Охота на бабочек

А сейчас он чувствовал, как она понемногу расслабляется, и надеялся, что грезы унесут ее в такое место, где нет ни ударов, ни ссадин. И сам он тоже поплыл вслед за ней, обняв и закрыв своим телом, как щитом.

И когда она подняла лицо, их подхватила другая греза, не менее легкая и приятная, чем отблески угасающего пламени на стенах.

С его губ сорвалось несколько ирландских слов.

Некоторые слова Ева знала; он произносил их раньше. Но теперь было в них нечто большее. Рорк всегда давал ей много. Теперь он дарил ей нежность, а она даже не догадывалась, что именно нежность ей сейчас нужнее всего. Когда она не справлялась в одиночку, он напоминал ей, что они — одно целое.

Легкие прикосновения рук и губ, медленные и неторопливые движения; терпение и любовь слились воедино, словно судьбы.

Все тяготы и тревоги, преследовавшие ее и во сне, схлынули в никуда. Осталась лишь приятная тяжесть его тела и возбуждающий вкус его губ.

Ева плыла в потоке ощущений, то лениво вздымаясь вверх, то грациозно опускаясь вниз в такт волнам. Она дышала им, как воздухом, отвечала на его легкие прикосновения. И ничего на целом свете не имело значения. И ничего не существовало, только они вдвоем.

Когда она раскрылась, он вошел в нее. Когда он вошел, она обхватила его изо всех сил.

Они двигались в танцующих отблесках огня, затопленные безграничной нежностью, и на глазах у Евы выступили слезы.

— Я люблю тебя, — обессиленно прошептал Рорк, прижавшись лицом к ее плечу. — A ghra. A ghra mo chroi [3] .

— Люблю, — вздохнула она, достигнув пика наслаждения и чувствуя себя легкой, как перышко в бездонной выси. — Люблю… — Она положила руку на его щеку, а он сжал ее запястье.

3

Любовь. Любовь в моем сердце (ирл.).

Ева уснула в тепле и уюте. Рорк спал рядом с ней.

Когда она проснулась, солнце светило вовсю, а Рорк сидел в спальне и пил кофе. Держа на коленях кота, он просматривал на экране финансовые отчеты. Он давно успел одеться в великолепный, но строгий костюм, в котором выглядел как бог делового мира.

Судя по всему, Рорк встал по крайней мере час назад и уже успел заняться делами своей империи. Значит, он больше не беспокоится за нее.

Ева посмотрела на часы, заворчала, скатилась с кровати и отправилась в душ. Стоя в сушильной кабинке, она закрыла глаза и наслаждалась теплыми потоками воздуха. Пора включать голову.

Но разве можно включить голову, не выпив кофе?

Она сняла халат с крючка на двери и вошла в спальню, на ходу продевая руки в рукава. Сделав кофе, жадными глотками выпила первую чашку, повернулась к мужу и снова внимательно оглядела его.

— Доброе утро.

— Она говорит!

— Сегодня ей придется много говорить.

Ева направилась к шкафу и принялась рыться в поисках одежды.

— Только не сегодня, — заявил Рорк, стоя у нее за спиной.

— Чего? Сегодня я буду ходить голой?

— Увы, хотя было бы здорово! Сегодня тебе нужно как следует продумать, что ты наденешь.

— Я всегда думаю об этом. Иначе меня давно задержали бы за публичное обнажение. Кроме того, мало кто сможет признать сотрудника полиции в голом виде.

— Достойные причины. Добавь к ним представительность. Сегодня тебе придется излагать результаты расследования начальству, поэтому ты должна выглядеть соответственно.

— Расследовать дела — моя работа. — Пускай босая, Ева твердо стояла на ногах и не собиралась уступать. — Я не намерена пижонить на работе.

— Лейтенант, между публичным обнажением и пижонством есть масса промежуточных вариантов. Например, вот этот…

Рорк достал из шкафа брюки в обтяжку из текстурной ткани цвета темного шоколада, синий пиджак о трех пуговицах и оксфордскую рубашку в коричнево-синюю полоску.

— В этом ты будешь выглядеть уверенной в себе и готовой преодолеть любые трудности, связанные с делом.

— Да неужели?

— Можешь надеть свои новые туфли. — Он передал ей вещи. — Они отлично подойдут и к этому наряду, и к плащу.

— Какие туфли? — Она нахмурилась и сняла обувь с полки. — И откуда они тут взялись?

— Полагаю, позаботились сапожные эльфы.

— Ну, тогда сапожные эльфы здорово расстроятся, если я их угроблю в течение первой недели.

— О, не беспокойся, они протянут гораздо дольше.

— Если эльфы будут продолжать в том же духе, то мне понадобится шкаф побольше.

Однако Ева послушалась мужа и надела выбранные им вещи. Рорк тем временем запрограммировал завтрак на двоих.

Туфли сидели идеально — Пибоди сказала бы «как влитые».

— Что ж. — Ева сделала пару шагов. — Довольно крепкие — можно и врезать кому следует.

— Эльфы именно об этом и думали в первую очередь.

— Ну-ну. — Ева стремительно присела на корточки, встала, потопала ногами. — Они ничуть не жесткие и не тяжелые, так что и погоню выдержат.

— Об этом эльфы тоже подумали. Я передам им твою благодарность. — Рорк поставил две тарелки с вафлями на стол и строго посмотрел на Галахада, потом внимательно изучил Еву с головы до ног. — Ты выглядишь уверенной, элегантной и вполне способной врезать кому следует.

— Последний пункт мне нравится больше всего.

— И это одна из миллиарда причин, по которым я тебя люблю.

Она села за стол, он опустился рядом, и Ева накрыла его руку своей:

— Я чувствую себя уверенной и элегантной. Я такой и проснулась — ведь ты был со мной, ты любил меня. А еще ты перестал беспокоиться обо мне и с утра пораньше вернулся к своим обычным делам.

— И значит, ты больше не беспокоишься о том, что я беспокоюсь о тебе?

— Стараюсь. Наверное, нам нужно как следует поскандалить по какому-нибудь мелкому поводу и наконец успокоиться. Бурный скандал, потом бурный оргазм — и все отлично!

— Что ж, буду ждать с нетерпением бурного скандала. Когда тебе удобно?

— Знаешь, пусть лучше он будет незапланированным…

— Незапланированный оргазм как следствие несдержанности, — рассмеялся Рорк и передал ей сироп, которым она обожала поливать вафли. — Жду не дождусь!

— Когда я в следующий раз выведу тебя из себя, вспомни об этом разговоре.

Ева затопила вафли сиропом.

Покончив с завтраком, она проверила свой телефон.

— На совещание придут все, кого я пригласила. Я хочу быть там чуть пораньше, чтобы как следует все подготовить.