Огонёк в поле

На потрескавшейся древесине выступали две фигуры, написанные в коричневых тонах – склонившая голову девушка и юноша, за спиной которого угадывались очертания крыльев. Икона – старая, рассыпающаяся в руках, быть может из того самого разрушенного храма.

Знал ли о ней Гаврила? И если знал, то почему не забрал себе? И заходил ли он, вообще, в дом? Максим не выдержал и, не медля ни минуты, отправился в Немчиновку.

На пороге его встретил сам хозяин.

– Нет у нас никакого Гаврилы, - ответил он, тщательно проговаривая каждую букву.
– Не веришь, сам посмотри.

Максим зашёл в дом. За длинным деревянным столом сидело человек пятнадцать детей всех возрастов, чуть дальше люди постарше. Никого из них Максим не узнал.

– Садись с нами, покушай, - предложил Жан и эти слова вышли у него так по-детски трогательно, что было невозможно отказаться.

После ужина сидели вдвоём, беседовали.

«Неужели, ещё есть такие люди, - думал Максим, разглядывая спортивную фигуру аф­риканца – Зачем ему такая жизнь? Что потерял он в забытых Богом русских лесах?»

– Есть у меня одна мечта, - поделился Жан.
– Часовню в Немчиновке построить. Поста­вить икону, а перед ней лампадку зажжённую повесить. Чтобы она всегда горела. Представ­ляешь, темно, ночь, а в поле крохотный огонёк горит. Мне эта часовня даже ночами снится. Только икону нужно настоящую, правильную...

– Есть такая икона, - сказал Максим, а про себя подумал: «Дурак, куда ты лезешь? Икона старинная, кучу денег стоит. Продашь, будешь до конца дней обеспечен».

– Есть такая икона, - повторил он, отгоняя суетные мысли, - будет тебе огонёк в поле.

4.

Елизавета Романовна, как всегда, ждала его на краю деревни. Максим не поверил своим глазам: сегодня старушка улыбалась.

– Что случилось, бабушка?
– спросил он.

– Радость-то какая!
– Елизавета Романовна приложила руки к груди.
– Немца-то мы поби­ли! Война-то кончилась!

– Кто ж тебе сообщил об этом?

– Кто-кто, да сынок мой Ванечка! Приехал вчера, переночевал, а утром ранёхонько на станцию. Теперича всё хорошо будет. Главное, что войны больше нет. А остальное прило­жится.

Она всё повторяла и повторяла эти слова, а Максим внезапно вспомнил, совпадение это или нет, что Гаврила как брат-близнец был похож на пропавшего в сорок четвёртом Ивана Андреева. И он никак не мог объяснить подобного сходства.