Охота на монстра
Шрифт:
– Понятно. Вы встали и пошли?
– Я встал и пошел. Но до двери не добрался. Вспышка. Сзади была вспышка, и я потерял сознание.
– И больше вы ничего не помните?
– Нет.
– И очнулись уже на борту спасательного катера, за пределами «Медузы»?
– Очнулся я здесь, в лаборатории Герхарда Липински.
– Ах, ну да, - спохватился Сантос Ортега.
– А как попали на катер - не знаете?
– Нет.
– Спасибо, я все понял, - офицер полиции потер руки, словно испытывал удовольствие от разговора.
– Вам есть что добавить?
– М-м-м… - Юрген помедлил.
– Нет, пожалуй, нет…
–
– Ортега вскочил с места, радостно хлопнул в ладоши.
– Наконец-то я могу поставить жирный крест на моем первом деле! Сегодня же достану папки из архива, подошью ваши показания, приложу запись и отправлю всю эту мистику куда подальше! Ха-ха! Как говорится: с глаз долой - из сердца вон! Спасибо, Юрген! Вы мне очень помогли!
– Так вы что… - поразился физик.
– Разговаривали со мной только ради «галочки»? Для того, чтобы закрыть дело и сдать его в архив?!
– Оно давно снято с контроля, переведено в архив, - радостно оскалился капитан полиции.
– Иск о продолжении следствия мог подать институт экспериментальной физики, но там отказались… А мне… Просто мне было чертовски неловко. Понимаете? Я пришел в третий округ зеленым лейтенантом, и с тех пор дело «Медузы» - единственное, где я не допросил всех свидетелей. Где не мог сказать, что работа выполнена «от» и «до», что моя совесть чиста. А ведь это было мое дебютное расследование! Представляете?! Это… это как первый заработок будущего мультимиллиардера… как первые десять центов, с которых начинается капитал… Сегодня я поставил красивую точку в первом расследовании, и моя совесть полностью чиста! Растаял злой рок, висевший над моей карьерой!!!
– Офицер!
– физик сжал кулаки.
– Рад за вас! Теперь, когда вы получили то, что хотели, могу я задать свои вопросы?!
– Конечно!
– радостно улыбнулся капитан Ортега.
– Врач запретил рассказывать все, но мы же можем устроить это чисто по-дружески, не ставя медиков в известность? Они ведь такие перестраховщики! Вечно им мерещится, ха-ха… Что вас интересует, конкретно?
– Я ничего не понял!
– нервно выпалил Юрген.
– Я потерял сознание, что было на «Медузе» дальше, после этого?
– Толком никто не знает, - охотно пояснил офицер.
– Кто-то из коллег затащил вас на катер, даже стартовал с «Медузы». Только сам не выжил. Давайте я покажу фрагмент записи, но при условии, что вы не расскажете об этом Герхарду Липински.
– Конечно!
– нетерпеливо отмахнулся Шлиман.
– С «Медузы» раздался «SOS». Он звучал на всех аварийных частотах. А потом в эфир пошло видео с борта катера, на котором находились вы. Смотрите…
«Уходите! Уходите! Никогда не возвращайтесь! Никогда не пытайтесь повторить…» - голос Марка Айштейна был каким-то диким, абсолютно неестественным, лицо оказалось перекошенным до неузнаваемости, но Юрген Шлиман не мог не понять: на экране - директор лаборатории.
Где- то рядом промелькнул Януш Боку, и лицо его тоже было страшным, безумным. Затем произошло что-то непонятное: на борту катера вырубились электрогенераторы, свет погас. Юргену померещились какие-то длинные зубастые тени, плывущие в воздухе, но разглядеть подробнее он не успел -тьма скрыла все.
– И что, несмотря на это, несмотря на такие крики, на предупреждение, дело закрыли без колебаний?!
–
– Ну… - помялся капитан Ортега.
– Не так чтобы совсем без колебаний. Проблемы были… Конечно, Айштейн кричал «Уходите, никогда не возвращайтесь!» - так, словно встретил что-то ужасное, из ряда вон… Однако уже на следующие сутки полицейские, а за ними и спасатели из федеральных сил обшарили всю станцию, и это несмотря на чрезвычайно высокий уровень радиации, электромагнитных помех. И никто - ни один из сталкеров - не обнаружил на борту «Медузы» ничего странного, ничего опасного. Понимаете?
Там было очень тихо и спокойно, никаких признаков беды или угрозы… Люди несколько раз побывали на «Медузе». Это и стало решающим фактором при закрытии дела: все списали на техногенную катастрофу по вине персонала. А что касается Айштейна… Возможно, тот же самый электромагнитный импульс, который отправил вас в кому, лишил рассудка директора лаборатории? Вполне вероятно, Марк видел что-то такое, чего нет на самом деле. Ну, подвело воспаленное воображение… Так что особого значения этим словам не придали…
– А дальше?
– возбужденно спросил Шлиман.
– Дальше… - полицейский задумчиво посмотрел на пациента клиники.
– Дальше, видимо, с ним произошло то же самое, что и со всеми прочими. С теми, кто оставался на «Медузе». Три года назад я очень хотел от вас узнать - что же с ними произошло. Жесткое излучение? Атомный распад? Воздействие какого-то волнового поля? Я не могу дать точного ответа. Смотрите сами.
И Шлиман увидел фотографии.
Картинка из генераторного отсека. Надпись - кривая, неровная, торопливая - чуть ли не на уровне пола:
«Господи, Господи, прости и помоги мне…»
– Надпись выведена кровью, - на всякий случай пояснил Ортега, хотя физик сам понял это, в доли секунды.
Штурманская. Человек в скафандре держит в руках бортовой журнал «Медузы», так чтобы открытая страница была хорошо видна.
«Ад. Сегодня мы открыли Дверь в Ад…» - наискось, в страшной спешке - так, что перо ручки порвало страницу.
И тут вспышка возникла снова, только теперь не за спиной - в голове у Шлимана.
– Господи!
– почти беззвучно прошептал физик.
– Нам удалось! Удалось!!!
В мозгу сцепились «вагончики», их потянул за собой локомотив, приближая Юргена к пониманию сути.
«Мы как никогда близки к успеху…»
«Ад. Сегодня мы открыли Дверь в Ад…»
«Господи, Господи, прости и помоги мне…»
«Уходите! Уходите! Никогда не возвращайтесь! Не пытайтесь повторить…»
«Они все погибли. Нет, не погибли, ведь документального подтверждения нет…»
«Быть может, они туда и ушли?»
– Капитан Ортега!
– прошептал Юрген, возбужденно комкая в ладонях белое одеяло.
– Нам удалось! Удалось!!! Понимаете?! Надо известить всех…
– Рад, что помог вам, как вы помогли мне, - вновь подмигнул полицейский.
– Только помните, Юрген: доктору - ни слова о том, что я рассказывал о «Медузе». Ни слова! Вот, кстати, у меня осталась еще одна фотография, специально отложил. Это, если память не изменяет, из центральной рубки. Знаете, три года прошло - одно накладывается на другое, прошлое тускнеет, работа такая. Каждый день рутина: огнестрел, убийства, «глухие» трупы. Начальство со своим планом по раскрытиям… О чем это я? Ах да!