Охота на льва

Тем же вечером Шани получил телеграмму, в которой было всего два слова: «Лис приручен». Император неспешно разорвал серый бланк на мелкие кусочки и довольно промолвил:

— Ай да Мари! Ай да сукина ты дочь!

* * *

По всей видимости, ее избавитель был весьма высокопоставленной персоной.

Марьям устроили в передвижном госпитале, где желтолицый узкоглазый доктор родом с востока принялся вдумчиво работать, вправляя и собирая то, что в истерзанном организме Марьям еще можно было собрать и вправить. Когда его цепкие пальцы стали возиться в ране под ребром, Марьям на какое-то время потеряла сознание — слишком велика была боль.

— Знаешь, как учат костоправов с Дальнего Востока?

Голос был довольно приятный, хотя аальхарнский акцент придавал родному языку Марьям режущую чеканность. Открыв глаза, она увидела своего светловолосого спасителя — тот сидел напротив койки Марьям, и доктор перебинтовывал ему плечо.

— В кожаный мешок помещают глиняную круглую вазу и затем разбивают. Задача костоправа — собрать вазу, не открывая мешка. Потом собранную вазу разбивают еще раз. И собирают снова. И разбивают в последний раз.

Марьям посмотрела на свои руки — они были заключены в уродливые клетки из гипса и металла, но боли почти не было. Доктор закрепил повязку двумя тонкими скобками, и блондин принялся осторожно натягивать рубашку.

— Зачем? — спросила Марьям. — Зачем вы меня забрали?

Блондин застегнул последнюю пуговицу, и доктор помог ему справиться с перевязью.

— Затем, что ты моя, — слова были сказаны веско и очень уверенно, и Марьям готова была поклясться, что акцент в голосе исчез. — И больно больше не будет, обещаю.

Мари открыла глаза и некоторое время вслушивалась в шорох дождя за окном. Старая примета не подвела — если дзёндари снилось прошлое, то это было к дождю или снегу. Супесок, лежавший рядом, что-то пробормотал во сне; Мари тихонько выскользнула из-под одеяла и неслышно принялась одеваться.

Обычно Андрей засиживался допоздна, читая книгу или размышляя о чем-то своем. Вот и сейчас в его комнате горела лампа; Мари тихонько постучала в дверь и осторожно заглянула внутрь. Андрей сидел за столом над толстой книгой в дорогом окладе. Увидев Мари, он улыбнулся и приглашающе поманил ее:

— Заходи.

Мари осторожно прикрыла за собой дверь и устроилась на лавке напротив Андрея.

— Не спится? — спросил он.

— Не спится, — вздохнула Мари. — Доктор, вам часто снится прошлое?

Андрей пожал плечами и вложил в книгу закладку.

— Иногда бывает, но я редко вижу сны, — ответил он. — А тебе приснилось прошлое?

Мари кивнула и обхватила себя за плечи.

— Да, — прошептала она. — Плохое прошлое. Ну да Змеедушец с ним, — Мари вздохнула и энергично потерла себя по щекам. — Спится и снится, просто мне вдруг стало не по себе… вы извините, что я вам помешала.

Андрей улыбнулся и ласково взял ее за руку.

— Ты нисколько не помешала. И я вижу, что тебя что-то тяготит. Рассказывай.

Мари помолчала, а потом промолвила:

— Доктор, вы ведь хотите ее освободить?

На следующее утро почтовый дилижанс уже вез Супеска, Андрея и Мари в Чевыч — там им предстояло сесть на поезд и отправиться в Масму: первый действительно важный населенный пункт на пути в столицу.

Андрей упирался недолго. Возможно, он просто поверил Мари и Супеску, которые убедили его в том, что Нессе ничто не угрожает — будь иначе, он бы и шагу не сделал прочь из дома, однако он уже успел признать себя Заступником и начать проповеди, и с Нессой не случилось ничего плохого.

Супесок искренне радовался тому, что доктор, в конце концов, раскачался для продолжения пути. Сколько можно сидеть на месте и ждать охранного отряда по их души, когда надо вербовать сторонников и идти в столицу! Мари хранила молчание, представляя прямо-таки идеал аальхарнской женщины: тихой, красивой и немногословной, и Супесок пару раз смотрел на нее с пристальным интересом. В жены, конечно, он ее брать не собирался, но в официальные любовницы — почему бы и нет?

Проводник поезда проштамповал билеты кусачками и низко поклонился Андрею:

— Благослови, Заступник.

Андрей смущенно обвел его голову кругом и пошел за Супеском в выделенное им купе. Мари уже накрывала там завтрак на откидном столике: сыр, фрукты, вяленое мясо и две бутылки неплохого загорского вина. Супесок зашвырнул их немудреные пожитки на верхнюю полку и поинтересовался, откуда еда.

— Уже было, — ответила Мари и протянула Андрею карточку. — Это все вам.

В карточке было написано, что начальник поезда считает для себя честью приветствовать Заступника и исполнить любую его просьбу. Андрей скомкал карточку и убрал ее в карман: ему стало очень неловко.

— Готовьтесь, доктор, — сказал Супесок, усевшись за стол и лихо свернув пробку одной из бутылок. — Мы едем из диких краев Загорья в район культуры и цивилизации, а там в вас узнают ссыльного врача императора и начнут задавать вопросы.

Поезд издал хриплый свист, что-то впереди содрогнулось и заворчало, и вагон, мягко оттолкнувшись от перрона, поплыл вперед.

— Кто начнет? — спросил Андрей. Мари, взявшая на себя роль официантки, подала ему сыр с ломтиками фруктов на маленькой тарелке. Она была из настоящего восточного фарфора, очень дорогая: начальник поезда явно не жалел собственных закромов.

— Как кто? — удивился Супесок. — Люди. Это в Загорье народ читает только последнюю страницу у газет, где анекдоты. А Масма — город развитой, да и все Заполье, можно сказать, центр культуры. И там о нашем перевороте очень даже слышали. И портрет ваш вкупе с рассказом о ссылке в газетах видали. Так что готовьтесь, доктор.

За окном тянулись унылые серые холмы, почти сливавшиеся на горизонте с дождливым небом. Андрей смотрел туда, где за дождевой пеленой начинала зеленеть тонкая полоса запольских земель и думал о том, что у них подобралась интересная компания: воскресшее божество, раскаявшаяся блудница и перековавшийся гонитель веры, ну или кого там Супесок гонял по долгу службы… Интересно, подумал Андрей, а кого и откуда сослали на Землю двадцать пять веков назад? Продвинутые технологии на взгляд профанов неотличимы от магии — вот и совершенно элементарную методику точечного массажа сердца загоряне приняли за воскрешение мертвеца…

Андрею стало грустно. А потом сквозь эту грусть пробилось упрямство и решимость двигаться дальше и выше. Кто бы ни был сослан на Землю, он не сидел, сложа руки.

К вечеру поезд прибыл в город Чеквеч на границе Загорья. На перроне бурлила огромная людская толпа, в которой франтовские сюртуки загорян смешались с пышными юбками и расшитыми жилетами крестьян Заполья. Поезд приветствовали радостными криками, и в серое вечернее небо полетели бело-голубые шарики. Мари и Супесок одинаково согласованными движениями вынули из карманов парные пистоли и сняли их с предохранителей. Дверь купе скользнула в сторону, и внутрь заглянул загорянин в щегольском народном костюме и с форменным кепи на голове. «Начальник поезда», — подумал Андрей и спросил: