Огонь на поражение

Игра случая? Везет — не везет?

Со временем игру «осправедливили», и она стала логико-формальной. И продолжала почему-то считаться то «отражением жизни», то «свидетельством полководческого искусства». Чушь собачья!

Кто знает, проиграл бы Наполеон битву при Ватерлоо, если бы не был болен гриппом, с температурой под сорок?!

Не повезло… Случай…

Так что с первым ясно: навязывай бой на своей территории. Отсюда же вытекает второе: противник должен искренне думать, что это" он тебе навязал свою манеру, что ты действуешь на его территории, под его контролем.

Это сложнее, но достижимо.

Третье. То, чего нет ни в шахматных учебниках, ни в канонах по воинскому искусству и боевому мастерству, ибо ни на чем не основано. То, что позволяло Александру Суворову громить армии турок, вдесятеро превосходивших его силы.

Сформулировал это просто и изящно Козьма Прутков:

«Козыряй!»

Не важно, что сидишь «без козыря», не важно, что логика не на твоей стороне и игра на чужом поле и не в твою пользу, не важно, что ветер встречный, что сил нет, что проще упасть и уснуть… Ничего не важно!

Важно лишь то, что ты хочешь победить!

А потому — козыряй!

Фигуры национал-олигархов и компрадор-олигархов определились. Определилась расстановка сил. Причем первые имеют существенный перевес. Изменить ситуацию в пользу людей Организации и сил, которые они представляют, может только информация, содержащаяся в Досье.

«Сдать» бы то, что имею, кому-нибудь, и дело в шляпе. Таскать этот «чемодан без ручки» дальше?.. И нести тяжело, и бросить жалко. А кто сказал, что будет легко? К тому же этот «чемодан», брошенный на одну из сторон, может так нарушить пусть призрачное, пусть шаткое, но равновесие, что события выйдут из-под контроля и последствия могут стать непредсказуемыми…

При сложившейся ситуации обладание Досье означает власть. Почти неограниченную.

А кто из известных мне персон легко выдержит испытание, искушение безграничной властью?.. Вот так, с кондачка, наобум — не могу назвать. И по здравому размышлению — тоже.

И еше — тяжелая, как поступь Командора, тень…

Гудвин. Значит — решение прежнее. Досье найти и уничтожить.

Картина битвы мне ясна! Действие.

Набираю номер. Трубку берут после первого гудка:

— Кругов.

— Не разбудил?

— Привет, Спиридон. Я не ложился.

«Спиридон». Геннадий Спиридонов, боксер из ДСО «Трудовые резервы», который дважды «валил» меня. Один раз в первом раунде, другой — во втором. Притом — что по технике был значительно слабее. Но превосходил желанием победить, полной уверенностью, духом. В общении с Круговым имя «Спиридон» стало для нас нарицательным; выражение «на Спиридона не нарвись» означало — не спори глупость, не расслабляйся. Значит, «Спиридон».

— Поспишь?

— Ага. Хотя бы часочек. А то и полтора.

— Да ладно, ты не стесняйся. У меня не горит, спи, перезвоню, когда скажешь.

— Да нет, Спиридон. Ты же меня знаешь, дай волю, да изолированную квартиру, да чтобы со службы звонками не беспокоили, — я и сутки просплю. Рад бы в рай, да грехи… К девяти тридцати должен быть на планерке. Как штык. Так что звони через полтора часика — не ошибешься.

— Лады.

— Сам спал?

— Еще как.

— Ну и славно.

Кругов повесил трубку. Итак, его «пасут». В разговоре он сообщил мне, что через час-полтора постарается «сбросить» хвосты и быть на «чистой», «изолированной» хате, туда и перезвонить. Телефон там тоже «чистый». Мимоходом я выяснил, что у меня «не горит», сижу «тихо» — потому что «спал» нормально.

Набираю другой номер. На этот раз трубку берут лишь после девятого гудка.

— Да… — Голос со сна хриплый, и я словно воочию вижу опухшее лицо его обладателя.

— Это у вас можно заказать серебряные цепи к сливным бачкам первого поколения?

— Что?.. Какие цепи?..

— Кандальные. Вернее, псевдокандальные. Черненые, под старину, инкрустированные венецианским хрусталем и индийскими сапфирами. Красиво, а?

— Б-б-б-л-и-н!.. Др-р-р-онов!..

На всякий случай отставляю трубку подальше от уха. Потоки художественно-бесформенной, грубой, девственно непристойной брани вылетают из телефонной мембраны со скоростью истребителя-перехватчика, врезаются в ближайшую стенку и готовы посыпаться с нее хрустящей грудой вместе с известкой.

Так, вроде поутихло. Подношу трубку к уху.

— Рад, что ты уже на ногах и готов посмотреть в глаза новому дню.

— Дрон… Ты…

— Рудольфыч, угомонись. Лучше вермута хлебни. Слышно, как трубка на том конце гулко стукнулась о что-то твердое. Видимо, мой абонент пошел исполнять пожелание буквально.

Судя по голосу и по тому, что он произносил, Сашка вряд ли спал больше двух часов. Если отключку после хо-рошей дозы крепленых вин, смешанных в его желудке в самой причудливой пропорции, можно назвать сном. Вот только бы с опохмелкой не перестарался — мне поговорить с ним нужно. Вернее проконсультироваться.

Сашка, он же Александр Рудольфович Регент, — волшебник и маг компьютерного дела. Программист, вернее даже — композитор программ. От машины он может не отходить сутками, становится словно ее частью, шестеренки в его собственной бестолковкс перегреваются и горят. И тогда Сашка начинает квасить. Промывать извилины. Пьет он тоже в компании компьютера. Не удивлюсь, если он соорудил уже программу, способную «захмелять» машину, — чтобы идти «вровень».

Еще — он жуткий бабник. И «западают» на него почему-то две категории девок — или весьма серьезные, интеллектуальные дамы, или самые «оторванные» шлюхи. Но поскольку ни первые, ни вторые не выдерживают никакого сравнения с машиной, то вскорости бывают выгнаны.

Часто — с матом и мордобоем.

Кликуха у Сашки — Кварта или Квартерон. В переводе с иноземного — четверть.

С одной стороны — за количество потребляемого спиртного. С другой…

Сашка Регент состоит по происхождению из четырех четвертей: папа его наполовину немец, наполовину русский, мама — наполовину еврейка, наполовину армянка. Эта взрывчатая смесь в Сашкиной крови бродит своенравно, время от времени рождая в окружающем Регента пространстве тайфуны и протуберанцы с последствиями для окружающих. Я-то лично полагаю, что Сашкины более дальние предки тоже не отличались моногамией в связях, а потому в том вине, которое именуется кровью, присутствуют примеси зулусских вождей, индейцев Амазонии, сдержанных норвежцев и неуемно воинственных турок-сельджуков!

Возможно, последнее — плод моего нездорового воображения, и насчет сельджуков я погорячился. Возможно…

Сашка — свободный художник. Составляет по заказам уникальные компьютерные программы, очень хорошо зарабатывает, охотно ссужает деньгами огромное количество приятелей и подруг, никогда не требуя возврата, и «утекать мозгами» в ихние Штаты не собирается. Ибо там его «люфты» — «не поймут». Свои национальность, вероисповедание и менталитет он определяет одним словом:

«Здешний».