Огромный. Злой. Зеленый

Машина ждала на парковке. Алексей — чаще всего меня возил именно он — стоял, облокотившись на капот, и разговаривал с кем-то по телефону.

— Мариш, солнышко, ты же понимаешь: у меня завал на работе. Да, вечные командировки. Нет, ты же знаешь, ты на первом месте. Всегда. Нет, я тебе ни с кем не собираюсь изменять, даже мысленно. Да, я тоже люблю тебя.

Он говорил ровным тоном, и я понимала, что разговор длится не первый десяток минут. Маринка всегда умела намертво присосаться и съесть напрочь мозги.

Как только близнецы её терпят?!

А они не просто терпели, но и умудрялись баловать, каждый по-своему. Устраивать свидания, заваливать цветами. Когда у одного из них выдавался свободный вечер, он проводил его с Мариной. Другое дело, что дела «Цербера» и Дита порою заставляли всех троих дневать и ночевать на работе.

— Может, пора ей сказать? — спросила я Алексея, когда он нажал на завершение разговора и тяжело вздохнул.

— Как ты это представляешь? — проворчал он. — Я про братьев-то с трудом рассказал. Пока она не увидела нас рядом, не поверила. А тут… как я ей скажу? Да нас Арбитры прибьют за то, что мы перед обычным человеком открылись.

— Вы почти год встречаетесь, — напомнила я мягко. — Вы говорили, что собираетесь жениться на ней, когда поспокойнее будет. По-моему, она стала для вас не просто человеком. Думаю, Марина и сама догадывается, что у ее жениха три разных характера. Ей всё равно когда-то придется узнать. Или вам — расстаться с ней. Неужели ты этого хочешь?

Алексей лишь поморщился, но спорить не стал. Понимал, что я права.

Наши отношения с Алексеем давно переросли из рабочих в дружеские. Он негласно стал моим личным помощником. Я хоть и убеждала Дитриха, что самостоятельно могу управлять машиной или ездить за покупками, но в вопросах безопасности Дит был категоричен.

Особенно — в последние полгода.

— Как там Дитрих? — поинтересовалась, сев в машину.

— Они со Златоном вызвали очередного специалиста, вот, ждут вердикта. Часа три назад последний раз связывался с ним, — грустно вздохнул Алексей. — Домой поедешь, или у тебя ещё планы на день?

— Сначала в фирму, потом домой.

Почти целый год он мотался между городами. Здесь жила я. Было решено мне никуда не уезжать до получения степени. В столице — «Цербер». В городе за полярным кругом — место, куда Дитрих тянулся сердцем.

Я бы ездила с ним, но, к сожалению, с учебой и работой даже выходные не всегда получалось освободить.

Поэтому снимала квартиру, училась, встречалась с Маринкой и… постоянно ждала. Ожидание стало привычным, почти родным. Иногда мне казалось, что на нас лежит какое-то проклятие, не позволяющее Дитриху всегда быть рядом.

Дит приезжал часто, оставался неделями со мной. Но ведь работа никуда не девалась. Он не мог безраздельно принадлежать мне.

И мне опять приходилось ждать.

Вот и сегодня, когда вечером я пришла в квартиру после работы, разулась и долго-долго сидела на кухне, крутя в пальцах молчащий мобильный телефон. Знала — скоро тот зазвонит, и я услышу любимый голос.

Но вместо этого в двери заворочался ключ.

Я даже подскочила от неожиданности.

— Дит! — кинулась в его объятия.

Он выглядел изнуренно, под глазами залегли глубокие тени. Опять всю ночь не спал…

— Специалист не помог? — задала вопрос, на который изначально знала ответ.

Мужчина помотал головой, разулся и нежно поцеловал меня в макушку.

— Я соскучился… — сказал, вжимаясь носом в мои волосы. — Ужин заказал в твоем любимом ресторане. Скоро привезут. Надеюсь, ты голодная?

— Дит, как себя чувствует Платон?

— Без изменений, — равнодушное пожатие плечами, за которым скрывалась огромная печаль.

Когда Дитриху удалось удержать его душу в теле, мы подумали, что скоро его старший брат очнется. Но шли дни, за ними недели и месяцы, а Платон не приходил в себя. Отцовский ритуал практически уничтожил его сознание, и теперь Платон завис между жизнью и смертью.

Дит поместил его под круглосуточное наблюдение «Цербера», и они вместе со Златоном искали людей (или нелюдей), готовых помочь. Периодически приезжали самые разные специалисты, но их попытки всегда заканчивались ничем.

Я не представляла, что испытывает Дит, но видела всю глубину его боли. Он корил себя за то, что считал брата предателем. Обвинял в том, что ничего не смог сделать (хотя он сделал самое главное: не позволил душе уйти за грань). Его терзали самые недобрые мысли.

— Что будете делать дальше? — я задавала этот вопрос постоянно и задала сейчас.

Даже не для того, чтобы услышать ответ, а чтобы Дитрих вслух подтвердил, что продолжит бороться.

— Злат сказал, что у него есть один человек, который смог бы забраться в голову к Платону.

— Так это же здорово! Почему он раньше про него не вспомнил?

— Там тяжелая история, но он только сейчас начал выходить на её след. Да и то пока без особых успехов…

— Её? Она?

— Это его бывшая жена, — губы Дитриха тронула невеселая улыбка. — Ладно, не будем об этом. Сами разберутся, взрослые люди. Как тут?

И я принялась пересказывать ему все произошедшее со мной за последнюю неделю. Несмотря на то, что практически все то же самое я уже рассказывала по телефону, Дит слушал внимательно, про Виталика, про маму, про то, как продвигается написание магистерской диссертации. Я и сама расспрашивала Дита, но про «Цербер» он говорил неохотно, зато стоило зайти разговору о старинных книгах или картинах, как он моментально преображался.

— Кстати, мама таки собралась выставить на продажу «Мойр». Как я поняла, она хочет попытаться вложить полученные деньги, заняться цветочным бизнесом. Ты ведь поможешь с оценкой? Или лучше сказать ей, чтобы поискала кого-нибудь еще?..

— Я посмотрю, в конце концов, вещь стоящая. Может быть, даже сам ее выкуплю, — он подмигнул, — а потом перепродам одному знакомому коллекционеру, который помешан на древнегреческой теме.

— Коварный, — усмехнулась я, в этот момент в домофон позвонили.

— Наверное, еда приехала, я открою, сиди. — Дит ушел расплатиться с курьером, а я пока залезла в телефон, проверить, нет ли изменения расписания в завтрашних парах.

— Хм, странно… — если верить тому, что писали, пары отменялись. Хотя в чате об этом не было ни слова. И Маринка не звонила.