Огонь в его ярости

Ясно, что моя пара хочет новое гнездо. Это ей не нравится, и она указывает и болтает на другое высокое, узкое здание неподалеку. Она хочет именно этого. Я обдумываю это. Оно находится намного выше от земли, но это хорошо. Это означает, что она будет в безопасности от других дурно пахнущих людей, если они прибудут. Но мне не нравится, что оно находится так высоко, потому что это означает, что ее аромат будет разноситься ветром гораздо дальше. Это наверняка привлечет соперников, которые захотят отнять ее у меня.

Но потом она протягивает руку и ласкает мое лицо своими маленькими, мягкими ручками, и я ни в чем не могу ей отказать. Всего лишь это легкое прикосновение рассеивает дым гнева, затуманивающий мой разум, и на мгновение мне кажется, что мой разум пришел в норму. Это всего лишь мимолетный миг, но он заставляет меня жаждать того, что у нас может быть, если мы будем вместе. Она должна чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы оспаривать у меня права на спаривание, и если она хочет другое гнездо, я дам ей его. Я снова принимаю боевую форму, осторожно подхватываю ее когтями, а затем поднимаюсь в воздух.

Как всегда, я открываю свои чувства, пробиваясь сквозь мириады ароматов, доносимых легким ветерком. В непосредственной близости нет других драконов, но я чувствую запах гари и дыма на расстоянии, что говорит мне о том, что поблизости есть и другие, но с подветренной стороны от нас. Это хорошо. Вонь от людей почти исчезла, и я также чувствую больше запаха очень вкусных травоядных копытных животных. Те остаются поблизости для легкой охоты.

Если ее высокое гнездышко такое, как ей нравится, то сейчас это хорошее место для ночлега.

Я подбрасываю свое мощное тело в воздух, крепко прижимая ее к себе. Она цепляется за мою переднюю лапу, издавая испуганные звуки, и я удивляюсь существу, которое так боится летать. Если бы у нее была собственная боевая форма, разве она не поднялась бы в воздух? Есть кое-что, что мне… не дает покоя. Однако, чем сильнее я пытаюсь сосредоточиться, тем больше мои мысли рассеиваются и улетучиваются, как дым.

Она касается моей передней лапы, когда я облетаю здание, снова и снова указывая, куда она хочет полететь. На самый верх. Тогда приземляться будет легко, но мне неприятна мысль о том, чтобы оставаться так высоко на открытом воздухе. Несомненно, она привлечет других своим сладким ароматом. Я рычу от этой мысли, и затем вокруг меня поднимается запах ее страха. Я пугаю ее, что только усиливает мое разочарование.

Ладно. Если она хочет быть высоко в воздухе, то это то, что мы сделаем. Если это для того, чтобы она могла наблюдать, как я оспариваю у всех желающих права на спаривание, тогда я уничтожу всех, кто придет. Я сделаю все, что она пожелает.

Я приземляюсь на крышу с тяжелым стуком, сотрясающим здание. Где-то поблизости раздается звонкий треск чего-то ломающегося, и я настораживаюсь. Однако в воздухе нет никаких новых ароматов. Просто реакция на то, что мой вес осел здесь.

Моя человеческая пара похлопывает меня по когтям, показывая, что хочет, чтобы я отпустил ее, и она жестикулирует и бормочет свои текучие, мягко звучащие слова. Я неохотно отпускаю ее, и она улыбается мне в ответ, как будто очень довольная. Я сдерживаю рык удовольствия от ее реакции, наблюдая, ожидая. Неужели это тот момент, когда она примет свою боевую форму и бросит мне вызов, чтобы я мог победить ее? Чтобы мы могли спариться и сблизиться?

Но она только отходит в сторону, придерживая больную ногу, и направляется к чему-то по плоской крыше. Мгновение спустя я понимаю, что это дверь. Она хочет войти внутрь этого странного здания. Тогда мне нужно будет перевоплотиться в свою двуногую форму для таких вещей. Я низко пригибаюсь и переминаюсь с ноги на ногу, а когда поднимаюсь на ноги, то вижу, что она терпеливо ждет меня, ее волосы развеваются на сильном ветру. Ее запах страха исчез, и ее вид наполняет меня таким удовольствием, что я ничего не могу с собой поделать; я подхожу к ней и притягиваю ее к себе, зарываясь лицом в ее шею и глубоко вдыхая ее запах, наслаждаясь ощущением ее тела, прижатого к моему.

Она напрягается, но затем расслабляется, прижимаясь ко мне. В этот раз нет запаха страха, и это наполняет меня радостью. Она учится доверять мне.

Тогда я могу свить гнездо внутри этого уродливого, высокого здания, если это то, чего она хочет. Каждый раз, когда я доставляю ей удовольствие, мы на шаг приближаемся к спариванию, и моя цель — заставить ее встать на четвереньки, содрогаясь подо мной, когда я наполню ее семенем.

Чего бы она ни захотела, я это сделаю.

Я несу ее вниз еще на пару ступенек, и она обвивает руками мою шею, крепко прижимаясь ко мне. Мне это нравится. Я продолжаю удерживать ее, ожидая ее следующего указания, даже когда мы выходим на ровную площадку, но она выскальзывает из моей хватки и, прихрамывая, подходит к другой двери, открывая ее.

Внутреннее убранство этого странного здания отличается от предыдущего. Это больше похоже на… что-то, что я видел раньше. Я хмурюсь, когда мы делаем шаг вперед. Внутри есть деревья, их листья все еще яркие, но они не пахнут живыми. Они стоят в разноцветных горшках по углам, а в длинном коридоре пол с рисунком, который кажется размытым у меня под ногами. Вдоль коридора есть несколько дверей, и она бросает на меня взволнованный взгляд, прежде чем направиться к первой.

Она открывает ее, и за ней оказывается маленькая комната, в которой пахнет затхлостью и горечью одновременно. Моя пара выглядит несчастной при виде этого зрелища, продвигаясь вперед и перебирая множество предметов на полках, прежде чем вздохнуть и покачать головой. Я замечаю что-то прикрепленное к стене и поднимаю это. Это похоже на длинную палку с толстыми прядями волос на одном конце. Любопытно. Я принюхиваюсь, но пахнет плесенью и грязью. Фыркнув от отвращения, я возвращаю ее на место.

Моя пара говорит что-то еще, а затем указывает, что я должен следовать за ней к следующей двери. Что бы это ни было, это не то, чего она ищет.

Открывается следующая дверь, и она издает звук удовольствия при виде этого.

Глава 8

Эми

Мы нашли пентхаус.

Я сдерживаю свой маленький радостный визг, когда вторая пара дверей (первая вела в кладовку для метел) открывается в обширные апартаменты, которые, должно быть, когда-то были довольно шикарными. На самом деле, на мой взгляд, они все еще довольно шикарны. Это место выглядит нетронутым после всего хаоса и разрушений внизу. Здесь есть гостиная зона с нежным зеленым диваном и большим креслом, резным деревянным столом и выцветшим замысловатым ковриком под ним. На стене установлен большой телевизор с плоским экраном, по экрану которого проходит ряд тонких трещин, но в остальном он цел. На стене напротив все еще открытых окон висят выцветшие картины, а кровать в соседней комнате свеже застелена, одеяла и подушки совершенно не смяты.

Такое ощущение, что мы почти входим в чью-то спальню, настолько все идеально обставлено. Я очарована всем этим, вплоть до увядших цветов в хрустальной вазе на одном из столиков.

— Если и можно было найти что-то стоящее, то это здесь, — говорю я Сэму и начинаю осмотр. Все это так красиво и роскошно. Я заглядываю в ванную и прихожу в восторг от большого застекленного душа с несколькими насадками-распылителями. Если хотя бы один из них все еще работает, я смогу принять настоящий, блаженный душ. Я в восторге от этой мысли. Я направляюсь в спальню, но в шкафу нет настоящей одежды, только белый пушистый халат, на плечиках которого скапливается пыль. Я беру его и снимаю с вешалки, прижимая к своему телу. Это самое нежное, что я когда-либо трогала. Я даже не злюсь из-за того, что это единственное, что там есть, и это непрактично. Я устала быть практичной. Я натягиваю его на руки и зарываюсь лицом в мягкий пушок, счастливо вздыхая. — Я уже люблю это место, — говорю я Сэму.

— Ээээ, — произносит он, хмуря брови и с любопытством глядя на меня. Ясно, что он не знает, что делать с моим волнением по поводу халата, и я сдерживаю смешок, увидев выражение его лица.

— Все в порядке, — говорю я ему и направляюсь к кровати. Она выглядит такой же пушистой, как и халат. Немного пыльно, конечно, но я живу в Будущем после Разлома. Пыль — наименьшая из моих проблем. Я ощупываю край кровати руками, как это обычно делают в фильмах, а затем падаю на нее навзничь со вздохом восторга.