю, да и в рубку надо наведаться.

– Угу. – Мишка болезненно скривился и отвернулся к стенке.

Это нормально, через полчасика оклемается и начнет строить личный состав, а кое-кого и вздрючит за неряшливый вид. Надо отдать ему должное, к тому времени сам он будет сиять, как начищенный котелок, и вообще походить на иллюстрацию с плаката «Идеальный военнослужащий».

Поправив комбез и нахлобучив пилотку, я отправился инспектировать расположение вверенного моим заботам подразделения. Благо идти пришлось недалеко – жилая палуба фрегата весьма обширна, и при желании сюда можно впихнуть не то что отряд из двух взводов, а целый десантный батальон, правда, без тяжелого вооружения. Травмированных при старте не обнаружилось – за подобное раздолбайство я карал нещадно, так что народ давно уже отучился пренебрегать правилами техники безопасности. Личный состав сноровисто выстраивался перед кубриками по ранжиру – одна шеренга на отделение, – и сержанты уже наводили порядок, вставляя дежурные пистоны провинившимся. Отряд функционировал как хорошо отлаженный механизм и моего вмешательства не требовал. Началась обычная рутина космического перелета.

Традиция предписывала сразу же по окончании стартовых процедур прибыть к капитану корабля и лично доложить о состоянии дел во вверенном подразделении, и нарушать я ее не собирался. Измерив шагами длинный коридор жилой зоны, я добрался до лифта и поднялся на два уровня вверх, на командную палубу. Пока корабли мобильной группы пребывали в режиме «подготовка к переходу», капитан находился в ходовой рубке. При смене статуса на «боевую готовность» он перебирался в резервную рубку, где и пребывал до отмены тревоги. Джефферсон потому и торчал в ней, что номинально «Улисс» находился в самом центре театра боевых действий, хотя фактически ему ничего не угрожало – вспомогательные суда гоняли пиратов по задворкам Системы. Командира «Отважного» капитана третьего ранга Дмитрова чаша сия тоже не минует, едва мы прибудем в зону ответственности. А пока что он наслаждался относительной свободой и распекал за какую-то провинность второго пилота. Завидев меня, оставил бедолагу в покое. Последовал обмен приветствиями, мой доклад, и на том официальная часть завершилась.

– Тарасов, признавайся, во что ты опять нас втянул! – потребовал Дмитров, увлекая меня в закуток дублирующего поста связи. – Борщевский ничего толком не объяснил, получается как в сказке – поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Сказал, все вопросы к тебе. Ты вроде как главный.

– Идем в систему эпсилон Индейца, – пожал я плечами. – Иваныч, а то ты не знаешь. Кто бы тебя выпустил с базы без полетного задания.

– Это понятно, – махнул рукой кап-3. – А дальше?

– Дальше ждем.

– Тьфу, конспиратор хренов!

– Да я сам понятия не имею, как все сложится! Ждем координаты. Как получим, выдвигаемся в точку. Предельно осторожно, в режиме «призрака». Если обнаруживаем противника, производим захват. Возможен огневой контакт.

– Ну хоть что-то! – смягчился Дмитров. – Ты, кстати, пока можешь расслабиться. Торчим здесь еще час, пока ордер соберется. Потом на маршевых еще три часа хода. Как выйдем к точке перехода вне системы, уйдем в прыжок. Соответственно, на месте еще придется потоптаться, нужно будет над плоскостью эклиптики зависнуть, Борщевский сказал энергоресурс не экономить. Так что свободен.