Огонь с небес
Шрифт:
– Смотрите, господин старший исправник…
– Вижу. Вот паразиты… Доложи, а я пойду разберусь.
– Есть…
Исправник вышел из машины (выскакивать уже здоровье не позволяло), рысцой побежал к будке моста. Это был его район, поэтому он, как и все полицейские, в общих чертах знал механизм моста и даже способы устранения мелких неполадок, чтобы лишний раз не гонять ремонтную бригаду…
На полпути его перехватили какие-то молодые люди. Он, привыкший к тому, что перед ним, перед исправником Санкт-Петербургской городской полиции, все расступаются – буквально налетел на них.
–
– Да вы что… С ума сошли, что ли?
– Не надо туда ходить…
Исправник лапнул кобуру – и с ужасом понял, что она пуста.
Еще один молодой человек подошел – лишь немного постарше. Исправник вдруг понял, что они очень похожи.
– Не надо поднимать шума, – сказал он, – мы на службе.
– Что?! Да вы кто такие!?
– Кто надо, те и есть. Не шуми, отец…
Исправник отступил на два шага.
– В тюрьму захотели! Так это быстро! И не такие голубчики улицы мели! Тридцать суток – не хотите?!
– Мы гражданским властям не подчиняемся. Не шуми, отец, не надо ничего делать…
– Ну-ка…
Это был уже не исправник. Основательный мужик в белом халате – явно с развозного фургона, если в белом халате.
– Вы, что ли, сделали?! Вы чего тут творите, козлы! Ну-ка, сделали, как было…
Молодой человек дернулся – и мужик начал оседать, хватая ртом воздух. Поняв, что происходит что-то неладное, начали подтягиваться люди, даже туристы. Никто даже не подумал закрыть город для туристов, притом что в стране полным ходом шел военный переворот.
– Спокойно, господа! Все в порядке! Расходимся, нечего тут смотреть, нечего!
– Корабли! – вдруг крикнул кто-то.
Кильватерная колонна из пяти одинаковых кораблей уже вошла в Неву, шли быстро, почти на пределе хода, и явно больше безопасного для Невы. Перед носом головного бился бурун, уже были видны и люди на палубах…
– Что делается… – сказал кто-то.
Один эсминец, видимо, откололся от колонны еще раньше, два – встали на якорь здесь, еще два – ушли дальше по большой Неве. Неброские молодые люди приняли и закрепили брошенные с кораблей сходни, и по сходням побежали вооруженные автоматами люди в черной флотской форме. Было видно, что кто-то из них давно автомата в руках не держал, а кто-то – с ним буквально сжился…
Вооруженные автоматами люди моментально образовали зону безопасности, оттеснив людей с тротуара перед самими кораблями. Часть людей побежала в сторону моста…
Люди особой враждебности не проявили, у кого было чем фотографировать – начали фотографировать. Такое было внове, кто-то уже представлял, как обрадует снимками в блогах весь Интернет…
С корабля по переброшенным сходням легко сбежал молодой, чисто, до синевы, выбритый человек в повседневной форме капитана первого ранга.
– Господа!
– Кто старший?
Один из гражданских шагнул вперед.
– Я, Темлюков.
– Капитан первого ранга, князь Вахтанг Грузинский. Противодействие было?
– Никак нет, только полиция. Нейтрализовано.
– Хорошо, ваша задача держать мост. Марковский!
– Здесь.
– Установите периметр. И оттесните зевак метров на тридцать. Габенко!
–
Я!– Орудиям – поддерживать готовность. Развернуть носовое по направлению стрелки!
– Есть.
Сбоку раздался громкий крик, даже визг, неприятный…
– А это что там такое?
– Кажется… гражданский.
Гражданский оказался невысоким, небритым человеком лет пятидесяти, в толстых очках, очень неопрятным – морской пехотинец, показавшийся в таком виде, рисковал загреметь на гауптвахту. Он вырывался и кричал.
– Так… отпустите человека. Что вам угодно, сударь?
– Вам это так не пройдет! Вы за все ответите!
Князь нахмурился. Грузинский дворянин, он не любил подобного рода заявлений, тем более из уст человека, явно не способного призвать к ответу хоть кого-то. На Кавказе принято отвечать за слова, и тот, кто сказал что-то лишнее, никак не мог рассчитывать на уважение.
– Ваше имя, сударь?
– Я – Рудинштейн! – изрек гражданин, приняв картинную позу.
– Рудинштейн – а дальше? – поинтересовался командир.
– Вы что, меня не знаете?
– Не имел чести, сударь. Что вам угодно? Здесь закрытая зона, военные учения.
– Мне угодно, чтобы немедленно навели мост! Я не могу проехать!
– Извините, это невозможно. Вы можете проехать по тоннелю или по скоростному Диаметру.
– Что?! Я хочу здесь проехать! Вы видите, сколько здесь людей собралось! Они тоже хотят проехать! Требую прекратить произвол!
– Ясно, провокатор… – принял решение, – князь. Тимченко!
– Я!
– Разберитесь с провокатором. По законам военного времени.
– Так точно. Есть. Пошли, дядя…
– Да вы что… Да вы…
На полпути гражданин вырвался из намеренно ослабшей хватки и побежал, побежал неумело, как-то вприпрыжку, как бегают только гражданские, не умеющие экономить силы при беге. Потом упал… поднялся и снова побежал, теперь уже под хохот толпы, первоначально даже сочувствовавшей ему…
Одновременно с этим полицейский с дорожного поста на Ревельском шоссе едва не выпрыгнул из «стакана», высоко поднятого над зданием наблюдательного поста, с которого отлично просматривалась дорога и с которого хорошо было засекать радаром скорость машин. Не веря себе, он поднес к глазам театральный бинокль, который для полицейской службы подходил лучше армейского, а потом бросился спускаться по лестнице вниз со скоростью, которая сделала бы честь и пожарному.
– Господин старший исправник! Господин старший исправник! – заорал он, вламываясь в здание поста.
Господин старший исправник, только что благополучно задремавший после тарелки наваристого супа с клецками, подскочил, как будто его ужалили.
– Тудыть тебя ети, Хренов… – досадливо выругался он, – чего у тебя опять стряслось…
– Там! – показал Хренов, – броневики! Тьма тьмущая!
– Какие броневики, Хренов?! Ты чего – принял для сугрева лишнего, что ли. Вот я тебе вакацию-то на декабрь передвину…
– Истинный крест, господин старший исправник, броневики… – Хренов размашисто перекрестился для придания достоверности своим словам.