Огонь в твоей крови

— Прошу, леди, — стражник в очередной раз открыл перед Аней массивные двери, — вас уже ждут.

Медная люстра на сотню свечей не справлялась с задачей освещения огромного зала, в который вошла Данилевская. И редкие канделябры не помогали кованому светильнику разогнать затаившуюся у стен темноту. И все же света хватало, чтобы рассмотреть трон под тяжелым пурпурным балдахином и с двумя флагштоками по бокам. Высокую спинку монаршего кресла, в котором уместилось сразу двое — брюнет и платиновая блондинка, оседлавшая мужские колени, — увивали железные ветви терна с длинными и наверняка острыми шипами.

Гостью, замершую на пороге, пара не заметила, продолжая с упоением целоваться.

Темные волосы мужчины мягкими прядями спадали на белое кружево воротника распахнутой сорочки, тесные штаны обтягивали сильные ноги, обутые в ботфорты. Стройное тело его светлокосой дамы прикрывала более современная одежда — платье винного цвета без рукавов и бретелей, с низкой линией декольте не сползало лишь благодаря пышному бюсту прелестницы.

— Добрый вечер, — решилась заявить о своем присутствии магичка.

— Добрый, — благосклонно кивнул мужчина, медленно окинув ее оценивающим взором.

Неправильные черты бледного лица, загадочно мерцавшие в свете свечей глаза, чувственный рот — не красавец, но обладающий присущим вампирам очарованием, он притягивал к себе взгляд.

Блондинка, отсиживающая его колено, наоборот, отличалась классической красотой. Единственное, что портило ее совершенную внешность, — аккуратные шрамы, оставшиеся после укусов и порезов. Покрой одеяния позволял рассмотреть их не только над ключицами, но и на верхней части груди. На точеных руках также виднелись следы гастрономических пристрастий ее любовника: на нежной коже белели старые и розовели недавние шрамы.

Когда-то Анино тело покрывали подобные отметины. Локтевые сгибы, запястья, вдоль сонной артерии, над ключицами… А после неудачно закончившегося побега они появились и на внутренней стороне бедер. И понадобилось немало времени и усилий целителя, чтобы их свести.

— Мне назначена аудиенция у Его Высочества принца Филиппа.

— Милочка, ты перед принцем, — выпрямившись, заносчиво произнесла блондинка. — Преклони пред ним колени.

Аня покачала головой:

— Я так не думаю.

Вампир вскинул смоляные брови:

— Вы правы, юная леди, я — Кристиан, правая рука принца. Как догадались?

— Жжение моего «пригласительного» не усилилось.

— Ах да, — Кристиан засмеялся, — о печати я забыл. Что ж, сейчас поинтересуюсь, желает ли Филипп видеть вас. — И он смежил веки. Прошло несколько напряженных минут, прежде чем он заговорил: — Да, господин Нижнего Амстердама ждет. Я сейчас проведу вас в его кабинет.

— Но прежде ты попрощаешься со мной.

Светловолосая красавица, запрокинув голову, подняла руку вверх, чтобы обхватить мужской подбородок и притянуть лицо любовника для поцелуя. Но широкий браслет, сверкнув кроваво-красными рубинами, съехал с запястья, открывая две свежие ранки — и точеные ноздри вампира хищно раздулись. Обхватив девушку за предплечье, Кристиан притянул ее ближе. Блондинка, не возражая, зазывно рассмеялась грудным смехом. Блеснули клыки… Стон неприкрытого наслаждения…

Аня, сжав кулаки, поспешно отвернулась. И вдруг, прислушавшись к себе, поняла, что, кроме омерзения, ничего не испытывает. Ничего! Того, чего боялась столько лет, сейчас не ощущала.

Многочисленные укусы и кровь Аристарха, которую он влил в нее, леча пневмонию, сделали из нее невольную извращенку. Умом ненавидя вампиров, она испытывала противоестественную тягу, если видела, как кого-то кусали. Тело предавало свою хозяйку, томясь в плену темных желаний. И лишь сила воли и опека родных, отгоняющих от нее кровососов, спасала от кошмарной участи…

Теперь же вид вонзающихся в плоть клыков оставил ее равнодушной.

Вопрос о причине подобных поистине фантастичных изменений пришлось отодвинуть на задворки сознания — вампир промокнул губы платком и попросил следовать за ним.

Галантно предложенный локоть магичка проигнорировала, предпочитая обойтись без опоры.

Шагая по длинной, кажущейся бесконечной галерее, Кристиан вообразил себя гидом и поведал гостье историю ее оформления.

— Для украшения стен Филипп пригласил Каналетто, итальянского художника восемнадцатого столетия, мастера городских пейзажей в стиле барокко. И, как видите, принц не прогадал. По-моему, это лучшие работы Джованни.

— Я больше люблю рассматривать портреты, — призналась девушка, посчитав, что в тылу врага молчаливость могут посчитать за оскорбление.

— Почему?

— В них больше жизни.

— Не скажите, юная леди. — Вампир все-таки подхватил ее под руку. — Талантливая кисть создает настолько замечательные полотна, что хочется увидеть изображенный уголок природы собственными глазами.

Аню старались очаровать, подчинить прикосновением. И попытки увенчались бы успехом, не случись с ней чудо, избавившее от страшной зависимости.

— Я не совсем точно выразилась. Портреты мне ближе из-за их эмоциональной окраски.

— О! Вы считаете, что пейзажи лишены эмоций? — Рука Кристиана, лаская, скользнула по предплечью вниз, к ее ладони. Сжала холодные девичьи пальцы, согревая. Затем принялась поглаживать, вызывая ледяные мурашки. — А как же картины маринистов? Посмотришь на корабль, взлетевший на вздыбленной волне, — и у самого внутри поднимается буря.

Магичка аккуратно отняла подвергшуюся домогательствам руку. В другой ситуации заместитель принца получил бы еще и в лоб, но сейчас она могла лишь мысленно послать гнусного соблазнителя в заоблачные дали.

— А теперь вы меня не поняли. Портретист уже изображает чувства, тогда как пейзаж у зрителя их пробуждает или нет, что зависит от самого человека.

— Леди! — Брюнет вновь схватился за девичью ладошку и, пылко ее облобызав, проникновенно признался: — Мне жаль прерывать наш разговор, но мы на месте.

И, предварительно постучав, распахнул перед Анной дверь. Когда девушка скрылась в кабинете, вампир беззвучно расхохотался — дразня огненную, он неплохо развлекся, легко считывая ее истинные чувства. И поэтому искренне надеялся, что Филипп не сразу сломает забавную, но такую хрупкую игрушку…

У Ани, свыкшейся со старинным оформлением помещений замка, контраст с кабинетным интерьером вызвал секундную оторопь. Стиль хай-тек, обилие современной техники, да просто наличие электрического света в комнате поражали.

— Чего зависла? Проходи.

Ворчливый голос напомнил, зачем она здесь. И Аня склонила голову в поклоне перед спиной человека, сидевшего в удобном офисном кресле. В виртуальном шлеме, закрывающем пол-лица, он продолжал рубиться в какую-то игрушку. Джинсы, футболка, короткие вихры на голове, казалось, ее снова разыгрывают, подсунув обычного человека под видом повелителя Нижнего Амстердама. Но отметина на ее плече жгла, как маленькое солнце. И главное доказательство — шею геймера охватывала наполненная магией татуировка в виде колючей ветки, символ власти Короля Терна.