Охота на миллионера

Вот мои три причины, по которым я отказываюсь от высшего образования в пользу самостоятельного обучения.

Первая причина. В ВУЗах учат работать. Стоматологи учатся хорошо лечить зубы, но им не рассказывают, как стать богатым специалистом. Особенно это касается женщин. Если они начнут безукоснительно следовать всем рекомендациям преподавателей, тут же превратятся в ломовую лошадь. Им не рассказывают, что можно купаться в роскоши, получать желаемое количество денег без напряжения от любящего и заботливого мужа. Высшее образование – это система, которую нужно кормить за счет выращиваемых ею рабов.

Вторая причина. Слишком много теории. Теоретики хорошо умеют писать трактаты, а также монотонно и с упоением пересказывать мысли, которые интересны только им. Результат их деятельности незрим. Представьте, что вы пришли в спортивный зал, чтобы накачать попу. Но вместо того, чтобы приседать, как показывает тренер, вы слушаете статьи о том, как это правильно делается. В результате попа того, кто просто приседает, в точности копируя действия тренера, становится упругой и накаченной. Попа теоретика, наоборот, становится шире от непрерывного сидения за компьютером и чтения статей. Практика заметно отличается от теории и позволяет упростить полученные знания. Мы изучаем в школах и в университетах тангенсы, но не было ни одной ситуации, когда знание тангенса решило бытовую проблему. Мы не тянемся к рейсфедеру, когда просыпаемся утром. Мне кажется, слово «рейсфедер» многие из вас видят впервые. Загуглите, если это так, расширите словарный запас.

Третья причина. Информация в большинстве ВУЗов устарела. Мой знакомый историк назвал срок, по истечении которого событие начинают изучать историки. Двадцать лет. Нашу эпоху изучат историки равно по истечении двадцати лет с момента начала исторического события. Я задумалась о том, как медленно Академия наук принимает новое. И решила, что если я начну интересоваться наукой, информация будет поступать ко мне напрямую от людей и на практике, а не через книги и лекции.

Те, кто уже отучился в ВУЗе, вспоминают об этом времени как об одном из самых непродуктивных периодов в их жизни. Помните песню Монеточки?

«…Для чего ж вы, занозы, возвращаете мне аттестат?

Вы верните мне юность, вы верните мне слезы, а бумажки пускай лежат!..»

Упущенной юности не вернуть. Жаль, но это факт. Вот почему я хвалю Наташку, которая не поступила в университет. Я, глупая, сначала осуждала ее за это. Она безмерно расстроила мать на тот момент. Ситуация Наташи и без этого была шаткая, умер отец, который содержал всю семью. Сейчас они с мамой давно уже помирились. Мать нашла себе нового мужа, Наташка тоже счастлива. Они ездят вместе в путешествия и по-приятельски беседуют. Ведь счастье женщины не в наличии диплома. Даже лучше, что подруга сменила место жительства. Вспоминаю ее фотографии в социальных сетях. Она писала в личные сообщения, просила прощение за оскорбительные комментарии, говорила, что это не она, там было много народу, ее аккаунт взломали. Но я не верила ее словам. А может, мне не хотелось верить.

Трансляция ее роскошной жизни вдохновляла меня, скрашивала хмурые будни подготовки к выпускным экзаменам у прилавка с овощами. Но встречаться с подругой я бы не хотела. Я завидовала ей, втайне от себя восхищалась ее решительностью. Выглядели ее публикации весьма забавно. Она увлеченно рассказывала о своих похождениях, выкладывала фотографии со знаменитостями, фотографировала многочисленные подарки от ее ухажеров: букеты цветов, платья из бутиков, косметику и украшения. Писала о том, как семейный бизнес, в котором у нее была доля, процветал и расширялся, несмотря на смерть отца. А ее подписчики восхищались и аплодировали ей и ее красивой жизни. Тем временем я сидела за прилавком и, отбросив в сторону школьные тетради, читала статьи про мужчин и отношения между полами, зависала в Инстаграме. Только разбитый экран седьмого айфона, подаренного Наташкой за два месяца до нашей разлуки, был моим окном в альтернативную реальность.

Надо сказать, жизнь Наташи всегда отличалась от моей, как будто бы мы родились и выросли на разных планетах. Учась в школе, мы часто после уроков шли к Наташке домой. Там ее ждала мама, красивая и улыбчивая. Она обнимала нас, кормила вкусным обедом. Папа водил нас в парк, угощал мороженным и разрешал кататься на любых каруселях. Мы болтали, мечтали, а в оставшееся время делали уроки.

У меня никогда такого не было. Всегда, когда я приходила домой из школы, меня встречала тишина. Тишина не обнимала, не улыбалась, не пахла вкусным обедом, не носила красивые цветастые платья. Тишина пахла сковородкой с разогретыми пельменями, сваренными накануне мамой. Тишина пахла уроками, которые некому проверить. А еще тишина пахла самостоятельностью, которая, как говорила моя мама, мне пойдет только на пользу. И какой же одинокой и брошенной я себя почувствовала, когда, придя после первого дня занятий в школе, не смогла дотянуться ключом до замочной скважины. Пришлось ждать маму, сидя на стоявших в углу старых санках, невесть откуда взявшихся в подъезде сочинского дома.

Мы жили около вокзала, и по ночам до нас доносились характерные звуки. Я представляла, как уходящий поезд провожает кого-то в новую жизнь. В моих фантазиях проносились кадры из военных фильмов. Только в главной роли этих фильмов была я: в темно-коричневом платье стояла у окна и наблюдала, как мне махала рукой моя старая жизнь. По щекам текли слезы радости от прощания с опостылевшим прошлым. Сама я на поездах не ездила, так как мама запрещала мне уезжать одной. Наташа была моей единственной подругой. А больше друзей у меня не было.

Мама устроила меня на продленку, и мои ожидания под дверью сократились до пары часов, которые я старалась проводить на улице, играя с другими детьми. Иногда моя первая учительница оставляла меня посидеть с ней в школе после продленки. Мы вместе проверяли домашку моих одноклассников. Я могла задать вопросы учительнице о правильности моей домашней работы, но это было мне неинтересно.

В сущности, мне было все равно, сидела ли я на санках в углу лестничной клетки, бегала ли во дворе, оставалась ли в школе с учительницей. Я мечтала о другом – о красоте! Красивых платьях, ювелирных украшениях, интерьерах, красивом мире вокруг. Я рисовала сверкающие балы в альбомах, дома разыгрывала сама с собой спектакли, где я, конечно, была принцессой. Порой я так увлекалась, что, идя по улице, разговаривала вслух, и прохожие на меня оглядывались. Но мне было все равно. Настоящий мир был там, в моих мечтах. Снаружи была тусклая, неинтересная, пустая жизнь. Глянцевый мир теперь жил в телефоне. В редкие перерывы во время торговли и зубрежки я с наслаждением погружалась в него. Моя мама, которую я устроила работать за соседнюю торговую точку, покрикивала на меня:

– Алина, очнись же, в конце концов! Опять витаешь в облаках!

Экзамен я сдала на «четверки» по всем предметам. Оставшиеся летние месяцы я провела на том же рынке. Я откладывала деньги на поездку в Москву. Накопленных денег уже хватило бы на билет в один конец и месяц аренды комнаты в коммунальной квартире. Но я все еще не решалась. И не решилась бы, если бы осенью моя жизнь не поменялась в лучшую сторону.

В Сочи один за другим строились отели, конференц-центры и рестораны. Приток людей в город перестал быть сезонным. Проводились крупные конференции, конгрессы. Мы с мамой устроились работать в ресторан в отеле «Денарт». Я – официанткой, она – посудомойкой. Работа была еще более нервной, чем за овощным прилавком, но так я себе больше нравилась. Короткое бордовое платьишко-униформа, туфельки на шпильке, купленные на щедрые чаевые, изящный макияж. Чем лучше выглядишь, тем больше готовы платить.

Под Новый год в Сочи приехала одна важная гостья – Наташа – навестить свою маму. Я перестала злиться на нее, забылись былые обиды, я уже не унывала так, как летом. У подруги появился молодой человек старше ее на двадцать лет, что и следовало ожидать. Избранник полностью заменил ей отца, и она шутливо называла его «мой второй папа». Подругу не устраивали его друзья, они были старыми и скучными для нее. Сама она была активной, любила шумные вечеринки с танцами, громкую музыку и задорный смех, а ее мужчина, серьезный и сосредоточенный, предпочитал посиделки в дорогих ресторанах, где играла классическая музыка. Он любил читать книги и проводить длительные совещания по скайпу. Разница в возрасте была заметна, но обеспеченная жизнь и дорогие подарки делали свое дело. Подруга смирилась с этим флегматичным стилем жизни и немного «замедлилась».

На нашей встрече она сказала, что было бы неплохо познакомить меня с кем-нибудь из друзей ее обеспеченного мужа. Я вновь впала в грезы. Меня беспокоила только моя грудь почти нулевого размера. Как верно подметила подруга, сделать пластику мне бы совсем не помешало, но при зарплате в двадцать пять тысяч рублей даже с чаевыми я не представляла себе это возможным.

– Все любуюсь тобой, – шепнул как-то раз мужчина, которому я принесла отбивную с картофелем.

Я часто его видела в ресторане, скорее всего он работал в отеле и временами заходил к нам пообедать. Несмотря на то, что в мои девятнадцать лет у меня до сих пор не было парня, на подобные комплименты от посетителей я научилась не реагировать. Но мужчина не унимался.