Огонь

Теперь Ванесса ее узнала. Она видела ее в банке возле площади Стурвальсторгет. Эта Элин провожала Николауса и Ванессу в отделение, где находятся банковские ячейки.

В тот раз Ванесса тоже была невидима.

Девушку, с которой он тебе изменил, ты однажды видела, а она тебя — нет.

Блин, ну почему Мона все время оказывается права!

Ванесса подошла ближе. Элин повернулась к Вилле. Он, как загипнотизированный, смотрел только на нее.

Чувство было такое, будто Ванесса внезапно попала в параллельный мир. Всего несколько недель назад Вилле был для нее самым важным человеком на свете, ее жизнь крутилась вокруг него, они были помолвлены и собирались в один прекрасный день вместе уехать из Энгельсфорса. И вдруг он смотрит на другую девушку так, как раньше смотрел только на Ванессу.

Змеи в животе Ванессы опять пришли в движение, рот наполнился слюной, Ванесса судорожно глотнула.

— Не пора ли нам домой? — улыбнулась Элин многозначительно.

И Вилле, который никогда не уходил с вечеринок раньше, чем закончатся алкоголь и наркотики, покорно кивнул и поцеловал Элин.

— Я в туалет, — говорит Элин, слезает со стула и уходит.

— Мы — домой! — орет Вилле, пытаясь перекричать музыку. Юнте кивает.

«Значит, он и Элин уже „мы“, — думает Ванесса. — Как будто меня вообще никогда не существовало».

— Я пока здесь! — отвечает Юнте, поворачиваясь к бармену и делая заказ. Похоже, отношения между ним и Вилле натянутые.

«Отлично», — думает Ванесса.

Вилле не сводит глаз с туалетов. Это шанс, который нужно использовать. Ванесса тихонько присаживается на стул, где только что сидела Элин. Пластиковое сиденье еще не остыло.

Ванесса наклоняется к Вилле. Чувствует его хорошо знакомый запах. Слезы наворачиваются у нее на глаза. Вилле поднимает бокал с пивом, Ванесса приближает губы к его уху.

— Как ты мог так со мной поступить? — шепчет она.

Вилле подскакивает, несколько капель холодного пива выплескиваются Ванессе на колени.

— Ванесса? — хрипло говорит он.

Юнте оборачивается:

— Что с тобой?

Вилле открывает рот, но Ванесса опережает его.

— Ничего не говори. Он подумает, что ты спятил, — шепчет она.

Вилле закрывает рот, смотрит на Юнте и трясет головой.

— А может, ты и вправду спятил? — предполагает Ванесса. Вилле бледнеет. — Выбирай сам: или ты сошел с ума, или я действительно нахожусь здесь. И слежу за тобой. Я буду рядом каждый раз, когда ты будешь с ней трахаться. Буду слышать каждое слово, которое ты ей скажешь.

Она легонько дует ему в лицо, и его глаза расширяются от ужаса.

Ванесса поднимает глаза и видит, что Юнте смотрит прямо на нее. Нет, не на нее, но в ее сторону. Как будто знает, где она находится.

Ванесса кидает последний взгляд на Вилле. Тот одним махом опрокидывает остатки пива в рот.

— Ты в порядке? — спрашивает Юнте.

Вилле трясет головой.

— Или у меня адские глюки, или ваще не знаю что…

Опьяненная успехом, Ванесса пробирается к выходу через мигающий цветомузыкой танцпол. Уголком глаза она видит выходящую из туалета Элин и начинает хихикать, смех бурлит в ней, переливается через край. И вот уже Ванесса громко смеется. Но музыка грохочет еще громче.

27

Тяжелые пакеты бьют по ногам Анны-Карин. Рядом с ней идет мама, в руках у которой пакет, едва заполненный до половины.

— Неужели им нечем заняться? — фыркает мама, указывая на толпу, запрудившую улицу.

Тротуар забит людьми. На многих надеты желтые майки и толстовки. На бывшей библиотеке, расположенной напротив дома, где живут Анна-Карин и ее мама, теперь новая вывеска: «Позитивный Энгельсфорс!» — написано лиловыми буквами на желтом фоне.

С тех пор как эта организация открылась, здесь каждые выходные собирается народ, и мама не перестает жаловаться на толкучку.

Они уже собрались переходить улицу, но тут их кто-то окликнул.

Мама настороженно, почти испуганно оглянулась. Какая-то женщина отделилась от толпы и направилась к ним. Ее лицо показалось Анне-Карин знакомым. В совершенно седых волосах женщины словно по ошибке запутались светлые пряди.

Как будто не замечая маминой холодности, женщина обняла ее, потом протянула руку Анне-Карин и представилась как Сирпа.

— Мы с мамой вместе учились в школе, — объяснила женщина. — А с тобой виделись в магазине, я работаю там на кассе.

— А-а, — протянула Анна-Карин.

— У нас в «Позитивном Энгельсфорсе» сегодня мероприятие, — сказала Сирпа.

— Я это заметила, — ехидно проговорила мама, и Анне-Карин стало неловко.

— Видно, что людям у вас нравится, — промямлила Анна-Карин, чтобы загладить мамину колкость.

Она поставила пакеты на тротуар и стала разминать руки, пытаясь восстановить кровообращение. Укусы лисы опять начали чесаться.

— Да, у нас действительно очень хорошо, — сказала Сирпа, задумчиво глядя в сторону центра. — Это именно то, что нашему городу нужно.

Она повернулась к Анне-Карин:

— Ты еще очень молода, и тебе трудно поверить, что когда-то Энгельсфорс был процветающим городом. Мы можем сделать так, что он снова начнет развиваться, если научимся видеть возможности, которые нас окружают. Может, зайдете к нам? Познакомитесь с Хеленой. Хеленой Мальмгрен.

— Я прекрасно знаю Хелену, о которой ты говоришь, — процедила мама, пытаясь нашарить в сумке сигареты.

— Она прекрасный человек, Мия. Очень сильный. А ведь ей столько пришлось в жизни перенести. Она мне очень помогла. Я много лет страдала от болей в шее, а Хелена показала мне, что главное — наше отношение к болезни. Будешь без конца перемалывать негативные мысли — будешь болеть, а если решишь, что здорова, так оно и будет.

Анна-Карин посмотрела на маму — та, глядя в сторону, демонстративно курила. Она не слышала ни слова из сказанного, поняла Анна-Карин. Да, конечно, со стороны эта история кажется странной, но Сирпа верит в то, что говорит, и радуется.

— Может, Хелена поможет тебе вылечить спину? — спросила Анна-Карин у мамы.

— Нам пора идти, — вместо ответа сказала мама и выбросила окурок.

— У нас еще есть время, — невинно заметила Анна-Карин.

Мама бросила на нее испепеляющий взгляд.

— Тогда пошли, — обрадовалась Сирпа.

Она провела их через толпу и открыла дверь офиса «Позитивного Энгельсфорса». Внутри оказалось еще больше народу. Все улыбались друг другу. Как будто одно то, что они находятся здесь все вместе, было достаточным поводом для гордости и радости. Анна-Карин увидела в толпе Густава, он разговаривал о чем-то с парнями из футбольной команды. Тут же были обе Ханны, другие ребята из школы, учителя. Вот учитель рисования Петер Бакман и замдиректора Томми Экберг — Мину рассказывала, они оба присутствовали при том, как выгоняли директрису.