Охота на «кротов»
Шрифт:
Орлов занимался тем, что вербовал для своей сети женщин. «Каждый вечер он ходил по барам и многочисленным ночным заведениям. Посещал бары с телефонами, где можно всего лишь снять трубку и разговаривать с кем-нибудь, сидящим за столом в конце зала. Иногда он вербовал девушек в «Рези», баре в Хазенхейде, районе Берлина под названием «Кроличий луг».
Еще он пил. У Пола Гарблера были веские причины помнить об этом. «Трижды, — сказал Г арблер, — мне приходилось выручать его из беды. Орлов был ужасным водителем. У меня обычно тряслись поджилки, когда он возил меня по Берлину. Большинство русских — ужасные водители. Они не учатся этому с детства, как мы. Он ездил на красный свет, давал задний ход посреди улицы, а вокруг неслись машины.
Когда он говорил о чем-нибудь печальном, например когда одна из его девушек подхватила триппер, он плакал. Его глаза наполнялись слезами. Я никогда не спрашивал его о причинах, а он никогда не спрашивал ни о чем меня».
Глаза Орлова снова наполнились слезами в 1955 году, когда после трехлетнего пребывания
183
Спустя почти 35 лет она все еще хранилась у Гарблера. Копя я брал у него интервью в его доме в Тусоне, куда он удалился с женой после того, как оставил службу в ЦРУ, он подошел к книжному шкафу, занимавшему всю стену его кабинета, дотянулся до верхней полки и извлек оттуда книгу. Она называлась «Берлин: симфония города мирового значения» и была издана в 1955 году в Берлине издательством Эрнста Штанека. Надпись, сделанная по-немецки, гласила: «Берлин! Только маленький камешек в мозаике ваших путешествий по свету. Может быть, эта книга поможет вам, когда вы нет-нет да и вспомните об этом городе, о своей работе rt людях, с которыми познакомились. С многочисленными и лучшими пожеланиями мы снова говорим вам: „До свидания“».
Год спустя ЦРУ перевело семью Койшвиц из Берлина во Франкфурт, главным образом потому, что Элеонора буквально восстала против их кочевой жизни в меблированных комнатах, которые они меняли через пару месяцев в целях конспирации. Их сын Роберт родился в 1954 году. Вот как сама Элеонора говорит об этом: «Я хотела покинуть Берлин. Там я была с ребенком и без дома. Эдакой дамой на чемоданах».
В Берлине, рядом с границей и советской штаб-квартирой, агент ЦРУ подвергался риску, сказала Элеонора. Во Франкфурте, в самом центре Западной Германии, не было бы необходимости все время переезжать с одного места на другое. Более того, Управление предложило выдать семье Койшвиц американские паспорта.
«Мы приехали в американское консульство для оформления бумаг о нашем гражданстве [184] . Но тут произошла неприятность. Франца Койшвица арестовали за нарушение правил дорожного движения. Поэтому американцы изменили нашу фамилию на фамилию Орлов. Мы были вынуждены войти в консульство и поклясться, что мы Игорь и Элеонора Орловы». Поскольку перед вылетом во Франкфурт, сказала она, их предупредили о том, что они смогут взять с собой только небольшой багаж, Элеонора, перед тем как покинуть Берлин, раздала их немногочисленное имущество, включая свое белье с монограммами «ЭК». Теперь для нее уже не имело значения, будет ли их новая фамилия начинаться с буквы «К».
184
«Технически, — сказала Элеонора Орлова, — мы оба были апатридами. У меня было гражданство Германии, однако я лишилась гражданства в тот день, когда вышла замуж за Игоря, который был иностранцем. У него не было гражданства. Я была записана как «бездомная иностранка» и должна была регистрироваться в полиции каждый год».
Во Франкфурте госпожа Орлова работала на ЦРУ, занимаясь перлюстрацией почты и переводом фотокопий писем, курсирующих между Советским Союзом и Западной Германией. Ее муж, сказала она, «много ездил, в частности в Гамбург, Кельн, по всей Западной Германии в черном «опель-капитане». Теперь я знаю, что он делал во Франкфурте. Я сопоставила факты. Мы, три женщины, работавшие в отделе цензуры, просматривали письма, адресованные в Советский Союз и приходящие из этой страны. Мой муж встречался с людьми в Германии, которые писали эти письма на Восток. Он пытался вербовать лиц, имевших контакты с Россией».
Кабинет Элеоноры находился на этаже без номера, на тринадцатом по счету этаже здания «И. Г. Фарбен». «Мы просматривали письма и откладывали в сторону те из них, которые представляли интерес с разведывательной точки зрения, — для перевода. Например, если чья-либо тетя из Советского Союза писала, что они больше не ходят на рыбалку, это могло означать строительство крупной электростанции. Мне даже попало в руки письмо Бориса Пастернака, благодарственное письмо, адресованное в Германию одному из почитателей его романа «Доктора Живаго». Я стащила его, положила в свою записную книжку и хранила в качестве автографа. Пропажу никто так и не заметил. Я вложила это письмо в свою книгу «Доктор Живаго»».
В апреле 1957 года ЦРУ самолетом переправило Орловых в Америку, с тем чтобы Элеонора, которая в это время ждала ребенка, могла рожать там, и разрешило им обосноваться в США, чтобы стать гражданами этой страны. Сначала их поселили в конспиративном доме ЦРУ на ферме Эшфорд на восточном берегу реки Чоп-танк в штате Мэриленд.
Позднее, когда должен был родиться ребенок, семью Орловых перевели в другой конспиративный дом в районе Джорджтаун, в северо-западной части Вашингтона по адресу: 3301, О-стрит [185] .
Врачом Элеоноры в больнице Джорджтаунского университета был доктор Джон Уэлш, который летом того же года наблюдал Жаклин Кеннеди, родившую в ноябре дочь Каролину [186] .185
Мало кто из соседей Орловых догадывался о том, что в центре Джорджтауна, в одном из наиболее респектабельных районов Вашингтона, находится конспиративный дом ЦРУ. В подлинных документах округа Колумбия «Джон М. Бутби» значится владельцем углового дома по адресу О-стрит, 3301, с 1947 по 1965 год, однако в действительности обнаружить какие-либо сведения об этом человеке невозможно. Такая фамилия не значилась в телефонном справочнике, а вместо нее сначала была запись «Кортландт Э. Паркер», а затем — «Сэмюэль С. Ингрэм». Вирджиний Эрвин Пейдж Гор купила этот дом в феврале 1965 года за 6 тысяч долларов, однако при этом никогда не встречалась с продавцом дома, «мистером Бутби». Она продала эту собственность спустя пару недель Ричарду и Лилиан Борвик за 75 тысяч долларов. Борвики, проживавшие в этом доме в 1990 году, заявили, что они знали, что живут в конспиративном доме ЦРУ. По словам миссис Борвик, миссис Гор купила этот дом «у правительства». Она сказала, что знала, что это был «конспиративный дом, поскольку все внутренние двери в доме закрывались на замок. Подвальное помещение было звуконепроницаемым, и именно в нем допрашивали людей. Лишь одна электрическая лампочка свешивалась с потолка». Соседи говорили ей, что видели огромное количество иностранцев, входивших и выходивших из дома, добавила она.
186
Спустя три года доктор Уэлш принимал Джона А. Кеннеди-младшего в Джорджтаунском госпитале.
Еще до появления ребенка, продолжала госпожа Орлова, «экскурсовод ЦРУ пригласил нас в Белый дом, водил по музеям. Он старался дать нам представление об Америке». Второй сын Орловых, Джордж, родился 9 августа. «Потом мы вернулись во Франкфурт и начали новую жизнь, с настоящими документами и льготами на получение дешевых товаров почтой. Саша получил машину, и у нас началась прекрасная жизнь».
Все складывалось удачно, за исключением отношений Орлова с коллегами из ЦРУ. Во Франкфурте вскоре возникли разногласия между Орловым и Николаем Козловым, еще одним бывшим- советским гражданином, работавшим в ЦРУ. Главные неприятности начались в 1959 году, когда Орлов отправился в Вену. «На время поездки ему выдали мужские туфли на каблуках, чтобы он казался выше, выкрасили волосы в черный как смоль цвет и снабдили очками в роговой оправе без каких-либо предписаний на этот счет», — рассказывала Элеонора. Вернувшись во Франкфурт, Орлов пришел к убеждению, что его сейф вскрывали. «Сейф имел внеш-нюю кодовую комбинацию, а внутри — две назакрывающиеся секции. Козлов знал эту комбинацию», — сказала она. Накануне отъезда в Вену Орлов положил кусочки слюды в свой отсек сейфа, а когда вернулся из командировки, нашел их на полу. По словам Элеоноры, ее муж поставил в известность о с/іучившемся своего начальника, Сашу Соголова, на которого впоследствии пало подозрение как на тайного агента, отчасти за связь с Орловым, но Соголов не придал значения этому инциденту.
Неприятности, однако, на этом не закончились ни для самого Орлова, ни для его жены. Сотрудники безопасности ЦРУ, расследуя этот случай, обнаружили в сейфе почтовую открытку на имя Элеоноры Орловой от поклонника, которую ее муж перехватил и убрал в сейф. Сотрудники ЦРУ «с пристрастием» допрашивали Элеонору об этой открытке, обвиняя ее в сделках на «черном рынке».
«Однажды во Франкфурте я везла Джорджа в коляске, — рассказывала миссис Орлова. — В парке встретила мужчину. Он предложил мне билеты во франкфуртский оперный театр, где работал режиссером-постановщиком. В благодарность я дала ему дешевый джин, полученный по почте. Я сказала об этом во время проверки на детекторе лжи. Содержание почтовой открытки было примерно следующим: «Если я вас не увижу, я влюблюсь в весь кордебалет».
Меня. спрашивали, почему я дала ему джин? А может, платила ему сигаретами, чтобы заняться с ним любовью? Я ответила: «Вы с ума сошли. Если бы мне был нужен мужчина, я бы его имела». Я попала в неприятную историю, поскольку бартерные сделки считались противозаконными. Меня отстранили от работы».
По словам Элеоноры Орловой, она никогда не видела этой открытки, однако муж перед поездкой в Вену прямо спросил ее об этом. «Он был необычайно ревнив. В Берлине он несколько раз приставлял пистолет к моей голове, потому что учуял запах сигарет, а я не курила. Да, сказала я, я ехала в метро в прокуренном вагоне».
По словам Элеоноры Орловой, решение мужа написать рапорт о явном вскрытии сейфа испортило его отношения с ЦРУ. «Соголов был хорошим другом семьи Козловых, поэтому он, скорее всего, ничего не мог поделать, — сказала она. — Когда он (Орлов) обвинил в случившемся Козлова, это стало концом нашей карьеры».
Орловым об этом, однако, ничего не сказали. Игорю пообещали новую работу в Соединенных Штатах, и в январе 1961 года семья отплыла в Нью-Йорк на судне «Америка». Накануне вступления в должность президента Кеннеди в снежную бурю они направились в северный район Вирджинии. Орлов набрал номер, который ему дали для связи с ЦРУ, но обнаружил, что телефон отключен.