Охота на Лису
Шрифт:
Банкир в этот момент увлеченно вёл торг. Недолго думая, подскочила и с размаху стукнула его по другой ноге. Ирод взвыл от боли, а потом выдавил что-то нечленораздельное и спустился в зал, подальше от меня, продолжая там свою мерзкую торговлю.
Гордо перевела полный ненависти взгляд на «партер». «Кому ещё заехать?»
И вновь нечаянно посмотрела на герцога, и от неожиданности не смогла отвести взгляд. Его лицо выражало такой восторг!
А под сводами зала продолжало греметь: «одиннадцать!», «двенадцать!», «пятнадцать!»…
С каждым новым возгласом переводила
«Это — дурной сон! Просто дурной сон! Сейчас я проснусь и окажусь дома; со своей малышкой» При воспоминании о моей девочке: снова подкатил ком к горлу. «Вдруг, я никогда к ней не вернусь?!» Сцепила крепко зубы: «Не буду плакать! Не доставлю этим подонкам такой радости!»
— Пятьдесят! — настолько резко громыхнуло до боли знакомым голосом, что я вздрогнула.
В зале повисла гробовая тишина. За пятьдесят тысяч серебряных можно купить целый дом.
В ужасе смотрела на герцога, не веря в реальность происходящего.
— Продано! — прохрипел работорговец сдавлено.
«Он меня купил!» — эта страшная мысль застряла в моей голове и била, как колокол в храме, заглушая всё остальное. — «Он меня купил!»
Такая апатия объяла, всё стало пустым и ненужным. «Зачем я сюда пришла? Жила бы и дальше в мире своих грёз. Не хочу я этой правды жизни!»
Банкир забегал, наливая лордам напитки, а я стояла, понурив голову и опустив плечи.
Слышался звон бокалов, тихие разговоры. Сколько пребывала в прострации, не знаю, очнулась от странного звука.
Подняла голову: работорговец свалился у столика с напитками, перевернув оный. Оглянулась вокруг — все спали, в разных позах, кое-кто ещё с бокалами в руках из которых бардовая жидкость выливаясь, окрашивала их белоснежные рубашки и тёмные сюртуки. Даже герцог спал, откинув голову на спинку кресла.
«Что же я стою?!» — рванула в комнату, где оставили Эли. Девочка сидела на корточках, так же, уткнувшись лицом себе в колени.
— Элеонора! — назвала её полным именем взволнованно. — Поднимайся! Бежим!
И лишь она встала, потащила её в зал с лордами. Кажется, я там видела ещё одну дверь прямо на сцене. Забежав, остановилась на мгновение и огляделась. Вроде всё так же, ничего не изменилось, высокопоставленные гады все спали. Эли, остолбенев на мгновение, обвела почивающих испуганным взглядом.
— Ты их убила? — прошептала она с таким ужасом в голосе, что и её захотелось стукнуть.
— Нет! Они спят, — рявкнула зло.
«Всем спокойной ночи!» — подумала злорадно и побежала на выход, крепко держа за руку девочку и волоча за собою. Эли, быстро оценив ситуацию, стала значительно быстрее перебирать ногами.
Открыв дверь, обнаружила коридор, в котором топтались передо мной проданные девушки. Окинула их грозным взглядом.
— Кто хочет на свободу — за мной! — предложила на ходу.
Выбежав в холл, оглянулась — те две за нами не последовали. «Ну что ж. Это их выбор!».
Быстро сориентировалась в хитросплетениях архитектуры этого дома и рванула по коридорам к черному ходу. Хорошо, что заранее изучила все ходы и выходы.
Девочка бежала,
на удивление, быстро, не отставая. Должно быть, тоже Шкет натренировал. Двигались мы по совершенно пустым лестницам и коридорам. Даже странно — неужели банкир не озаботился охраной, кроме тех троих?Вот он, последний этап, справа дверь на кухню, слева в кладовку, а нам — прямо. Там, в конце, путь к свободе. В радостном предвкушении распахнула дверь и замерла…
Перекрывая нам дальнейшую дорогу, на проходе стоял его сиятельство собственной персоной.
Сердце трепыхнулось, и зашлось сумасшедшим стуком. Страх прокрался по позвоночнику и замер в районе затылка. Эли тут же бросила мою руку и, судя по тому, как зашуршало её платье, сползла по стенке на пол.
Его сиятельство пристально смотрел мне в глаза, пронизывая насквозь, и чудилось мне в этом взгляде всё зло мира.
«Теперь он меня не отпустит, ведь, я — свидетель его преступления. И что самое горькое: он меня купил. Я — его собственность!» — от этих мыслей захотелось завыть. — «Нет! Я не продаюсь! Я — свободный человек!».
Отчаяние помутило рассудок, и я медленно вынула из-за пояса небольшой нож. Что собиралась им делать, не знаю. Герцог во много раз превосходит меня силой и ловкостью. Но мне терять уже нечего. Никогда ничьим рабом не буду!
Резко взмахнула, целясь в шею. Но он перехватил мою руку, да так быстро, что я не заметила. Вскрикнула от боли, когда сильно нажал на запястье и нож выпал из ослабевших пальцев. На глаза таки навернулись предательские слёзы.
Какое-то мгновение, показавшееся мне вечностью, мы стояли пристально глядя друг другу в глаза. Вот только руки мои он держал в железной хватке. И вырваться не было никакой возможности. Мои попытки выглядели, как трепыхание воробья в зубах змея.
— Тш-ш, — неожиданно прошептал его сиятельство. — Я не причиню вам вреда.
«Конечно, в лучшем случае сделаешь меня своей постельной игрушкой!» Вновь попыталась вырваться.
— Успокойтесь! Я вам помогу! — пообещал он, и в голосе слышна была неподдельная искренность.
Но я не желала слушать, и продолжала попытки освободиться, извиваясь в его руках.
— Да, остановитесь же вы! — встряхнул меня хорошенько, да так, что зубы клацнули. — Я помогу вам уйти отсюда!
Наконец, до меня дошли его слова, и я успокоилась. Поняв, что я больше не намерена с ним сражаться, медленно выпустил мои руки. Всё ещё не веря герцогу, отступила на шаг назад. Он следил за мной, ожидая, когда я окончательно приду в себя.
— Идемте, у входа стоит моя карета, она доставит вас домой.
«К кому домой?» — вновь вернулся страх.
— Нет, нам к черному входу, — еле выдавила из себя хрипло, голос совсем не слушался, скрипя, как несмазанная повозка.
— Хорошо, — тут же согласился он, видя моё замешательство.
Всё ещё с недоверием взглянула в глаза герцогу и обернулась к девочке.
— Эли! — позвала тихонько.
Хоть бы бедняжка не тронулась рассудком, столько потрясений в день.
— Эли; мы спасены, осталось еще немного. Поднимайся!